Российская нация. Этнонациональная и гражданская идентичность россиян в современных условиях

Абдулатипов Рамазан Гаджимурадович

Связь нации-этноса и государства в формировании нации-государства бесспорна. Цитируя французского короля Генриха IV, который заявил: «Та земля, где говорят по-испански, пусть принадлежит испанцам, где говорят по-немецки – немцам, но земля, где говорят по-французски, принадлежит мне», – Ф. Энгельс называет этот принцип образования государств «надежным». И всякое иное тогда преследовалось, уничтожалось. Отсюда и кровавый путь унификации культур и языков во имя «прогресса» образования национальных государств в эпоху этнонационализма, и этим путем нельзя идти в начале XXI века. Здесь надо состыковать интересы и подкреплять достоинство каждого, из которого возникает национальное достоинство государства.

Однородными в языково-культурном отношении подданными, естественно, было легче управлять, их этническую солидарность можно было использовать в тех или иных внутренних и особенно внешних мероприятиях правителя и т. п. Стремление доминирующего этноса (в лице его элиты) к своему государственному оформлению также было обусловлено немаловажными политическими факторами. Таким образом шла борьба за то, чтобы превратиться из объекта истории в ее субъект, достойно противопоставив себя аналогичным крупным общностям и обеспечив более благоприятные условия для своего этнонационального развития. Но этот процесс шел, в целом уничтожая этнонациональность в гражданах и преодолевая многонациональность общества. История формирования национальных государств, как правило, есть история ассимиляции этнонаций и преодоления многонациональности. В полной мере такие тенденции обычно достаточно четко выступали лишь на исторической стадии, совпадающей с развитием

капитализма, и на первых порах осознавались и частично реализовывались, вероятно, лишь некоторыми продвинутыми в социально-образовательном отношении элитными группами доминирующего этноса. Постепенно, однако, они распространялись и на других входящих в этнос людей, которых связывало растущее чувство общности исторических судеб, чувство общности языка и культуры и другие компоненты этнического самосознания, своего превосходства и особой миссии по отношению к другим этносам. Национализм всегда был в прошлом знаменем формирования национальных государств. Лишь изредка удается формировать нацию-государство, согражданство на идеях солидарности, равноправной общности. И нам придется идти этим путем, повышая жизнеспособность русской нации и ее способность обеспечивать единство многонационального народа Российской Федерации.

Отношения этнос – государство регулировались в том числе и чаще всего насильственным путем, где одна этнос-нация подавлялась другими доминирующими этносами-нациями. Но за ними стояли и объективные закономерности, развитие капиталистического, промышленного способа производства, всемирные процессы интернационализации, воздействие политического национализма противоборствующих этнонациональных движений.

В результате употреблявшийся ранее довольно неопределенно термин «нация» почти во всех западноевропейских языках (франц. – nation, англ. – nation, итал. – nazione и др.) приобрел яркую политическую окраску и стал применяться для обозначения не этнонациональных общностей, а совокупности граждан одного государства на этнонациональной основе одного доминирующего этноса. Возникшие в связи с этим так называемые этатические концепции «нации» в последующем стали опровергать этнические и полиэтнические концепции и оказали существенное влияние и на разработку теории этноса.

