Сара Фогбрайт в академии иллюзий
Шрифт:
— Смотрите мне в глаза, юная мисс! — воскликнула она. — Вы пропустили почти весь урок, а теперь мешаете другим! Войдите! Встаньте у доски!
Мы переглянулись — что было делать, не убегать же? — и несмело переступили порог. Шесть пар глаз уставились на нас — не разобрать, со злорадством или с сочувствием. Как бы то ни было, знакомство с одногруппницами я представляла не так.
С промокшей ногой и с зубной пастой на брови я вошла из сумрачного коридора в светлый кабинет, жалея, что не успела хотя бы взглянуть в зеркальце. Может, пятнышко на брови было маленьким, но мне
Воздух в кабинете был сухим и кислым. На подоконнике чахли цветы, о поливе которых явно никто не заботился, и рамы из-за горшков, должно быть, не открывались никогда. Столы видали виды. Всё здесь покрылось пылью и засохло, и сама миссис Зилч тоже.
Я ждала всякого. Что нас отчитают или что так и оставят у доски до конца занятия, например. Но совсем не ожидала, что придётся стоять в позорных колпаках. Лицом к классу. В первый же день учёбы. А ведь я с таким предвкушением ждала начала занятий, так хотела скорее прикоснуться к волшебству, я знала, что буду учиться прилежно — и вот чем всё обернулось!
Всё из-за Хильди. Почему её вообще поселили с нами, какое имели право? Папа всегда говорит, что гномам следует держаться подальше от людей, а лучше бы они и вовсе вернулись к себе в Подгорный Рок. А я ещё за неё вступилась, когда Дита предложила её не будить — совершенно справедливо предложила! Нужно было её оставить там!
Хильди невозмутимо стояла, скрывшись под колпаком (он был в половину её роста) и не обращая внимания на сдавленные смешки и перешёптывание. Дита вскинула голову, как будто на ней надета корона. А я…
Я плохо слышала, что говорит миссис Зилч. Что-то о том, что о подобной выходке сообщат родителям. А ведь я собиралась обрадовать их и удивить! Вот так обрадую… И уж точно не удивлю.
Слёзы потекли сами собой. В новом форменном платье имелся карман, но положить туда платок я, конечно же, забыла. Шмыгнув носом, я полезла в сумку — замок щёлкнул на весь кабинет, плотная кожа скрипнула. Ещё и платка не оказалось в кармашке, где я рассчитывала его найти.
— Вам мало того, что вы устроили, мисс Фогбрайт? — тут же обернулась ко мне миссис Зилч. — Теперь вы собираетесь греметь? Может, вам лучше постоять за дверью и подумать о том, как следует себя вести на уроках?
Я выдернула руку из сумки, так и не найдя платка. Следовало извиниться за шум, но я чувствовала, что позорно разревусь, едва открою рот. И я уверена, что миссис Зилч прекрасно это понимала, а ещё видела, что у меня течёт из носа. Но если у неё и было сердце, то, наверное, такое же высохшее, как она сама!
Тут я ощутила, что в руку что-то толкнулось. Это Хильди передала платок. Большой, мужской, синий в клетку, но как же я сейчас была ему рада! Я тут же им воспользовалась. Губы миссис Зилч искривились, как будто она хотела и дальше наблюдать за моим унижением, а ей испортили всё удовольствие. Вот старая ведьма! Я решила, что не стану просить прощения ни за шум, ни за что. Пусть доносит родителям, если хочет.
Она вернулась к объяснению урока. Похоже, сегодня нам читали вступительную лекцию — общие сведения о том,
Но сейчас я не понимала совершенно ничего из того, о чём говорила миссис Зилч. Видимо, серый позорный колпак отнял мою способность думать. Что ж, он хотя бы прикрывал бровь.
На первой парте виднелась затёртая надпись. Что же там было написано? «Кры…» — вероятно, «крыса», и ещё я отчётливо видела большую букву «З».
— …вот почему эти порошки и кристаллы не достать так просто. Недобросовестные личности могут использовать их для мошенничества! — сообщила миссис Зилч, блеснув глазами в нашу сторону, как будто подозревала в дурных намерениях. — Везде, где ими пользуются, ведётся строгий учёт.
Её голос, высокий и скрипучий, напоминал тонкую проволоку. Казалось, она проникает в ухо и ползёт дальше, внутрь, царапая какие-то стенки. Мой желудок сжался от этого голоса, как будто проволока достала и до него.
— Само собой, мы берём для практических занятий не кристаллы и даже не порошки, а только пыль. В театрах достаточно и грубой иллюзии, — продолжала между тем миссис Зилч, демонстрируя в вытянутой руке пузырёк из тонкого стекла, до половины наполненный серым. — Но даже и количество этой пыли подсчитано самым тщательным образом. Личный помощник мистера Даркморроу всё перепроверил, и только после этого ректор подписал бумаги. В лавке нам отмерили именно столько преобразующих веществ, ни больше ни меньше, и они хранятся в отдельном кабинете под магической защитой…
Миссис Зилч перевела дыхание и окинула взглядом класс.
— Вы спросите, к чему я об этом рассказываю? — с лёгкой улыбкой спросила она и вдруг ни с того ни с сего сорвалась на крик: — Да потому, что не было года, чтобы кто-то не сунул туда свой любопытный нос или цепкие ручонки! Ни года! Бестолочи! За такое полагается исключение, уясните это. Позорное исключение, и ни одна приличная академия вас после такого не возьмёт!
Последние слова она буквально проорала нам в лицо, брызгая слюной, как будто застала за кражей. Пучок на её макушке трясся в такт движениям головы. Мне было так стыдно — я с радостью провалилась бы сквозь землю! А ведь я ни разу в жизни не взяла чужого.
И ещё я думала, что, как только смогу, пойду и умоюсь, чтобы избавиться от ощущения мерзких брызг на своём лице. Сотру лицо до костей, если придётся. Фу!
— Впрочем, вы и так не в приличной академии, а здесь, — так же мгновенно остыв, пробормотала миссис Зилч и облизнула тонкие губы. — Ниже падать попросту некуда. И если у вас нет надежды на удачное замужество, не совершайте опрометчивых поступков! Вы уяснили? Все мастера иллюзий работают только в государственных организациях, и если запятнаете себя, вас никогда никуда не возьмут. Пойдёте поломойками, или куда там берут без дара!