«Распил» на троих: Барк — Ллойд-Джордж — Красин и золотой запас России
Шрифт:
Конечно, данные разведки о связи Красина с Людендорфом не могли не будоражить воображение Ллойд-Джорджа. Он прекрасно знал, насколько высок авторитет генерала в Германии, и, если такой человек встречался с этим русским, тот явно заслуживает особого внимания. Ведь известный немецкий промышленник Ф. Тиссен писал о Людендорфе: «Война доказала, что этот генерал — великий солдат, но ему всегда недоставало политического чутья. Величайшей ошибкой его карьеры была просьба освободить его от командования осенью 1918 года. Я убежден в том, что если бы он остался на своем посту, то сумел бы предотвратить отречение кайзера и его побег в Нидерланды. В этом случае история послевоенной Германии была бы совершенно иной» [1215] .
1215
Тиссен Ф. Я заплатил Гитлеру: Исповедь немецкого магната, 1939–1945. М., 2008. С. 74.
К тому же не стоило забывать, что тем же летом 1918 г. именно Красин подписал с немецким Министерством торговли и промышленности соглашение о поставке в Россию 100 тыс. тонн угля и кокса в обмен на лен, пеньку и некоторые другие товары. И всего этого он смог добиться в обстановке, когда отношения между двумя странами накалились буквально до предела после недавнего убийства в Москве немецкого посла.
Вполне закономерно, что
Вновь и вновь Ллойд-Джордж перечитывал перевод письма Красина жене, датированного 11 июля 1917 г., которое британская разведка получила от шведских спецслужб, перехвативших это послание. «Ну, большевики-таки заварили кашу, или, вернее, пожалуй, заварили не столько они, сколько агенты германского штаба и, может быть, кое-кто из черной сотни, — не стеснялся в определениях Красин. — Большей организационной беспомощности и убожества, отсутствия намека на какую-либо осознанную и поставленную цель трудно себе представить. При малейшем руководстве в первые два дня, когда вся многоголовая „власть“ была тоже в состоянии полной растерянности, можно было сделать что угодно, но болтуны остались болтунами, и, когда вместо вынесения резолюции или писания громовых статей потребовалось проведение лозунга в жизнь, грозные вожди и руководители всемирного пролетариата оказались попросту в нетях и не сделали даже попытки извлечь из разыгравшихся событий и пролитой уже нелепым и бесцельным образом крови хоть что-либо для осуществления своих тактических программ… Совпадение всей этой истории с наступлением немцев на фронте слишком уж явное, чтобы могло оставаться сомнение, кто настоящий виновник и организатор мятежа» [1216] .
1216
Вопросы истории. 2002. № 1. С. 87–88.
Что ж, вряд ли бы Красин столь откровенно высказывался о роли немецкого Генерального штаба в событиях 1917 г., будь он сам связан с Людендорфом. Эту версию можно пока перевести на второй план, пометив для себя как «сомнительную». В октябре 1917 г. Леонид Борисович побывал в Стокгольме, и местные спецслужбы не отметили в его настроении особых перемен. А что же тогда подвигло Красина вернуться под знамена столь ненавистного ему недавно большевизма?
Ллойд-Джордж отлично помнил, как именно тем летом 1918 г., когда Красин встречался с Людендорфом, ему доставили секретный доклад первого лорда Адмиралтейства Э. Геддеса [1217] , который в июне побывал на Кольском полуострове, в Мурманске и Печенге. Он и сегодня отлично помнил тот абзац, который произвел на него огромное впечатление. «Нет никакого правительства; нет никакой организации; нет никакой власти. Центральное Правительство в Москве издает приказы, но никто не исполняет их, если не хочет», — писал Геддес.
1217
Геддес Эрик (Eric Campbell Geddes; 1875–1937) — бизнесмен, представитель консерваторов, депутат парламента, человек бурной биографии, несмотря на аристократическое происхождение, проработавший несколько лет в США рабочим-металлургом. Имел большой опыт строительства и эксплуатации железных дорог. С 1917 г. первый лорд Адмиралтейства. В 1919 г. назначен министром транспорта.
