Русский агент Аненербе
Шрифт:
Они сели в кресла друг напротив друга. Вюст на небольшой спиртовой плите вскипятил воду и на правах хозяина налил Константину чай в изящные фарфоровые чашки. Пока вода не закипела, они разговаривали на разные темы:
— Отличный индийский чай! У меня остались небольшие запасы этого превосходного напитка компании «Brooke Bond Company». Отличный чай от фирмы, основанной Артуром Бруком в 1869 году. А ведь мы, начав войну, существенно разрушили чайную торговлю англичан, лишив их, так сказать, стратегического товара для поддержания морального духа британцев, как сказал Черчилль… Как, впрочем, и себя
Они еще какое-то время поговорили о здоровье Франца Тулле, о новостях с фронта, а потом Вальтер Вюст перешел к делам.
— Франц, ваши последние исследования древнегерманских рун вызывают… определённые вопросы. Краузе в замешательстве от вашего смелого предположения.
— Чем именно, герр президент?
Вюст чуть вскинул брови и, кивнув неопределенно, сказал:
— Ваша интерпретация рунического письма немного противоречит общепринятой версии. Вы утверждаете, что древние германцы использовали руны не только для письма, но и для… как вы это называете, любопытный термин… «программирования реальности».
Лебедев заметил мимическую реакцию на официальное обращение:
«Похоже, и с этим фашистом у меня дружеские отношения», — подумал он, отпивая из чашки.
— Можно более конкретно? О чем идет речь?
Константин Лебедев попытался найти хоть какие-то зацепки в теме.
— Я про дневник того торговца из Ганзы, что вы нашли в архивах, и-и пришли, скорее нет… Его записи подтолкнули вас к этому странному выводу.
Константин сразу же вспомнил про дневник немецкого купца, который ему отдала на исследование Маргарита Белова в заброшенной части архива ФСБ. Но решил ответить более обтекаемо:
— Мои исследования основаны на тщательном анализе не только его записей, но и археологических находок, древних манускриптов, герр президент. Я обнаружил определённые закономерности в расположении рун, которые указывают на их более глубокое применение.
Он рискнул и добавил к своему высказыванию:
— Особенно это касается интерпретации рунического письма из Экстернштайне, известного места силы германского народа. Я думаю, что этим записям не хватает лишь еще одного кусочка головоломки, который подтвердит мои гипотезы.
Лебедев почувствовал, как пара капель пота стекли по спине.
Вюст подался немного вперед и поставил чашку:
— Интересно… И вы можете это доказать?
«Ну что ж, капитан Лебедев, играть… так играть по-крупному», — мысленно подбодрил он себя, видя, что «угадал тему».
— Я работал, до ранения, над практическим подтверждением теории. Но нужно время и ресурсы…
Вальтер Вюст задумчиво посмотрел на него:
— Рейхсфюрер Гиммлер проявляет особый интерес к подобным исследованиям. Если ваша теория верна, это может иметь… стратегическое значение для всей Германии. Это я о том, насколько важно ваше утверждение.
Президент Аненербе обхватил ладонью лоб и медленно помассировал пальцами виски.
— Франц, я выделю вам дополнительное финансирование и помощников. И знаете почему? Хотя ваше предположение звучит весьма фантастично… — он сделал паузу и продолжил, — Одна из зондеркоманд нашла склеп
— Где нашли этот склеп?
— В каком-то районе Советской России. Наши войска успешно продвигаются к их бывшей столице, которую большевики назвали Ленинград… Наши люди оказались где-то недалеко от Великого Новгорода, с которым ганзейские купцы в прошлом имели очень тесные торговые связи… Или где-то рядом. Более точно можете узнать у Герберта Янкуна.
Вальтер Вюст встал и, пожимая на прощанье руку Лебедева, сказал:
— Благодарю за компанию, приятно было видеть вас здоровым и готовым к дальнейшей работе. Я должен ехать — дела в Вевельсбурге. И вот что… Франц, вижу, что вы перенесли серьезную контузию… Я о том, что обращайтесь ко мне не так официально… мы все же с вами друзья.
— Danke, герр президент. Я не подведу.
Вюст засмеялся, а Лебедев немного стушевался.
— Я не подведу, Вальтер.
— Ну вот и отлично. Вы к себе?
— Да, надеюсь, работа быстрее восстановит мне память.
Вюст по-дружески похлопал его по плечу:
— Прошу прощения, Франц. Я едва не забыл. Генрих передал вам от своего имени особый пропуск и документы, определяющие ваши высокие полномочия. Он говорил о поручении вам разобраться с каким-то делом в Заксенхаузене, допросить ведьму. Кстати, Август Хирт первым хотел ее осмотреть, говорит, что это весьма любопытный экземпляр, но рейхсфюрер решил, что сначала вы должны допросить ее. Вы, кстати, слышали, Франц, что Август планирует создать особую большую коллекцию скелетов и запрашивает разрешение на использование для этих целей тел заключенных из лагерей?
«И ведь это чудовище в конце концов создаст свою зловещую коллекцию, умертвив пару сотен человек, а потом выварив тела так, что плоть отделится от костей… Господи! Куда я попал?!» — Константин почувствовал, как у него мурашки побежали по спине.
«Нужно срочно придумать, как выкрутиться. Знания из будущего о реальной истории рун здесь явно недостаточно… Мне срочно нужен дневник этого барыги из Ганзы, это первое, и второе — как-то решить вопрос с ведьмой из лагеря Заксенхаузен. Еще хорошо бы знать, что от меня вообще хочет этот упырь Гиммлер? Допрошу я ее, а потом? Она отправится в лапы людоеда Августа Хирта… И это преступление будет на моей совести. Нет, если все преподнести как то, что это настоящая немецкая колдунья, как сам говорил Гиммлер — одна из древних матерей германской нации, то у женщины появится шанс выжить и не стать скелетом коллекции…» — думал Константин Лебедев, поднимаясь на третий этаж в поисках своего кабинета.
Третий этаж виллы Вурмбах и штаб-квартиры Аненербе не сильно отличался от второго. Те же лаборатории для проведения экспериментов и исследований, так же по коридору вытянулись двери, ведущие в кабинеты ученых. За железной дверью — специальный архив с повышенным уровнем безопасности, и в нем помещение для хранения особо ценных артефактов. Чуть отдельно — небольшая башенка с комнатой для шифровальщиков и связистов.
Наконец он остановился перед дверью с небольшой табличкой: «Франц Тулле. Отделение исследований оккультных наук».