Сара Фогбрайт в академии иллюзий
Шрифт:
— Ну, ты всё равно можешь подержать Сару, если хочешь, — весело предложил Персиваль.
— Умолкни, умник, — прошипел Сэм и тоже пролез через дыру в решётке. Я пробралась за ним.
До двери оставалось не больше десяти шагов, и мы в два счёта их преодолели.
— Вы помните план? — строго спросила Шарлотта.
— У нас что, есть план? — тут же поинтересовался Персиваль.
— Да, — сказала она, закатив глаза, и сунула ему в руки один из рисунков. — Держи. Ripeti avedo…
И Шарлотта сосредоточилась на ветке, превращая её в пистолет.
— Так какой у нас план-то? — спросил Персиваль уже с некоторой тревогой. — Когда вы успели его обсудить? Что делать?
— Импровизировать, — ответила Шарлотта. — Готовы, безопасники?
И, не дожидаясь нашего ответа, взялась за дверное кольцо и застучала что есть силы.
Глава 22. Победа, золото и дневник
Столпившись у двери, мы ждали. Шарлотта уже перестала стучать, а мне казалось, грохот ещё разносится. Не сразу я поняла, что это биение сердца отдаётся в ушах.
— Ишшо стукни! — потребовала Хильди. — Вона, свет-то наверху горит. Чё они там, глухие или ногами быстрее шевелить не могут?
В это время дверь как раз открылась. Заспанный Виктор в ночном колпаке оглядел нас с любопытством, расчёсывая пальцами спутанные бакенбарды. Несомненно, он хорошо расслышал последние слова.
Любой человек бы смутился в таких обстоятельствах, но не Хильди.
— Уши позаложило? — рявкнула она, притопнув ногой. — А ну, сознавайся, где мой батя!
Виктор лишь чуть приподнял брови, ожидая, видимо, ещё каких-то пояснений. Его взгляд остановился на мне.
— Сюда приходили трое мужчин, они искали нас, — произнесла я.
Виктор поднял брови ещё выше.
— Мы знаем точно, они всё ещё здесь, в особняке, — добавила Дита. — Что с ними сделали, отвечайте честно! Мы без них не уйдём.
Но Виктор лишь покачал головой, задумчиво почёсывая бакенбарды, и ответил:
— Вы ошибаетесь. С того времени, как мы вернулись домой, сюда никто не приходил, и вам бы тоже лучше уйти, пока…
— Должно быть, граф Камлингтон запретил вам говорить, — перебила я, направляя на него пистолет. — Тогда ничего другого не остаётся, простите. Мне неприятно угрожать вам веткой…
За моей спиной кто-то цокнул языком и прошипел: «О Первотворец, что ты несёшь?». Я не разобрала, кто это такой умный, Персиваль или Шарлотта. Вот сами бы и вели переговоры! Стараясь не обращать на них внимания, я твёрдо сказала Виктору:
— Вам некуда деваться. Отвечайте, где они, или я выстрелю!
— Чуть расслабьте указательный палец, — невозмутимо посоветовал Виктор. — Проходит сквозь иллюзию. Да, вот так хорошо… Я страшно напуган и готов рассказать всю правду, но к нам действительно никто не приходил.
— Ты лгёшь! — гневно воскликнула Хильди. — А ну, с дороги, мы сами туточки всё обыщем!
Она ткнула Виктора кулаком в колено и прорвалась в
Виктор отступил на шаг, разведя руками, и мы поспешили войти.
— Простите, — сказала я ещё раз, — но наши друзья действительно здесь. Надеюсь, вы не лжёте, а просто не знаете. Мы их найдём, вот увидите!
Но шум, устроенный нами, услышал не только Виктор. От лестницы донеслись голоса, и в вестибюль, пошатываясь, вошёл граф Камлингтон, растрёпанный и неопрятный. Его лицо покраснело и отекло, волосы стояли дыбом, будто он то и дело взлохмачивал их рукой, а жилет был застёгнут всего на одну пуговицу, да и то криво.
— К-кого это… вы тут сбрлись искать? — поинтересовался граф, окинув нас мутным взглядом, и громко икнул.
За ним по пятам следовала миссис Харден, воздевая руки и причитая:
— Лесли!.. Осторожнее, ты упадёшь… Лесли, твои туфли!
Граф и правда спустился в одних носках.
— Умолкни, Э-энора! — раздражённо сказал он, глядя на нас, и, сложив пальцы щепотью, протёр глаза и проморгался. — У мня от твоего визга в глазах двоится!
Взгляд его перебежал с Диты на меня, потом на Хильди и Сэма, на Персиваля и Шарлотту — и, наконец, на тройняшек.
— Троится, — подытожил граф. — Виктор! Что… Что тут это, как его?.. Докладывай!
Он махнул рукой и едва устоял. На его удачу, Виктор подоспел и подхватил его под локоть, а миссис Харден поддержала с другой стороны. Теперь уж она сумела узнать свою дочь и прошипела, уставившись на Диту с неприязнью:
— Что вы устроили? Объясни!
— Я знаю, что папа здесь! — вскинув подбородок, воскликнула Дита. — Что вы с ним сделали?
— С чего ты взяла, что он здесь? — с ледяным удивлением спросила миссис Харден. — О, возможно, он и забирался сюда, как вор, и взял то, что ему не принадлежало, но затем ускользнул. Уж он постарался не попасться нам на глаза!
— Думаешь, я поверю тебе? С дороги, дайте нам обыскать дом!
В это время, шаркая тапками, со стороны кухни прибрела миссис Колин в наспех наброшенной шали и с отпечатком подушки на щеке. Она моргала заспанными глазками, причитая: «Что делается! Что делается!». От её суетливого бормотания, от вида её тревожного длинного лица меня пробрала досада. Небось она не спрашивала, что делается, когда нас запирали на чердаке!
— Нет, — отрезала миссис Харден. — Я не знаю, что вы надумали, но скажу, как будет: ты остаёшься здесь, а весь этот сброд покинет дом немедленно…
— Ну, довольно! — сердито воскликнула Хильди. — Мелюзга, огонь!
В следующий миг хлопнуло, и вестибюль заволокло дымом. Джейси, Джаспер и Джок заорали так, что у меня заложило уши.
— Хватай их, Виктор! — рявкнул граф. — Вяжи!
— Подайте голос! — воскликнула Дита.
Мы все заорали, и её крик взлетел над нашими:
— Resonare!