Русский американец

Дмитриев Дмитрий Савватиевич

Скоро наши путники вступили в густой лес и, выбрав поляну, покрытую сочной травой, растянулись на ней.

– - Дай денег! Я хлеба и рыбы достану и принесу тебе, -- несколько отдохнув от усталости, обратился Никита к Тольскому.

– - Но где же нам ждать тебя?
– - давая деньги, спросил Тольский.

– - Здесь, бачка, здесь жди... Я скоро вернусь.

Гусак быстро зашагал по лесу: дорога ему хорошо была известна, и он скоро совсем скрылся с глаз Тольского и Кудряша; они остались вдвоем.

Тольский

скоро заснул, а Кудряш боролся со сном, опасаясь ядовитых змей и диких зверей, водившихся в изобилии на Аляске.

Эта предосторожность оказалась нелишней: скоро Кудряш услышал громкое шипение и увидел, как большая змея, извиваясь в траве, быстро приближается к спящему Тольскому. На этот раз парень не потерялся и сломленным суком перебил змею на две части.

Удар, нанесенный змее, был так силен, что разбудил Тольского.

– - Ты что это?
– - спросил он у Кудряша.

– - Змею убил... Проклятая гадина хотела вас, сударь, ужалить...

– - Ванька, ты опять спас меня!.. Который это раз! И чем я отплачу тебе?
– - с чувством проговорил Тольский и, подойдя к верному слуге, крепко обнял его.

– - Вы уже заплатили мне, сударь, своею ласкою. Больше мне никакой не надо платы.

Скоро вернулся и Гусак с мешком, перекинутым за плечи.

– - Вот и я!.. Хлеб принес, рыбу, яйца и русскую водку, -- весело проговорил алеут, опорожняя мешок.
– - Пей водку, ешь хлеб, ешь рыбу.

– - И ты выпьешь со мною?

– - Выпью, бачка, я люблю русскую водку.

Тольский и его спутники хорошо выпили и сытно закусили вкусной вареной рыбой и яйцами.

Решив, что тут, на поляне, вблизи от жилья, небезопасно, они двинулись в самую глубь леса. Проводником был Никита Гусак: лесные дороги и тропинки были хорошо известны ему. Шли они по вековому лесу часа два-три и зашли в такую чащу, что отыскать их там не было никакой возможности. Тут, выбрав небольшую поляну, окруженную, непроницаемым лесом, они принялись делать себе хижину из древесных сучьев. Работа кипела, и шалаш был скоро готов.

Невдалеке от шалаша, в глубоком овраге, била струя ключевой воды. Ею наши скитальцы утоляли свою жажду; хлеба и рыбы было у них дня на два.

– - Ешь, не жалей; выйдет хлеб, ты дашь денег, я опять принесу, -- сказал Гусак.

– - Ведь мы далеко от жилья... Теперь тебе, Гусак, трудно будет доставать хлеб...

– - Ноги есть, сила есть, деньги есть, значит, и хлеб будет.

И на самом деле, скитальцы не сидели голодные; хлеб у них не переводился. Тольский давал старому алеуту денег, и тот приносил хлеб и другое съестное, а нередко и водку. Кроме того, Тольский и Кудряш охотились в лесу на птиц; раз как-то убили здорового оленя, мясом которого в течение нескольких дней питались. Патронов у них был порядочный запас, а когда он вышел, старый алеут добыл и пороху, и дроби.

Скитальцы стали привыкать и

к лесу, и к своему жилищу. В ночную пору, когда Тольский спал в шалаше, Гусак и Кудряш чередовались: один спал, а другой стоял на страже. Опасались неожиданного нападения дикарей, обитающих как в лесах, так и на полях, а также зверей, и, чтобы не дать последним приблизиться к шалашу, каждую ночь в нескольких шагах от него разжигали большой костер, огонь и дым которого отпугивал зверей.

Кудряш и Гусак были в высшей степени преданы Тольскому, и он ценил это, обходясь с ними как с равными.

– - Здесь, в лесу, мы равны, между нами нет господина. Мы -- товарищи, лесные обитатели, -- часто говорил он и становился сам на страже, давая выспаться Гусаку и Кудряшу.

Когда деньги у Тольского были на исходе, Кудряш принялся за свои, которые у него водились благодаря щедрости барина: Тольский своим выигрышем в карты делился и с преданным слугою, а тот копил деньги; они пригодились теперь -- спасли от голода.

Как-то ночью, когда у шалаша дежурил Кудряш, он, к своему ужасу, при свете костра увидал каких-то странных людей, похожих на больших обезьян, вооруженных стрелами. Они со всех сторон окружили луговину.

Кудряш выстрелил в них из пистолета и громко крикнул:

– - Опасность, вставайте!

Этот возглас разбудил Тольского и Гусака; они быстро вскочили и подошли к Кудряшу. Тот рассказал им об угрожавшей опасности.

Выстрел молодого парня навел такой страх на дикарей, что они бросились бежать со всех ног и скоро скрылись. Но это нисколько не избавляло наших лесных обитателей от опасности: враги во всякую минуту могли снова вернуться на поляну, а тогда что могли значить три смельчака против нескольких десятков дикарей, вооруженных стрелами, пиками и дубинками.

Тольский и его спутники решили в случае нового нападения защищаться до последнего и недешево продать свою свободу, а может быть, и жизнь. Впрочем, им и оставалось только это: назад, к берегу, они боялись идти, чтобы не попасть в руки губернатора и его команды. Но, чтобы защищаться, необходимо было запастись порохом и пулями. Сделать это вызвался Гусак.

– - Добыть все можно, -- сказал он.
– - В селении продают и порох, и пули... Деньги давай, я куплю.

– - А когда ты пойдешь?

– - Когда деньги дашь!

– - За деньгами дело не станет, хоть сейчас.

– - Ну вот я сейчас и пойду.

– - А как же мы вдвоем останемся?.. Нет, Гусак, идти тебе не время: ты уйдешь, а на нас нападут дикари, -- заметил Кудряш.

– - Ты говоришь, Ванька, глупости!
– - остановил его Тольский.
– - Ну какая Гусак нам защита?.. У нас хоть есть пистолеты, а чем он будет защищаться? Пусть идет и купит пороху и пуль, да и ружье себе.

– - Можно, можно... и ружье купим... Деньги есть -- ружье есть...