Российская нация. Этнонациональная и гражданская идентичность россиян в современных условиях

Абдулатипов Рамазан Гаджимурадович

Теории О. Бауэра противопоставлялась «историко-экономическая теория лидера германских социал-демократов К. Каутского, полагавшего основными признаками «нации» язык и территорию, которых придерживался и В.И. Ленин [481] . Но возможна ли нация-этнос без культуры, традиций…?

Публицист В. Водовозов, рассмотрев употребление в начале XIX в. терминов «нация» и «народ» в европейских языках, писал: «Русское словоупотребление отличается еще меньшей последовательностью и точностью. Слово «нация» вообще звучит для нас как слово иностранное, недостаточно усвоенное русским языком и до сих пор ему чуждое. Вместо него мы почти безразлично употребляем термины «национальность» и «народность»…, обозначая ими совокупность людей, объединенных общностью исторического происхождения, культуры и языка или, по крайней мере, национального самосознания» [482] . Примерно такой вывод можно сделать и ныне. Мы употребляем термины «этнос», «народ», «нация» в этническом измерении, а в политико-государственном смысле образование «наций» мы хотели построить на другой, социально-классовой основе, вроде новой исторической общности людей – советский народ. Вот отсюда и многие нестыковки наших понятий и категорий с понятиями и категориями многих западных ученых. Территория, экономика и язык были и для В.И. Ленина основными признаками нации [483] . Представления о сущности нации были систематизированы и изложены И.В. Сталиным в статье «Национальный вопрос и социал-демократия» (1913 г.), который дал и известное определение нации: «нация – это исторически сложившаяся устойчивая общность языка, территории, экономической жизни и психического склада, проявляющаяся в общности культуры… Необходимо подчеркнуть,

что ни один из указанных признаков, взятый в отдельности, недостаточен для определения нации. Более того, достаточно отсутствия хотя бы одного из этих признаков, чтобы нация перестала быть нацией». Но В.И. Ленин и И.В.

481

Ленинский сборник XXX. С. 63.

482

Водовозов В. Национальность и государство // Формы национального движения в современных государствах. СПб., 1910. С. 731.

483

Ленин В.И. Поли. собр. соч. Т. 8. С. 72–73.

