Сара Фогбрайт в академии иллюзий

Бронзова Полина

— Говорит! — возразила я, оскорбившись до глубины души. — О, это говорит! Ты просто… Ты просто не понимаешь.

— Нет, это ты…

— Довольно! — вскричала я, закрыв уши руками. — Довольно, больше ни слова не желаю слышать. Если ты попытаешься ещё хоть как-то опорочить Кристиана, мы поссоримся!

Дита отступила, сердито блеснув глазами. Хильди подняла свою книгу, но её, очевидно, теперь больше интересовало произошедшее между нами.

— А чё… — вполголоса начала она, замялась и докончила со всей неуклюжей тактичностью, на которую была

способна: — Дита, чё это у тя на носу? Давай выйдем, в зеркало поглядишь.

Они вышли (явно для того, чтобы сплетничать без помех), а я с тоской поглядела на портрет. Я ждала, что Дита и Хильди начнут расспрашивать и восторгаться, но совсем не ожидала, что они осудят меня.

О, Кристиан, я и правда знала о тебе так мало, но разве сердце обманывало меня? Ведь оно говорило, что ты хороший! Ты мог бы покорить любую красавицу, а выбрал неудачницу, дурнушку, и разве могла быть иная причина, кроме любви? Разве не поняли мы с первого взгляда, как нужны друг другу?..

Всё-таки чужие недобрые слова оставили след. Я начала сомневаться и на следующий день шла в библиотеку с немалой тревогой. В условном месте лежал сложенный вдвое лист с нарочито по-детски нарисованными деревьями и подписью внизу: «Дубовая аллея». В углу красовались часы, их стрелки указывали на шесть.

Ещё пять часов! О, я изведусь от тревоги… И отчего это Кристиан всегда приходил в библиотеку раньше меня?

Мне было чем заняться — к примеру, заучить с десяток заклинаний, их спросят завтра, или дочитать Лифорда, или практиковаться в иллюзии, воспроизводя рисунки в воображении. Но в голове ничего не держалось, оттого я решила позвонить маме насчёт платья. Кристиан ещё не пригласил меня на бал, но ведь я пойду туда в любом случае.

— Я договорюсь с миссис Белчер, чтобы она подобрала тебе что-то из готовых нарядов, — усталым тоном ответила мама. Она вечно говорила так, будто я её страшно утомила. — Пришлю к тебе Оливера на выходных.

— Из готовых? Но мама! — возразила я. — Ведь это мой первый бал. И разве ты не поедешь со мной, чтобы помочь выбрать?

— Ах, Сара, не смеши меня! Ну какой у вас может быть бал? Обычный вечер для студенток в большом зале. Приличное подходящее к случаю платье миссис Белчер подберёт и без меня. У меня нет ни сил, ни желания, только на этой неделе мы с Розали ездили на примерку два раза…

Я ещё немного поспорила, но мама пригрозила, что вообще не выделит денег на покупку нового платья, и я вынуждена буду взять одно из старых. Пришлось смириться.

Когда наступило время обеда, Голди и Дейзи опять зашли за мной. Я ничего не имела против того, чтобы хоть раз в день питаться нормальной пищей, к тому же с Дитой и Хильди мне говорить не хотелось. Они всё твердили, что я должна проявить благоразумие и осторожность, и отравляли мне всякую радость.

Впрочем, сегодня меня не утешили даже индюшачьи отбивные с горошком. Голди и Дейзи говорили только о будущем бале и о своих нарядах и украшениях.

— А ты, Сара, уже придумала, какое платье закажешь? — спросили

они. — Лучше не медлить, не то начнётся сезон, и все швеи и вышивальщицы будут загружены. Чего доброго, придётся брать готовое платье.

— Ах, помнишь, Дейзи, когда мы собирались у вас, у Сары и Люси были одинаковые платья? — вспомнила Голди. — Ужасно неловко! Пожалуй, я не пережила бы такое, но Сара уже привычна. Я уверена, она стойко справится с любыми насмешками, даже если ей придётся надеть готовый наряд.

— А если так же будет одета какая-нибудь гномка? — всплеснула руками Дейзи. — Фи!

Я кашлянула, чтобы они умолкли, и солгала со всем достоинством, какое сумела в себе найти:

— Безусловно, мне сошьют особенное платье. На этот счёт можете не беспокоиться.

— Какого цвета оно будет? — тут же спросила Голди. — Я надеюсь, не слишком яркое, чтобы не подчёркивать несовершенства твоей кожи.

— И не слишком тёмное, ведь ты потеряешься в нём.

— И не слишком светлое, ведь ты с ним сольёшься!

Я улыбнулась, прижав салфетку к краешку губ, будто промокала соус (на самом деле я пыталась скрыть нервную дрожь), и ласково произнесла:

— О, пусть это пока остаётся секретом.

Как это Голди и Дейзи удавалось быть такими заботливыми, но при этом такими ядовитыми? Бал Первого Снега должен был стать для меня самым радостным днём, но теперь я ожидала его с ужасом и тревогой. Миссис Белчер, должно быть, опять подберёт для меня детское платье с бантиками, пышными рукавами и отложным воротничком, что-нибудь белое, в чём я буду как бледная моль! Моль в нелепых кружевах и бантиках!

Кое-как промаявшись до половины шестого, я торопливым шагом направилась к дубовой аллее. Мне уже почти хотелось, чтобы Кристиан не пришёл, чтобы он бросил меня, и вместо бала я с чистой совестью могла плакать в комнате. Как вышло, что вместо радости я ощущала лишь сомнения?

Наш учебный корпус высился брошенным тёмным замком, воздевая шпили к гаснущему небу. В окне башни отражался закат, и оно пылало, будто там разгорался пожар. Аллея, днём полная зелёного света, смеха и голосов, теперь казалась мрачной. Занятия давно кончились. Никто не спешил туда или обратно, никто не прогуливался под сенью пышных крон.

Впрочем, один человек шёл мне навстречу. Шарлотта.

Что она делала в корпусе театралов так поздно? Уж не за пылью ли ходила? Вот уж кого мне совершенно не хотелось повстречать! Судя по её лицу, и она не была рада встрече.

— Я тебя не боюсь! — гневно сказала я ей, поравнявшись.

На самом деле я боялась, так боялась, что подгибались колени, и я бы даже побежала обратно, если бы только не думала, что она всё равно догонит меня. Зачем, ах, зачем я пришла сюда так рано, ещё до того, как явился Кристиан? Теперь мне никто не поможет!

Шарлотта вздрогнула, отвела глаза и ускорила шаг. О, какое счастье, она не стала меня убивать! Я выдохнула с облегчением, глядя ей вслед.

Что-то коснулось моего плеча, и я вскрикнула.