Северные архивы. Роман. С фр.

Юрсенар Маргерит

315

Меня же все эти сундуки и предки в париках не

интересовали.

Много говорится о том, что общество в не

столь далекие от нас времена, а то и в нашу эпоху,

несмотря на видимость, сознательно держит мо­

лодежь в сексуальном невежестве. Но недоста­

точно говорится о невероятном финансовом и

правовом невежестве, в которое мы все погруже­

ны. В сферах знаний, от которых зависит наша не­

зависимость,

а порою и наша жизнь, самый

проницательный и образованный из нас чаще все­

го совершенно безграмотен. Я знала достаточно,

чтобы понять, что в этой области мне одной не

справиться. Поскольку жизнь моя была связана с

Парижем, где только что вышла моя первая книга,

я всегда покидала его с сожалением, отправляясь

в Брюссель, казавшийся мне тогда столицей тупо­

сти. Я пришла к выводу, что сводный брат, живу­

щий там и занимающийся недвижимостью, сумеет

лучше меня продать принадлежащие мне земли и

выгодно поместить вырученные деньги. Ни один

мудрец еще не научил меня, что в подобных слу­

чаях никогда нельзя обращаться к родственникам,

тем более если между вами и ими существуют

трения: д а ж е самый щепетильный человек не смо­

жет, пусть и действуя бессознательно, избежать

по отношению к вам враждебности или беззастен­

чивости. Кстати, я сомневаюсь, чтобы в моем слу­

чае были замешаны подобного рода мотивы:

достаточно было безразличия. Я присутствовала

при разговоре моего распорядителя с покупате­

лем: умело торгующийся крестьянин по всем

316

статьям брал верх над горожанином-посредником,

не знающим местности. Я должна была бы вме­

шаться, но знала, что на это не способна. Возмож­

но, свою роль сыграла определенная неловкость

при мысли, что я пытаюсь извлечь прибыль из уго­

дий, у ж е приносивших мне и матери ренту, хотя

мы ни разу не дали себе труда пройтись по этим

полям или под этими деревьями. Половина денег,

вырученных от постепенной продажи ферм, была

вложена в дело по торговле недвижимостью, ко­

торое возглавлял мой брат, вторая половина (Ми­

шель Ж о з е ф д а ж е не подумал о других

вложениях, чтобы уменьшить риск) была отдана

под залог владельцам гостиницы, которые собира­

лись расширить и обновить ее. Этих людей звали

супруги Ромбо, имя их пришло мне в голову трид­

цать пять лет спустя, когда мне надо было окре­

стить семейную пару из Брюгге в «Философском

камне»: по вору и шапка.

От ветра американского кризиса у

ж е начали

дрожать европейские карточные домики. Банк,

финансировавший операции с недвижимостью,

потерпел крах, и так как дело было с ограни­

ченной ответственностью (тогда я не знала, что

значит это слово), я потеряла больше, чем вло­

жила. Гостиница тоже, по крайней мере выра­

жаясь языком метафорическим, рухнула: она

была у ж е перезаложена и, как говорили, выру­

чить деньги было невозможно. Я сделала то, что

должна была сделать двумя годами раньше: по­

звала на помощь старого юриста-француза, кото­

рый прежде у ж е вытаскивал Мишеля из

317

различных передряг. С помощью одного из своих

бельгийских коллег он сумел вернуть примерно

половину денег, данных взаймы владельцам убы­

точной гостиницы. Я решила, что этой суммы,

если пользоваться ею с осторожностью, мне

хватит на десять — двенадцать лет свободной и

обеспеченной жизни. А там будет видно. Я не

замечала, что в изменившейся обстановке делала

столь же рискованные расчеты, что и мои дяди

с материнской стороны в 1 9 0 0 году. Решение,

с которым я себя поздравляю, позволило мне с

весьма скудным запасом прочности протянуть до

сентября 1 9 3 9 года. Ж и в я же на проценты с

капитала, помещенного в Бельгии и находящего­

ся в ведении брата, я бы оказалась связанной с

семьей, с которой у меня не было ничего обще­

го, и со страной, где родилась я и моя мать, но

в нынешнем своем виде Бельгия была для меня

абсолютно чужой. Крах вернул мне свободу.

Но если я довольно легко перенесла эту поте­

рю — больше по неопытности, чем из великоду­

шия, — то, как мне о ней объявили, меня

шокировало. Мишель Ж о з е ф всегда любил посы­

лать наглые почтовые открытки: на обороте вида

Большой площади он попросту уведомил меня, что

все, что уцелело от материнского наследства, по­

трачено: если верить ему, мне оставалось только

продавать яблоки на перекрестках (что верно, то

верно, существуют и более дурацкие занятия). Я

не поняла, в чем соль этой шутки, вдохновленной

легендарными рассказами о плачевном состоянии

на Уолл-стрит, заполнившими газеты, которых я

318

не читала. Тон послания показался мне неумест­

ным со стороны человека, который сам предло­

жил мне управлять состоянием, столь легко