Северные архивы. Роман. С фр.

Юрсенар Маргерит

дот, чтобы позабавить им сына.

201

Я у ж е отмечала пристрастие бабки к притяжа­

тельным местоимениям. Особняк в Лилле — «мой

особняк», Мон-Нуар — «мой замок», семейное

ландо — «мое ландо». Мишель Шарль, «мсье» при

прислуге, в остальное время — «мой муж», по

имени она вдруг называет его только для того,

чтобы выговорить ему («Мишель Шарль, вы сей­

час опрокинете коляску!»). На людях она часто

ему

противоречит («Эта история произошла со­

всем не так, как рассказывает мой муж») или де­

лает замечания («Мишель Шарль, у вас плохо

завязан галстук»). Кресло, которое он находит бе­

зобразным, а она — великолепным, зарезервиро­

вано ею исключительно для отца («Не садитесь

сюда, Мишель Шарль, это любимое кресло ваше­

го тестя»). Он навсегда перестает пользоваться

этим ярко-красным или ядовито-желтым креслом,

которым председатель, кстати, не так уж и доро­

жит и которое по большей части пустует, как в

«Макбете» кресло Банко. Даты отъезда весной в

деревню и возвращения осенью в город назнача­

ются за несколько месяцев. Если Мишель Шарль

и дети простужены, пусть получше укутываются

(«Я никогда не простужаюсь»). Дюфрены убедили

зятя завести общего с ними нотариуса, они дают

ему советы в приобретении ценных бумаг. Пред­

седатель купил земли на Мон-Нуар, чтобы увели­

чить владения молодой четы: Мишель Шарль не

чувствует себя дома на этих ста тридцати гектарах

леса, лугов и ферм. Кажется, Амабль решил по

собственной инициативе расширить небольшую

дворянскую усадьбу, которой у ж е четверть века.

202

Во всяком случае, в секретном докладе судью уп­

рекают в том, что он взял на себя смелость вы­

строить маленький замок. Письменные столики в

стиле Людовика XV, но сделанные во времена им­

ператрицы Евгении плохо сочетаются со старыми

фламандскими сундуками и мебелью эпохи Ре­

ставрации. Находясь на Мон-Нуар, Мишель

Шарль был бы не прочь, как когда-то, обедать по

воскресеньям у матери, в ее байёльском доме. Он

бывает там один, его отъезды и возвращения вы­

зывают недовольство.

Ему хотелось бы, тем более что средства по­

зволяют, съездить на несколько недель в Ниццу

или в Баден, а то и снова побывать в столь люби­

мой им Италии. Это скромное желание является

объектом иронии со стороны Ноэми («Мне хоро­

шо там, где я есть»). Он отказывается от своих

планов и оставляет давнюю привычку бормотать

вслух стихи, кажущиеся ему красивыми и подхо­

дящими к случаю, — встречать восход Луны Вер-

гилиевым

«Tremulat sub lumine» * или в разговоре

о детях вспоминать «Семейный круг» Виктора Гю­

го *. За столом по возможности она прерывает его

неуместные цитаты сухим замечанием, брошен­

ным лакею («Это вино недостаточно охлаждено»,

«В солонке мало соли»). Мишель Шарль усугубля­

ет свою вину, стараясь шуткой смягчить резкость

упрека («Никогда не следует фамильярничать с

этими людьми»). Если он оставляет на пуфе в го­

стиной газету «Журналь де деба», которую еще

не дочитал, то потом находит ее смятой в камине

(«Ничто не создает такого беспорядка, как газета,

203

валяющаяся где попало»). Только ему хочется за­

нять свободный будуар, чтобы расширить библио­

теку, как становится необходимым использовать

эту комнату под бельевую. Когда в Байёле умира­

ет кузен Бисваль, богатый библиофил, прозван­

ный Золотым тельцом и внесший Мишеля Шарля

в завещание, приходится решать, продавать или

нет знаменитую коллекцию инкунабул и часосло­

вов, гравюр и акварелей. Ноэми высказывается за

продажу («У нас у ж е и так достаточно книг»), и

крупная сумма, вырученная на аукционе, вроде бы

подтверждает ее правоту даже в глазах Мишеля

Шарля, тем не менее жалеющего о Лафонтене от­

купщиков.

Мой дед в подобных ситуациях напоминает

стратега, отступающего на заранее подготовлен­

ные позиции. Ноэми же торжествует, подобно за­

воевателю на выжженной земле. Мишель Шарль

говорит себе, что было бы смешно придавать та­

кое уж значение добрым словам, ласкам или

улыбкам. Нельзя иметь все: в сущности, у Ноэми

немало хороших качеств. Ему остаются служба,

беседы с коллегами, книги (он чаще перечитывает

старые, чем читает новые), уроки, которые он дает

детям. Утром, за кофе и гренками, Мишель Шарль

либо молчит, не находя темы, которая не вызыва­

ла бы разногласий, либо пускается в рассуждения

о погоде, обычно встречающие возражения

(«Идет дождь». — «Вы ошибаетесь, у ж е десять ми­

нут, как дождь кончился»). Этот мужчина и эта

женщина, образующие уважаемую супружескую

пару, имеющие двух чудесных детей, порой все

204

еще спящие в одной постели, в сущности, желаю­