Сталин, как мы видим, по этим вопросам достаточно далеко уходят от идей К. Маркса и Ф. Энгельса, которые связывали образование нации с национальными государствами, т. е. они больше говорили о нации-государстве. И.В. Сталин и В.И. Ленин понимали, что образование национальных государств, удовлетворяющих этим требованиям, «является поэтому тенденцией (стремлением) всякого национального движения» [484] . Но они свои выводы делали сознательно, чтобы не разбивать Россию по этнонациональным частям. Такое движение российских народов к нации-государству поддержал В.И. Ленин. Но И.В. Сталин был другого мнения. И отсюда его попытка «автономизации» всех в составе РСФСР, обустройство на лоне русской нации и ее государства. Стремление к образованию самостоятельных государств для народов царской России не было на повестке дня большевиков. Они сохраняли за ними статус наций-этносов, но никак не наций-государств. В.И. Ленин это все тоже понимал, но в политических целях пошел на создание «второго этажа» федерации – СССР и допустил формирование и единство наций-государств. Точнее, они формировались и без большевиков после революции и гражданской войны. Многие уже обрели статус наций-государств. Отсюда и возникновение советской терминологии «нация» и «народности». Политически, может быть, было и целесообразно, но по факту разрушительное воздействие на природу этнонаций оказывал и классовый вывод: «Есть две нации в каждой современной нации – скажем мы все национал-социалы. Есть две национальные культуры в каждой национальной культуре» [485] . Из этих достаточно политизированных понятий и политически целесообразных толкований природы нации-этноса и нации-государства сложилась у нас теория этноса, теория нации и национального вопроса. Повторяю, И.В. Сталин хотел если не уйти от этатической тории этноса, то хотя бы смягчить ее, а В.И. Ленин пытался смягчить противоречия в деле образования многонационального государства. Все эти противоречия в определенной степени большевики старались преодолевать в ходе формирования новой исторической общности людей – советского народа. Незавершенность этого процесса и привела в конце концов к развалу Советского Союза. И не потому, что различные статусы имели нации и народности, как пишут многие, а потому что нации-этносы были разделены на «две нации». «Расколотые нации» не жизнеспособны. Кроме того, было ясно, что по языку, культуре, традициям социально-политического опыта сам советский народ формировался на основе доминирующей русской этнонации с заигрываниями с другими этнонациями. И парадоксально на этом фоне звучат утверждения, что «русский этнос не получил своей национальной республики» [486] . Этот вывод из-за того только, что классическое господство доминирующего этноса-нации не было подтверждено образованием на его основе государства-нации. Может быть, так и было бы, если бы не отсталость режима царского самодержавия, которая обострила борьбу народов за собственное этнонациональное государство. Но Советский Союз не состоялся не по этнонациональному признаку, а по тысячам иных причин социально-экономического и духовно-политического характера, которые не привели к фундаменту формирования советской нации. Народы ушли от многих глупостей, вроде того что «туркмены, для которых в 1924 г. была создана отдельная союзная республика, и киргизы, для которых была в то время создана автономная республика, являются не «нациями», а какими-то племенными объединениями» [487] . При господстве ленинизма и сталинизма исследователи еще отмечали, что «несмотря на непрестанную работу социологической мысли в направлении познания нации как исторически существующего социального явления, до сих пор еще не установилось строго определенных понятий как нации и национальности, так и родственных им совокупностей – народа и народностей» [488] . Многое в этом вопросе неоднозначно и не понятно. Отсюда и попытка сделать скорые выводы о решении национального вопроса.

484

Ленин В.И. Поли. собр. соч. Т. 24. С. 124.

485

Там же. С. 120–121,129.

486

Козлов В.И. Этнос. Нация. Национализм. Сущность и проблематика. М., 1999. С.40.

487

Козлов В.И. Этнос. Нация. Национализм. Сущность и проблематика. М., 1999. С. 41.

488

Шаповалов Я. К вопросу о понятии нации. Минск, 1929. С. 2.

Так что объявить «конец нации» было давно еще модно. В свое время академик Е.М. Жуков писал: «Нация – категория историческая» [489] , указывая на отмирание наций. Вообще-то это идея одновременно и коммунистическая, и религиозная, и прочая. Но «живые» этнонации – это реальность XXI века. Нация – категория не буржуазная и не коммунистическая, а историческая. Так к ней и надо относиться.

Ф. Энгельс, завершая анализ процесса разложения доклассового общества и возникновения классового, писал не о том что «племя» как тип этнической общности сменился другим типом этноса, а о том, что племенная организация преобразуется в «государство» [490] . Из потестарной организации этноса в ходе исторического развития вырастает государство как политическая нация. Но у Ф. Энгельса здесь чувствуется господство тех взглядов, которые были в Германии в XIX веке. Поэтому теория этнонации всегда имеет конкретно-историческую идеологическую подоплеку, как, впрочем, и теория нации-государства.

489

Жуков ЕМ. XXII съезд КПСС и задачи советских историков // Вопросы истории. 1961. № 12.

490

Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 21. С. 93–95.

Вот что по этому поводу пишет известный исследователь В.И. Козлов: «Взаимоотношение этнической и государственной общности существенно изменялось в разные исторические эпохи и по регионам мира, а также по стадиям развития этих общностей. Тем не менее в Старом свете почти всегда и везде взаимодействие этноса и государства проявлялось в обоих направлениях: с одной стороны, формировавшиеся или уже сложившиеся крупные этносы классовых формаций через свою элиту в той или иной степени стремились к образованию своего государства (или какой-то формы автономии в пределах многонациональных государств), с другой – государство как бы искало опору в этничности и стремилось к большей этнической однородности своих подданных, поддерживая с этой целью консолидационные, ассимиляционные или интеграционные процессы. Разделить результаты обоих этих направлений подчас очень трудно. В странах Нового света более четко выступала ведущая роль государства, но специфика их этнического развития должна рассматриваться отдельно, как исторически не типическая». Историческая самобытность этнонаций отражает историческое многообразие и типичность развития социально-политических общностей вообще.