Политическими и общественными деятелями Западной Европы был сформулирован и к середине XIX в. приобрел довольно широкое распространение «принцип национальности» как стремление и право этнических общностей на свою государственность. При этом не вообще, а доминирующих, развитых и прочее. Связанные с этим принципом идеи оказали сильное влияние на развитие национальных движений в странах Восточной Европы и других регионах мира, где осуществление данного принципа встретилось с существенными препятствиями и исторически задержалось. Как только «принцип национальности» был реализован на уровне доминирующих наций-этносов, имперских наций, его стали опровергать и ставить под сомнение. В России менее обозначенно, но этот процесс шел. «Русский народ возрастает в нацию в средние века, в эпоху формирования Московского царства», – пишет М. Любомудров [500] . Где-то это правда, ибо шел процесс укрепления единого русского, российского государства. На Британских островах мощной Англии удалось присоединить Уэльс и Шотландию, коренные жители которых (валлийцы и шотландцы), имевшие в прошлом свою государственность, до сих пор продолжают добиваться полноценной автономии. В Центральной Европе возникла полиэтническая Швейцарская конфедерация, в многочисленных самоуправляющихся кантонах живут отчасти смешанно германо-швейцарцы, франко-швейцарцы и итало-швейцарцы, а также немногочисленные группы рето-германцев. На побережье Северного моря в 1830 г. возникла Бельгия, населенная французоязычными валлонами и фламандцами, близкими по языку и культуре к голландцам. Кроме того, во многих государствах, главным образом в их периферийных областях, имеются более или менее крупные этнические меньшинства, например во Франции – бретонцы, эльзасцы и другие. В полной мере преодолеть полиэтничность не удалось и в этнонациональных государствах. Примерно также и в России. Но и здесь ясно, что «государство является одним из основных субъективных факторов в формировании русской нации» [501] . В большей степени все же русская нация обретает статус российской нации, соборно включая в себя славянское и все полиэтнонациональное сообщество народов страны. В понимании этого вопроса и в осознании самого процесса формирования российской нации некоторые «новые идеологи» после развала СССР отошли даже назад от русских фашистов, которые опубликовали в Харбине (1934 г.) «Азбуку фашизма», где они отмечают необходимость, чтобы все народы России представляли собой «тесно спаянную семью, сознающую необходимость крепкого единения и сплоченности». Почему-то и тут считается, что понятие «российская нация» носит «мифический» характер [502] . Короче, в головах многих исследователей этнонациональных проблем чрезмерно много мифов и предрассудков. Надежда на деятельность живых русской и других этнонаций, которые прорвутся, сохранят себя, будут способны на солидарность и составят на основе своего потенциала единую российскую нацию, при этом не отказываясь от категорий «русская нация», «татарская нация», «тувинская нация», но объединяя и сплачивая их в гражданской общности – российская нация.

500

Любомудров М. Опора на собственные силы и неоколониализм. М., 1999. С. 273.

501

Троицкий Е.С. Русская этнополитология: В 2 т. Т. 1. С. 83.

502

Там же. С. 97.

Многие обществоведы, потеряв четкие мировоззренческие основы осмысления современных социальных явлений, находятся в поисках идеи, прежде всего новых идей. При этом на фоне господства или крайне марксистского, или крайне антиамериканского видения этнополитической ситуации в России, где для одних – «пролетарии, соединяйтесь», а для других – «либералы, соединяйтесь». И те, и другие без народов. Некоторые говорят, что у нас появилось в последние годы очень много идеологий. Возможно, если каждую мысль превращают в идейку, а идейку – в идеологию. У нас, по-моему, сложилась ситуация, когда даже марксистские идеи так и остались не развитыми до российско-цивилизационного уровня, а остальные идеи, ценности пока не стали идеологией. Россия сегодня отчуждается от любой идеологии. У. Мате рассматривает идеологию как специфическую разновидность убеждений, имеющих силу веры [503] . Трудно говорить об идеологии на уровне веры для всего общества, для всего государства. Но это можно навязать большинству. Придумать новую религию – это дело бесполезное и не в силах как бы человека. Именно в этом трагедия и многих марксистов, которые старались превратить свое учение в религию. Хотя К. Маркс, Ф. Энгельс, В.И. Ленин были против этого. А идеология на уровне стратегических ориентиров развития общества, которые поддерживают широкие массы, – это другой вопрос. Некоторые утверждают, как это делает Пастухов: «Единство племени держалось на традиции. Единство народа имеет религиозную основу, нация объединена посредством государства» [504] . Не все так прямолинейно. И говорить так в современных условиях невозможно. Единство племени, конечно же, могло держаться не только на традициях, но и на религиозной основе, на определенном божестве, вокруг которого объединяется данное племя или даже союз племен. Такой этап развития человечества прошел, единство народа имеет не только религиозную, но и культурно-идеологическую основу. Оно может иметь систему обычаев, традиций. Для наших народов в большей степени как раз-таки подходят обычаи, обычное право, традиции. «Обычное право» было господствующим для многих народов до государственного

