Сара Фогбрайт в академии иллюзий
Шрифт:
Девушки уже сходились, румяные, весёлые, такие красивые с высокими причёсками и локонами. В длинных платьях, окутанные облачками духов, они скользили мимо, улыбаясь мне издалека. Прошли и юноши, засмеявшись. Их смех показался мне обидным.
Кристиана всё не было.
Гном с лопатой теснил меня, и я неловко отходила, пока не зашла на ступени. Затем он принялся за ступени, и я спустилась. Почему он не закончил работу до трёх? И почему пришло так мало людей? Бал уже должен был начаться, но в главном корпусе стояла тишина.
Пошёл
Послышались голоса и смех. Кто-то шёл, целая группа. Я опять приободрилась: наверное, он среди них! Сейчас они выйдут из-за угла, но я не буду смотреть, чтобы он не подумал, что я заждалась…
Что-то жёсткое и холодное ударило меня в лицо. Я утёрлась, моргая, а когда подняла глаза, Дейзи стояла передо мной, отряхивая перчатки от снега.
— Так даже лучше, — усмехнулась она. — А теперь познакомься, Сара: мой жених, Александр Эштон.
С самодовольной улыбкой она взяла под руку светловолосого юношу.
— Кристиан? — спросила я, ничего не понимая. Губы не слушались.
— По понятным причинам он учится под вторым именем, — пояснила Дейзи. — Когда Голди заметила вас, она думала, ты поступила так мне назло, но потом открылось, что ты просто чудовищно глупа. Ах, Сара, должна тебя поблагодарить. Я так позабавилась! И Александр не дарил бы мне все эти чудесные подарки, если бы за ним не водился грешок.
— Это шутка? — спросила я у него. — Ведь шутка? Скажи!
Он отвёл глаза. На его лице промелькнула тень досады.
— Но и ты должна благодарить меня, — сказала Дейзи. — Если бы я не придумала этот милый розыгрыш, Александр давно бы тебя бросил. Ты давно бы ему наскучила! О, я так щедра, что подарила тебе несколько месяцев счастья. Слышала бы, что он говорил о тебе! Верно ли, что в твоём читательском билете написано «Док. Сара»? Он шутил, что это значит Докучливая Сара. Он едва тебя терпел.
— Кристиан! — сказала я из последних сил, топнув ногой. — Разве ты лгал… Разве ты мог так поступить? Да скажи хоть слово!
— Покажите ей, на кого она похожа! — велела Дейзи. — Покажите!
Девушки обступили меня, протягивая зеркала. Они стояли с насмешливыми лицами — те самые девушки, что недавно так мило улыбались мне. Зеркала в их руках дрожали, квадратные, круглые, овальные, и в них отражался кто-то с тёмными кривыми бровями и лиловой помадой. Снег размазал тушь, и по красным щекам чёрными ручейками уже текли слёзы.
— Теперь проваливай! — засмеялась Дейзи. — Проваливай, и я надеюсь, ты отчислишься после такого позора. Будешь знать, как трогать моё! Как ты посмела думать, что достаточно для него хороша?
Во дворе стало людно. Именно теперь сходились все. Раньше, должно быть, пришли только самые нетерпеливые. Должно быть, мне назвали неправильное время, а я не проверила.
— Уходи уже, наконец, — сказал Кристиан. —
Красивый и чужой, он стоял, подняв воротник. На золотые волосы опускались снежинки. Его лицо задрожало, расплываясь. Все лица задрожали, весь мир задрожал и расплылся.
Я закусила губы и заспешила прочь, проталкиваясь сквозь толпу.
Глава 9. Бал Первого Снега
Мне было так больно, как никогда. Я думала, что не выдержу и умру.
Этого я и хотела. Я предпочла бы умереть, а не бежать мимо всех, кого знала и кто знал меня, выдерживать их взгляды и слышать удивлённые восклицания и смех.
Я всё ещё не верила, что Кристиан… что он и вправду… разве такое могло случиться?
Говорят: «сердце разбилось». Это ложь. Я разбилась вся! Глупая Сара Фогбрайт, поверившая, что её любят, Сара, которая выучилась бы и открыла свой театр, и работала бы там с мужем, и растила бы сына и дочь — эта Сара исчезла, её больше не было и никогда не будет. А что осталось? Что у меня осталось?..
Кажется, кто-то окликал меня. Я бежала, не видя пути, и влетела в сугроб, подвернув ногу, а потом встала и захромала дальше. Как смешно! Дорога расчищена, но неуклюжая Сара Фогбрайт, конечно, найдёт, где упасть. Пусть над ней смеются! Над ней всегда смеялись. Как она посмела думать, что достаточно хороша для того, чтобы её любили?..
Гном с лопатой, как нарочно, встал на пути. Я совсем не видела его из-за слёз. У него было серое пальто и шарф с жёлтыми полосами, длинный шарф, и передо мной всё маячило это серое и жёлтое. Я сделала шаг влево, и он качнулся туда же, вправо — и он тоже.
— Тьху! Да уж проходите, мисс, — проворчал он и ушёл куда-то в сугроб. Я пробежала мимо.
— Сара, постой! — раздалось за спиной.
Я узнала голос Диты, но останавливаться не стала. Что она может сказать? «Всё будет хорошо»? Неправда! «Так тебе и надо, ведь я говорила»? Это я знала и так. Я сама виновата. Мне никогда ни в чём не везло, так почему я подумала, что это изменилось?
Придверница ахнула и всплеснула руками. Я пробежала мимо. Уже с лестницы я слышала громкие голоса внизу. Кто-то бежал за мной по ступеням, настиг у самой двери на этаж и поймал за руку.
— Сара! — воскликнула Дита, задыхаясь. — Подожди…
Она была рядом, румяная от бега. Тёмные кудри, подвязанные зелёной лентой, рассыпались по плечам. Я видела, Дита хочет меня обнять, но медлит, опасаясь, что краска с моего лица испачкает её наряд.
Я оттолкнула её, врезалась в дверь спиной и ввалилась в коридор.
— Уходи! — прокричала я. — Веселись, пляши! Оставь меня! Оставь меня!
Но она, конечно, вошла следом, заламывая руки. За её спиной маячила Хильди, нагруженная сумками. Одна казалась знакомой. Ах, я выронила свои туфли, пока бежала, и даже не заметила…