При этом важно понять, что «национальное государство – мировое правило» [491] . Но здесь речь идет не только и не столько об этнонациональном государстве, сколько о государстве социально-политическом. Для России

характерна запоздалость процессов этнонационального и гражданского национального единства. З. Бжезинский утверждал, что на развале Советского Союза формируется «русское национальное государство». И далее: «государство уменьшилось территориально до главным образом этнической величины» [492] . Это подсказка или провокация этнизации Российской Федерации? Но главное в том, что наши теоретики-шовинисты начинают утверждать то же самое, говоря о русской мононациональности России. На этот вопрос еще предстоит ответить. Процессы идут сложные и неоднозначные.

491

Ленин В.И. Поли. собр. соч. Т. 24. С. 385.

492

Бжезинский 3. Великая шахматная доска. М., 1998. С. 109, 120.

В одних сообществах нация как общность укрепляется за счет вертикальных, административных связей, а в других – за счет горизонтальных, гражданских связей. В одном случае, это этноорганизующая роль государства, а в другом – государствообразующая роль этноса. Все складывается по-разному. Ф. Энгельс писал: «По всем странам Средиземноморья в течение столетий проходил нивелирующий рубанок римского мирового владычества. Там, где не оказывал сопротивления греческий язык, все национальные языки должны были уступить место испорченной латыни; исчезли все национальные различия, не существовало больше галлов, иберов, лигуров, нориков – все они стали римлянами. Римское управление и римское право повсюду разрушили древние родовые объединения, а тем самым и последние остатки местной и государственной самостоятельности. Новоиспеченное римское гражданство ничего не предлагало взамен; оно не выражало никакой национальности, а было выражением отсутствия национальности. Элементы новых наций были повсюду налицо; латинские диалекты различных провинций все больше и больше расходились между собой; естественные границы, сделавшие когда-то Италию, Галлию, Испанию, Африку самостоятельными территориями, еще существовали и все еще давали себя чувствовать. Но нигде не было налицо силы, способной соединить эти элементы в новые нации; нигде не было и следа способности к развитию и сопротивлению, не говоря уже о творческой энергии. Для громадной массы людей, живших на огромной территории, единственной объединяющей связью служило римское гражданство, а это последнее сделалось со временем их злейшим врагом и угнетателем» [493] . Так что гражданство не спасает нацию, если она не даст ничего народам и гражданам, если не будет «выражать никакой национальности». Разойдутся граждане вместе со своими этнонациями, если их не закреплять в общность, в единство. Не формально, а по сути.

493

Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 21. С. 146–147.

Взаимодействие национально-этнических и национально-государственных факторов в Европе было чрезвычайно сложным, но все происходило на базе доминирующих этнонаций и обретения ими статуса нации-государства, при подавлении, подчинении, ассимилировании других. Ныне бывшие республики СССР пытаются повторить этот путь, когда исторические условия совершенно изменились. Отсюда и причины многих кровопролитных конфликтов. Превращение наций-этносов в нацию-государство происходило на обширных полиэтнических основаниях, вроде империи Карла Великого. Но они оказались недолговечными и со временем распадались на сравнительно небольшие государства, правители которых старались опереться не только на силу, но и на какие-то «объективные» факторы, будь то «естественные границы» или однородный в языково-культурном и религиозном отношениях состав населения. Полиэтничность в государственном строительстве в Европе не состоялась, но она еще состоится. Европу ожидает новое пришествие этнонаций, которые могут не объединить, а разъединить. Важно это понимать, формируя российскую нацию.