права. Да, присутствие религиозной основы имеет место не только для нации-этноса, но и для нации как государства, потому что различные государства тоже используют различные идеологические основы для своего объединения. Государство не снимает проблему идеологических основ нации, хотя, казалось бы, достаточно иметь только государство и не иметь больше ничего, но само государство имеет внутри себя разные социальные, политические силы, разные национальности, разные культуры, разные религии, и подменить все это государством невозможно. Государство обязано учитывать это все и объединять всех в политическую общность. Идеология тоже может исходить от одной религии, от одного класса, от одной этнонации. Здесь тоже нельзя просто так говорить, что образование или «возникновение идеологии заменяет момент образования нации» [505] . Если мы ведем речь о нации-государстве, такой подход тоже не очень подходит. Нация как этнос у И.А. Ильина фактически объявляется всеобъемлющей и самодостаточной категорией: «Нация – есть все, она самая глубокая сущность и основа основ» – в таком случае одна крайность. Но такое истолкование нации-этноса это для многонационального государства, да и для немногонационального государства, достаточно опасное явление. Это вариант диктата одной этнонации. Именно в этом плане сегодня, в частности Подберезкин, Макаров и многие другие, ищут национальную идею, где именно одна этнонация рассматривается как основа всех основ. Это идея не национальная, а этнократического развития, построения этнократического государства. Главное, что именно против подобных идей и практики в Прибалтике выступают Подберезкин – Макаров и иже с ними. Но тут же позволяют это делать по отношению к другим народам внутри России, по отношению к тем, кто остался в составе России. Здесь и получаются «двойные стандарты».

503

Мате У. Идеология как детерминанта политики в эпоху модерна // Полис. 1992. № 1,2.

504

Указ соч. С.ЗЗ.

505

Там же. С. 33.

Другое еще понимание проблем этнонации и национализма, которое дал И.А. Ильин: «Проблема истинного национализма разрешима только в связи с духовным пониманием Родины, – пишет он. – Ибо национализм есть любовь к духу своего народа и притом именно к его духовному своеобразию»¹. Но здесь не вычленены, а совмещены понятия «этнос-нация» своего народа и «родина». Мне, например, казалось, что у нас могут быть разные этнонации, но Родина у нас одна. Мы даже применяем по отношению к Дагестану, Саратовской области понятие «малая родина». И.А. Ильин – наиболее цитируемый в России, прежде всего, национал-патриотами автор. На его философии основываются многие исследователи и политики, в том числе и разработка национальных идей, русской идеи, русского пути развития. Но на дворе начало XXI в., и если над «русским путем» будет довлеть узконационалистическое понимание Родины, духовности и судьбы своего народа, нации-государства, то это путь строительства новой России, уже Руси. И неминуемое разобщение народов России. Русскую, российскую культуру и историю невозможно вместить в рамки этнонационализма. Конечно, можно нацию объявить основой основ (И.А. Ильин), но можно объявить ее и химерой (В.А. Тишков), которая не существует. Но в реальной жизни национал-этнические, этнокультурные и государственно-гражданские интересы российской нации в целом присутствуют, взаимодействуют в едином российском пространстве. В многонациональном государстве, в многонациональном обществе понятия «гражданская нация» и «этнонациональная общность» не совпадают. Это все-таки разные измерения этнонациональной и межнациональной общности людей. Нация как этнос выступает лишь одним из составляющих элементов гражданской нации, соответственно и государства как нации.

Нация-этнос в своем историческом развитии проходит несколько этапов. Первый этап – это нация-этнос как родовая, племенная общность, которая заявляет о себе через элементы кровнородственных связей и общностей с самобытной культурой, традициями, языком и т. д. Второй этап, когда нация-этнос заявляет о себе как явление, способное формировать свое государство – гражданскую, политическую нацию, но преимущественно однонациональную. Третий – нация-государство как явление, способное формировать многонациональное единство разных народов-этносов и культур внутри одного коллективного многонационального государства. В формировании нации-государства элементы гражданской нации определяют структуру не только общенационального, но и этнонационального.