Не доверять Геддесу Ллойд-Джордж не мог. Иначе кому бы еще он мог верить? Наверное, не было в его близком окружением второго такого человека, на чье суждение он мог бы положиться. Ллойд-Джордж убедился в этом в Министерстве боеприпасов, где тот отвечал за организацию транспортировок. Геддес обладал бульдожьей хваткой и нюхом ищейки во всем, что касалось бизнеса. Он не имел себе равных в организаторском таланте. Именно в силу этого в 1917 г. Ллойд-Джордж сделал Геддеса первым лордом Адмиралтейства с задачей сократить потери британского торгового флота от действий германских подводных лодок. А далее совершил попросту немыслимое ранее в Британской империи, что и по сей день возбуждает у многих военных острое чувство личной неприязни к нему. Он добился присвоения Геддесу звания вице-адмирала! Этот абсолютно штатский стручок, пусть и аристократ по происхождению, получил адмиральские эполеты. Но Ллойд-Джорджу было плевать. Адмирал, и все!
Именно по этой причине Ллойд-Джордж столь серьезно воспринял заключение своего протеже. «Я уверен в том, что увиденное типично и для других частей России, находящихся под властью правительства Ленина и Троцкого» [1218] , — писал Э. Геддес. И главное: «Россия — это больше не государство, а территория, где не существует исконной политической власти» [1219] .
Ллойд-Джордж понял: время действовать. В его голове тут же созрел план. Но он не мог так рисковать и брать это решение полностью на себя, поэтому поддержал план «большого друга России» адмирала Кэмпа — немедленно оккупировать Архангельск.
1218
Иванов А. А. Теория малых войн и деятельность британских спецслужб на Русском Севере в 1918 году // Новейшая история России. 2018. Т. 8. № 2. С. 310.
1219
Grieves K. Sir Eric Geddes: Business and Government in War and Peace. New York, 1989. P. 56.
Первый лорд Адмиралтейства не сомневался ни минуты — рубить «без колебаний». Именно с предложением немедленно начать интервенцию и выступил Геддес на шестой конференции межсоюзнического Высшего военного комитета в Версале [1220] . Ллойд-Джордж тут же предложил документ, поддерживающий военную интервенцию союзников в России [1221] .
Геддес был уверен: для разгрома большевиков на Русском Севере достаточно высадить десант в 8 тыс. чел. 3 тысячи будут двигаться по железной дороге от Мурманска в сторону Петрограда, а 5 тысяч — займут Архангельск и Вологду. Ну, а потом убивать большевиков уже руками самих туземцев — создать армию в 100 тыс. чел. из аборигенов [1222] .
1220
Межсоюзнический Высший военный комитет (Supreme War Council) был создан после революции 1917 г. в России для координации военной стратегии. В него вошли представители Великобритании, Франции, Италии, США и Японии. Штаб находился в Версале.
1221
Kennan G. F. Soviet-American Relations, 1917–1920. 2 vols. Princeton, N. J., 1989. Vol. 2: The Decision to Intervene. P. 377.
1222
Иванов А. А.
И вот теперь Ллойд-Джордж понял, как они все ошибались: и он сам, и Геддес, и еще сотни политиков, адмиралов, генералов. В итоге он вынужден пожимать руку одному из тех, кто нашел, как противостоять интервентам, кто пошел на неординарный шаг, оперевшись на помощь вчерашнего врага, равно как и Россия, униженного Западом, — на Германию.
Подобное стало возможным, убедился теперь Ллойд-Джордж, во многом благодаря именно Красину, при активном участии которого уже 27 августа 1918 г. были подписаны Русско-Германский добавочный договор и тайное финансовое соглашение о «вознаграждении потерпевших от русских мероприятий германцев» на сумму в 6 млрд марок, в том числе 1,5 млрд марок предстояло выплатить золотом: 245 564 килограмма чистого золота [1223] . Причем это уже с учетом ценности конфискованных немцами русских запасов. Особо оговаривалась гарантированность выдачи банковских депозитов их владельцам и свобода вывоза из страны без пошлин и налогов. Я не буду вдаваться во все детали этого грабительского документа, отмечу только, что уже до конца 1918 г. России надлежало выплатить немцам 863,6 млн руб. [1224] Конечно, это не 5 млрд золотых франков контрибуции, которые содрала Германия с Франции в 1871 г., но для истерзанной войной России это означало тяжелое бремя. Как поневоле признал Чичерин [1225] , это был «выкуп германскому капитализму» [1226] .
1223
Документы внешней политики СССР. Т. 1. М., 1957. С. 446.
1224
Декреты Советской власти: в 18 т. М., 1957–2009. Т. 3: 11 июля — 9 ноября 1918 г. С. 578.