Ф. Энгельс, который обстоятельно рассмотрел возникновение национальных государств в Западной Европе как естественно-исторический процесс, писал: «Из смешения народов, происходившего в раннем средневековье, постепенно развивались новые национальности, – процесс, при котором, как известно, в большинстве римских провинций побежденное население, крестьяне и горожане, ассимилировало победителя – германского властелина… Каким образом в одном месте происходило слияние, а в другом – размежевание, об этом нам дает наглядное представление карта округов средней Лотарингии… Стоит только проследить на этой карте границу между романскими и германскими названиями мест, чтобы убедиться, что она в Бельгии и Нижней Лотарингии в общем совпадает с существовавшей сотни лет границей между французским и немецким языком… Как только произошло разграничение на языковые группы (оставляя в стороне позднейшие завоевательные и истребительные войны, которые велись, например, против полабских славян), стало естественным, что эти группы послужили определенной основой образования государств, что национальности стали складываться в нации. Насколько силен был этот стихийный процесс уже в IX в., доказывает быстрый распад смешанного государства Лотарингия… Правда в течение всего средневековья границы распространения языка далеко не совпадали с границами государств, но все же каждая национальность, за исключением, пожалуй, Италии, была представлена в Европе особым крупным государством, и тенденция к созданию национальных государств, выступающая все яснее и сознательнее, является одним из важнейших рычагов прогресса в средние века» [494] . У Ф. Энгельса – чисто немецкий подход, заинтересованный не в сохранении этнонациональной самобытности, а в формировании немецкого государства, немецкой нации. Насколько неоднозначным и длительным был этот процесс в Германии, показывает исследование О. Данн. И это опыт – весьма поучительный для нашей страны.

494

Маркс К., Энгельс Ф. Указ. соч. С. 410.

Доминирующий этнос плюс абсолютно-королевская власть, плюс и церковь – это все создает в Европе национальные государства и нации. Ф. Энгельс и тут писал, «что во всей этой всеобщей путанице королевская власть была прогрессивным элементом, – это совершенно очевидно. Она была представительницей порядка в беспорядке, представителем образующей нации в противовес раздробленности на мятежные вассальные государства. Все революционные элементы, которые образовывались под поверхностью феодализма, тяготели к королевской власти, точно так же, как королевская власть тяготела к ним… Во всей Европе оставались еще только две страны, в которых не было ни королевской власти, ни немыслимого без нее национального единства, или они существовали только на бумаге: этими странами были Италия и Германия» [495] . И в другом месте: «королевская власть, опираясь на горожан, сломила мощь феодального дворянства и основала крупные, по существу национальные, монархии, в которых получили свое развитие современные европейские нации и современное европейское общество…» [496] . Если даже речь шла о полиэтничности, то чаще в рамках империи. В этнонациональных же государствах полиэтничность преследовалась и преодолевалась ради становления нации-государства. Где-то это удалось, но в XIX в. и ранее.

495

Маркс К., Энгельс Ф. Указ. соч. С. 411, 416.

496

Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 20. С. 345.

Таким образом, в Европе «абсолютная монархия может рассматриваться как наиболее совершенная и законченная форма, которую могло бы принять национальное государство в период феодализма» [497] . Это говорит о превалировании силового фактора в этом деле. Здесь идеологией государства становится национализм, который «опирается не на убеждения в равном достоинстве всех людей и наций, а исходит из идеи неполноценности других народов и наций, рассматривая их как врагов» [498] . «Национализм как предвзятая идея» [499] присутствует во всех этнонациональных движениях. Любой этнонационализм такого рода (великодержавно-имперский или национал-сепаратистский) разрушает возможности строительства интегративного, солидарного общества граждан разных национальностей, из которого вытекает демократическое государство-нация.

497

Виллар Ж.К. Формирование французской нации. М., 1957. С. 62.

498

Данн О. Нации и национализм в Германии 1770–1990. М, 2003. С. 16.

499

Там же.