Но пока идет спор о дефинициях, в стране возрождается не столько этнонациональное, сколько националистическое. Убита таджикская девочка в Санкт-Петербурге. Убит студент из Африки в Воронеже. Из многих бывших союзных республик, да и ряда российских республик выталкивают русских. Убит известный ученый-этнограф, эксперт Н.М. Гиренко. Как бы принимается закон о противодействии экстремизму и терроризму, но при этом по желанию правоохранительных органов подводя под его статьи любого человека в интересах борьбы с конкурентами или для выбивания взяток. «Темпы роста откровенно экстремистских организаций, – как отмечает Э.А. Пайн, – по сравнению с 90-и гг., число их участников возросло в десятки тысяч раз» (пресс-конференция 2 ноября 2004 г. в Независимом пресс-центре). Во Владимирской области ликвидирована регистрация трех партий националистов (июль 2004 г.), а в Германии за насилие и пропаганду на национальной почве осуждены только в 1999 г. 10037 человек. У нас же – это редкий случай. В Орле воссоздана вновь структура РНЕ. Студента, который расписывал стены домов свастикой, тут оштрафовали на 200 рублей. Растет кавказофобия, в Чувашии – антисемитизм, в Татарстане – постоянная психея об «антитатарской деятельности» российского руководства, в Башкортостане – цыганофобия и т. д. Это все говорит о крайне сложной этнополитической ситуации в стране.

Формирование единой политической, гражданской нации – это длительный этап развития и сосуществования, а также гражданского оформления общности людей различных социальных и этнонациональных структур. Гипертрофирование значимости, которое приводит к подавлению одного из составляющих элементов этих процессов, разрушает гармонию государственного и общественного развития и приводит к конфликтам. Если формируется, укрепляется единая гражданская политическая нация, то внутри нее очень редки этнонациональные конфликты.

Государство как нация – это гражданское единство людей различных этнонациональностей и преобладающая установка на их сотрудничество и совместное развитие как людей, прежде всего, одного Отечества. И в этом плане для государства важны основные идеи и ценностные ориентации как нации-государства, не отрицая, не отбрасывая, не исключая остальные уровни социальных, этнонациональных, культурных и прочих интересов.

Как пишет эксперт В. Мальков: «Информация может объединять или разделять полиэтническое население страны» [506] . При этом часто создают негативный образ не только отдельных людей, но и целых народов. «Московский комсомолец» пишет: «Мошенники-китайцы» (27.12.2000); «Украинка выбросила ребенка в мусорный бак» (30.01.2002); «Полный абхаз для грузин» (11.10.2001); «русская нация для будущего» (23.09.1999); «я русский бы вычеркнул только за то…» (18.03.1998); «Уродина-мать зовет» (23.01.2002); «Доколе евреи будут нами править» (10.06.1999); «Чеченские гномы – грязные, бородатые, они появляются ниоткуда и уходят в никуда» (02.09.2000); «Враг, ты мой, кавказский» (10.11.2002); «Русские бандиты всегда лучше» (12.05.2001); «Секур башкир» (14.10.2002); «Обреченная нация» (24.08.1999). Это только отдельные примеры из одной газеты. «Комсомольская правда» или «АиФ», к примеру, не отстают: «Зачем вы, девочки, нацистов любите?» (АиФ. № 10. 2000); «Бей цветных, спасай Россию» (КП. 23.11.2000); «Наци в городе» (АиФ. № 7. 2001). В феврале 2002 г. прошел марш скинхедов в Санкт-Петербурге, в марте – в Москве, потом в Оренбурге, Краснодаре.

506

Остановитесь! Оглянитесь! Этническая толерантность и конфликтность в российской прессе. М, 2003. С. 6.