1225
Чичерин Георгий Васильевич (1872–1936) — революционер, потомственный дипломат-дворянин, нарком иностранных дел РСФСР и СССР (1918–1930). Полиглот, эрудит, хороший музыкант. С золотой медалью окончил гимназию, затем историко-филологический факультет Петербургского университета. С 1898 г. сотрудник МИД. В 1904 г. выехал на лечение в Германию, формально не прекращая работу в МИД. Однако, скорее всего, это произошло по причине его увлечения левыми идеями, сотрудничества с меньшевиками, а также гомосексуализма. В 1907 г. избран секретарем Заграничного центрального бюро РСДРП. Вскоре арестован в Берлине за использование чужих документов и выслан из страны. Перебрался в Париж, где активно сотрудничал с левыми и занимался публицистикой. Затем обосновался в Бельгии, но с началом Первой мировой войны переехал в Лондон. Сотрудничал с социалистами, занимался сбором денег для партийной работы. После Февральской революции 1917 г. занимался отправкой политэмигрантов в Россию, но в августе был арестован британскими властями. В январе 1918 г. под давлением советского правительства освобожден и прибыл в Петроград. Тогда же назначен заместителем наркома иностранных дел Троцкого. Подписал Брестский мир. С марта 1918 г. нарком иностранных дел. Был с Литвиновым в натянутых отношениях. Много болел, подолгу лечился за границей, не торопясь с возвращением в СССР. И только после бегства в Париже советника посольства Беседовского в январе 1930 г. Чичерина вынудили вернуться в Москву. В июле он ушел с поста наркома. Написал книгу о творчестве Моцарта.
1226
Советско-германские отношения от переговоров в Брест-Литовске до подписания Рапалльского соглашения. Т. 1. С. 642.
В таких условиях любая поставка товаров в Россию имела огромное значение. «Пароход с углем, мною законтрактованный, уже выгружается, и в близком будущем предвидятся еще пароходы. Возможно, что мы спасем Питер от замерзания» [1227] , — писал в те дни Красин своей жене. Но оставим этот вопрос биографам Красина и вернемся к переговорам в Лондоне.
Необходимо честно сказать, что верхушка большевиков тогда с готовностью подписала бы любые обязательства, лишь бы удержать власть. А это при тотальном товарном голоде становилось все труднее. Как вспоминал Лазерсон, который в качестве уполномоченного НКФ вместе с первым советским консулом в Берлине В. Р. Менжинским вел в октябре 1918 г. переговоры с вице-президентом Рейхсбанка фон Глазенаппом [1228] по поводу кредита в 1 млрд марок, Вячеслав Рудольфович как-то в порыве откровенности заметил: «Покуда еще существуют идиоты, которые серьезно считаются с нашей подписью и ей доверяют, нужно обещать все, что угодно и сколько угодно, лишь бы сейчас добиться чего-либо осязаемого» [1229] . А надо заметить, Вячеслав Рудольфович не был профаном в банковском деле, ибо несколько лет проработал в парижской конторе банка «Лионский кредит». Знал, что говорил.
1227
Вопросы истории. 2002. № 2. С. 109.
1228
Глазенапп Отто Георг, фон (Otto Georg von Glasenapp; 1853–1928) — экономист, публицист, вице-президент Рейхсбанка.
1229
Ларсонс [Лазерсон] М. Я. На советской службе: Записки спеца. Париж, 1930. С. 42.
Следует признать, что и Красин на тот период развития экономики, несбалансированности государственного бюджета и денежного хозяйства Советской России недалеко ушел в своих взглядах от Вячеслава Рудольфовича. Наверное, время было такое, когда эти вопросы отошли на второй план перед проблемой выживания целых наций. Почти тогда же, когда Менжинский ведет переговоры с Рейхсбанком о кредите, руководствуясь принципом: кто кого обведет вокруг пальца и на какую сумму, Леонид Борисович откровенничает в письме к супруге по поводу совпадений в уровне легкомыслия подходов к денежной эмиссии властей разных стран. «Конечно, у большевиков (или, как теперь все более привыкают говорить, у коммунистов), — пишет он жене в конце сентября 1918 г., — бюджет в смысле дефицита даст сколько угодно очков вперед всем обанкротившимся предприятиям, но в конце концов все воевавшие и воюющие государства в своих бюджетах катятся в какую-то пропасть, и, конечно, не нашему поколению придется распутать эту паутину. Отсюда несомненная легкость духа и некоторая беззаботность насчет равновесия бюджетов, свойственная сейчас, впрочем, даже таким аккуратным финансистам, как немцы. Там тоже, в сущности, печатают бумажные деньги сколько влезет, и при посредстве их машина как-то приходит в движение» [1230] .
1230
Вопросы истории. 2002. № 2. С. 111.