Рубаи. Полное собрание

Хайям Омар

188

Да, ты действительно везуч, без похвальбы. Но, хоть удачно сшит халат твоей судьбы, Понежиться в шатре не очень-то надейся, Четыре колышка которого — слабы.

189

Фигурки — ты да я, а небеса — игрок; И в этом истина, таков наш общий рок. Вот коврик Бытия; зевак позабавляем, А отплясал свое, и снова в сундучок.

190

Вот

на кого-нибудь находит: «Это — я!» Как золотой мешок он ходит: «Это — я!» И вот он преуспел, дела свои наладил, Вдруг из засады Смерть выходит: «Это — я!»

191

О небо! Силу ты в насилье обращаешь, Рубашку счастья рвешь и гнилью обращаешь. Чуть встану на ветру, ожечь огнем решаешь, Воды глоток, и тот ты пылью обращаешь.

192

Все, что скопили мы, просыпалось из рук. Кровавый урожай сбирает Смерть вокруг. Хоть бы вернулся кто поведать об ушедших! С дорог Небытия донесся хоть бы звук!..

193

О небосвод! Наш мир истерзан злом твоим, Разбой давным-давно стал ремеслом твоим. Земля! Рассечь тебя — и засверкают перлы: Какой бесценный клад прикрыт ковром твоим!

194

Когда бы смог я жизнь от рока оградить, От пут добра и зла себя освободить, Отсюда б не ушел!.. А если откровенно, В презренный этот мир не стал бы и входить.

195

Исполнен небосвод глумлением и злом; Он рад, когда судьба захлестнута узлом: Где только углядит клейменного страданьем, Вмиг выжжет то клеймо — уже своим клеймом.

196

Жестокий небосвод мольбою не гневи, Исчезнувших друзей обратно не зови. Вчерашнее забудь, о завтрашнем не думай: Сегодня ты живешь — сегодняшним живи.

197

Здесь каждый дар небес — не слезы, так беда; Чуть горе отойдет, навалится нужда… О жизни на земле узнать бы нерожденным, Навек бы зареклись они идти сюда.

198

В том храме говорил стотысячный Иса, На тот Синай всходил стотысячный Муса, Покинул тот дворец стотысячный владыка, — Стотысячная часть!.. Едины — небеса.

199

Что делаешь, гончар?! Одумайся, пойми, Ты по невежеству глумишься над людьми. Хосрова голову и пальцы Феридуна, Хоть их-то с колеса гончарного сними!

200

Ликуй!

Немало бед пророчат звезды нам, Пока внимаем мы небесным письменам. Но все ж на кирпичи сгодится наша глина, Построят люди дом, а может, даже храм!

201

Печально, что до нас нет дела небесам, Забвенье суждено делам и именам… Без нас кружился мир, без нас кружиться будет, Вселенной все равно, и больно только нам.

202

Ты дивным видишь мир?.. Но это как взглянуть. Спроси у стариков, согласны ли? Ничуть. Едва ли здесь и ты, мой милый, загостишься… Пока не выплескан, себе плесни чуть-чуть.

203

Пусть императором китайским стать ты смог, И все цари земли лобзают твой порог!.. Зачем? Уж лучше век беспечного веселья: Аршина три земли — один у нас итог.

204

Пускай ты век, и два, и десять проживешь, Однажды сгонят прочь с насиженных рогож. Хоть жалкий нищий ты, хоть падишах, в итоге Со всеми прочими в одной цене пойдешь.

205

Не нашим циркулем очерчен этот круг, Не к нашей выгоде его богатства, друг. Но надо миг-другой своей добычей сделать, Вину их посвятив и локонам подруг.

206

О благости судьбы, прошу, ни слова здесь. Себе с красавицей добудь хмельного здесь. Не уходить бы прочь!.. Но нет такого здесь, И не встречали мы того, кто снова здесь.

207

Рисунок Бытия реален ли? Ничуть. Постигни эту мысль и умудренным будь. Присядь, вина испей, повеселись немного: От жизни-выдумки полезно ускользнуть.

208

Вина, когда испить кто просит, — лучше нет. Струна над суетой возносит — лучше нет!.. Но Смерть, из края в край, весь мир в труху разносит… Хмельного просит дух: подкосит — лучше нет.

209

Мой друг, приди сейчас! Поверь, что «завтра» нет, И все, что есть у нас, — сегодняшний рассвет. А завтра — догонять, покинув этот свет, Людей, бредущих прочь уже семь тысяч лет.

210

Мы обитатели сегодняшнего дня. Печаль о завтрашнем — загадка для меня. К чему безумствовать? Живи, свое Сегодня Как величайшее сокровище ценя.

211