Рута Майя 2012, или Конец света отменяется
Шрифт:
– Хорошо, что мы подкрепились на заправке. Давай немного отдохнем и чуть позже сходим в какой-нибудь ресторанчик для более серьезной трапезы, – предложил Беловежский. – Глядишь, и ребята мои подтянутся к тому времени.
Марина дорвалась до интернета и тут же обнаружила письмо от Гурова с требованием немедленно связаться с ним в любое время дня и ночи. Она озвучила это Александру.
– Ну, не знаю. В Москве сейчас третий час ночи, – засомневался тот. – Ты готова звонить
– Не пробовала. Наверно, он увидел мои настойчивые звонки по Скайпу, поэтому так написал.
Томина стала отправлять Гурову свои заметки по Тонине и Агуа-Асуль, а Беловежский приступил к ознакомлению с материалом, присланным Танеевым: со статьей Гурова десятилетней давности. Звонкий позывной Скайпа заставил обоих вздрогнуть от неожиданности. Марине звонил сам Максим Гуров.
– Максим Анатольевич, вы не спите? – удивилась она вместо приветствия.
– Уснешь тут с вами, – в свою очередь странно поприветствовал тот.
Саша заметил, как девушка вся засветилась от радости и смущения и в волнении спросила:
– Вы получили мой материал?
– Да, потому и узнал, что ты сейчас в зоне интернета, потому и позвонил. Время дорого.
– Мы в Паленке, мы… – начала было Марина, но начод прервал ее:
– Марина, что ты удумала? Я обещал твоим родителям, что ты в безопасности! Что вы удумали?
– О чем вы?
– Мне звонил некто Танеев с очень тревожным разговором.
Беловежский пробормотал:
– Наш пострел везде поспел.
– Александр с тобой? Рядом? – поинтересовался Гуров.
– Я здесь. – И Саша сел перед монитором. – Здравствуйте, Максим Анатольевич, наслышан!
– Здравствуйте, Александр! И я наслышан. Насколько я понял, Танеев – ваш научный руководитель?
– Совершенно справедливо.
– Так вот, он сказал мне, что вы заинтересовались одной старой печальной историей и хотите расследовать убийство…
– Мы не хотим ничего расследовать, – поправил Саша, – мы хотим попробовать найти след утраченного предмета.
– Ясно, – кивнул Гуров. – Вы отдаете себе отчет, насколько это опасно?
– Теоретически – да, – отвечал Александр, – но практически это опасно, только если об этом кто-то знает. Но ведь никто не знает. Кто мы такие? Кому мы можем быть интересны?
– Как никто не знает? Я знаю, ваш научник знает, наверняка кто-то еще из ваших знает, – улыбнулся Гуров. – И еще будут люди, с кем вам придется сталкиваться, Гарсия, к примеру.
Марина открыла рот, а Саша озвучил ее удивление только более деловым тоном:
– Вы можете его подозревать?
– Я могу подозревать кого угодно. Гарсия сопровождал Ветрова, мог украсть сосуд…
–
– Да, Мариночка, у него алиби, но любое алиби может оказаться ложным, – возразил начод.
– Максим Анатольевич, это же ваш друг, вы же поручили ему опекать меня. Как вы можете? – негодовала Марина. – И он вообще не знал про сосуд.
– Это мы знаем с его слов.
Марина помрачнела.
– Я не подозреваю его ни в коем случае, – заверил Гуров. – Я рассуждаю о том, что это опасно.
– Максим Анатольевич, – решительно начал Беловежский, – время для вас позднее, а у нас много вопросов накопилось. Андрей Михайлович говорил, что именно вы писали в российских СМИ об этом происшествии. Я только что открыл присланную Танеевым вашу статью, но, может, лучше я вас самого расспрошу.
– Да, я писал тогда о Ветрове, но столько лет прошло, – отнекивался Гуров.
– Я потом прочитаю статью, – говорил Саша, – и детали уточню. Но все-таки, как вы думаете, какова судьба вазы?
– Точно неизвестно, но есть мнение, что она не украдена, а спрятана самим Ветровым, – почти слово в слово повторил Гуров слова Танеева.
– Откуда такая информация?
– Сейчас трудно сказать, но вроде это исходит от самих мексиканцев… – Гуров задумался, вспоминая, и начал рассказывать: – В те годы я писал статьи про археологию, археологов, разные находки и артефакты. Я бывал на конференциях, встречался с людьми этой профессии. Отсюда мое знакомство и с Леонардо Гарсия, и с Николаем Быстровым…
– Вы знакомы с Быстровым? – хором воскликнули Саша и Марина. Саша удивленно, Марина возбужденно.
– Конечно. Сначала в новостях прошло краткое сообщение о гибели Ветрова, а потом Николай попросил меня провести журналистское расследование, выражая сомнение в результатах официального следствия. В Мексике мне помогал Гарсия.
– Значит, рассказ Леонардо Гарсии о его поездке с Ветровым вам известен? – обрадовалась Марина, переживавшая за репутацию своего мексиканского знакомого. – Он же не знал о сосуде!
– Да-да, Марина, – подтвердил наконец Гуров, – он так и не знал до последнего, что именно искали у его спутника. Ветров не доверился ему, вероятно, из осторожности. Он, видимо, полагал, что о сосуде никто не знает.
– А кто мог знать? – спросил Александр.
– С Ветровым вели переписку представители Института истории, потом пригласили его приехать на какой-то их симпозиум для демонстрации сосуда. Я наверняка подзабыл сейчас имена, но они есть у меня в материале. Вот эти люди точно знали.