Сброд
Шрифт:
Это уже совсем не понравилось Духовладу: манипулировать человеком, которого считаешь другом, пусть даже из благих побуждений…
– Я так не могу – заявил молодой боец – Вук – мой товарищ, и я не хочу распоряжаться им в своих собственных интересах! Да и не смогу я лгать, юлить, глядя ему в глаза.
Мстивой впился стальным, холодным взглядом в глаза парня и, отчеканивая слова, заговорил:
– Ты не понимаешь, как изменилась теперь твоя жизнь. Ты стал во главе крупной группы людей. Отныне, тебе лучше отказаться от многих вещей, доступных другим людям. Я советую тебе навсегда забыть такие слова как «друг», «товарищ». Теперь у тебя могут быть только «соратники» – люди, с которыми
– Я не хочу больше быть главарём! – снова вспылил Духовлад – Хочу снова быть обычным разбойником!
– Всю жизнь быть «обычным разбойником», это вершина твоих потребностей?! Теперь ты можешь стать только «мёртвым обычным разбойником» – сотник толи пошутил, толи сказал вполне серьёзно – Тех, кто был наверху, пусть даже самую малость, безжалостно истребляют те, кто занимает их место. Это закон. Сделать это будет несложно: просто правильно и вовремя обвинить тебя во всех бедах, и не мешать взбешённой толпе.
Духовлад всё чётче ощущал себя в ловушке. Внезапно, его естество пропитала некая апатия ко всему происходящему. Он не хотел больше сопротивляться Судьбе. Пусть будет, как будет, лишь бы всё поскорее закончилось.
– Но почему я? – спросил он уже как-то риторически, не ожидая ответа.
Мстивой, как будто почувствовав ментальное изменение в Духовладе, стал монотонно бубнить ему, толи разъясняя, толи успокаивая, толи усыпляя его бдительность:
– Ну а кто ещё? Я же говорил тебе: Ворон зациклен на своих людях; Вук – на себе; Ратибор – на своей неуверенности. Конечно, твоё место с радостью займёт Опара, но уж поверь, от этого станет хуже всем, и тебе в первую очередь. К тому же, у тебя есть очень ценная для лидера черта: ты не ослеплён самомнением и самолюбием, а значит, будешь прислушиваться к мнению своих людей! Но помни: твоя задача самому понимать их потребности, а не слепо потакать их желаниям. Видишь ли, зачастую люди сами не знают, что им в действительности нужно. Кстати, вернёмся немного назад: что ты думаешь об Опаре?
– Да не думаю я об этом Опаре! – пожал плечами молодой боец.
– Теперь ты должен думать обо всех людях в твоём воинстве. Этот парнишка, что всё время крутится возле него, Далибор кажется, ты ведь вместе с ним здесь оказался? Какие между вами отношения?
– Уже никаких. Одно время мне казалось, что я нашёл себе брата, но он как-то быстро отвернулся от меня. Ну, это его дело…
– Я заострил на этом внимание, потому что это действительно важно – сказал Мстивой, снова поймав взгляд молодого бойца – Эти люди и их окружение – твои злейшие враги. Тебе следует избавиться от них, как можно скорее. Я просто хочу спросить: готов ли ты лишить жизни человека, которого считал братом?
– Да он просто вздорный мальчишка, выросший в достатке, под неусыпной родительской опекой! Он ничем навредить не сможет, у него на то ни опыта, ни фантазии нет! – воскликнул Духовлад, и сам испугался своего внутреннего желания защитить Далибора.
– Я вижу, что вредить, как минимум, можно просто прикрывшись им: лично против тебя, похоже, это крепкий щит. Просто подумай об этих людях, как следует, посмотри за ними, прислушайся к их речам. И не пытайся обманывать себя. Поверь, если случится возможность с тобой разделаться, у этого Далибора рука не дрогнет.
В барак вошли работники, и под присмотром нескольких разбоев, стали выносить на улицу трупы
– Идём, снова соберём людей на Совет. Расскажешь им всё, что нам удалось узнать, а потом объяснишь суть нашего плана. Только на счёт четвёртого барака, где должен командовать Ратибор, пока не говори ничего, сначала Вука уговори. Когда объявишь, что я буду командовать в одном из бараков, передашь мне слово. Только прошу: не надо больше мямлить. Возьми себя в руки, и говори твёрдо! Помни, что держишь слово перед людьми, чьё почтение к тебе, должно быть безоговорочным!
Минут через десять, разбои снова сбились в кучу, приглушённо гудящую посреди двора, с волнением ожидая слова своего нового главаря. Духовлад, как следует накрутивший себя насчёт уверенной интонации, деловито оглядел разбоев, и начал свою речь:
– Братья! У меня для вас хорошая новость: в Радовеже восстание, а это значит, что, либо за нами вообще никто не придёт, либо силы противника будут незначительны!
Возглас радостного облегчения прокатился по собранию разбоев, но тут же из толпы раздался вопрос, который снова заставил всех напрячься:
– Но ведь это дружинники – опытные воины. Даже если их будет равное нам количество, мы вряд ли сможем победить!
– Наша задача не победить, – уверенно ответил Духовлад – А неожиданно и жёстко сломить их первый натиск! Для этого нужна мощная и решительная встречная атака. Мы разделимся на четыре части, по числу бараков для охраны. Если противник и нападёт, то глубокой ночью, или в предрассветный час. Они рассчитывают, что мы перепились до беспамятства, и это наша большая удача: они будут ошеломлены мощным ответным ударом, и, скорее всего, предпочтут вступить в переговоры с нами. Казна у нас богата, так что есть возможность откупиться, и уйти в Белый Край. Повторяю: возможно, что нападения вообще не будет. Мы находимся приблизительно в одном дне пути от Кременца, а отряд, которому поручено нас уничтожить, скорее всего, ожидает сообщения от Предрага именно там. Если ни в эту, ни в следующую ночь, нападения не последует, значит вся дружина ушла на Радовеж, и мы можем спокойно уходить без боя, не опасаясь получить удар в спину. Теперь о том, как мы займём оборону. В одном бараке, расположится Ворон со своими людьми. Во втором я, и около сотни человек. В третьем бараке, старшим будет Мстивой. Вы все поняли, о ком я говорю: это беглый сотник батуриевой дружины. Этот человек обладает бесценными знаниями о повадках нашего противника, а таким опытом, мы не имеем права пренебрегать. Пусть теперь он скажет слово.
Молодой боец уступил своё место сотнику. По уверенному тону и жёсткому голосу чувствовалось, что подобные выступления перед большой группой людей, для последнего дело привычное. Речь его лилась ровно, воспринималась убедительно и давалась говорившему с видимой лёгкостью:
– Сегодня мне придётся возглавить часть вашего воинства. Я сделаю это не ради гордыни или корыстолюбия, а по причине острой необходимости. Разве многие здесь могут похвастать опытом участия в боях, хотя бы равным моему? Нас ждёт суровое испытание, но оно нам вполне по силам…
Пока Мстивой толкал свою речь, Духовлад пробрался сквозь толпу к Ворону, и обратился к нему в полголоса:
– У меня к тебе есть просьба (атаман кивком головы показал, что готов её выслушать). Меня беспокоит Опара. Боюсь, чтобы он со своими людьми чего не выкинул. Пока мы здесь, на медоварне, пусть они побудут в твоём бараке.
– Что ж, потерплю. С ним, вроде как, людей дюжины полторы осталось, неудобство они нам вряд ли доставят. Пускай себе живут.
– Ну, так пригласи его, ладно? Тебе-то, он отказать не сможет! – подмигнул молодой боец.