Северные архивы. Роман. С фр.

Юрсенар Маргерит

большее. Я благодарна ей за то, что в гостиных

префектуры она не старалась выставить себя в

выгодном свете.

Докладчик, кажется, составивший неблаго­

приятное представление о людях и жизни на

Севере, как бы против воли замечает, что Ми­

шель Шарль, «принадлежащий к лучшим фами­

лиям страны», «держит себя безупречно» и что

«его манеры отличаются определенной изыскан­

ностью». Но «в нем чувствуется фламандское

происхождение».

«Ум его не так быстр, но под

личиной добродушия кроется определенная тон­

кость. Его умение говорить — замечательно».

«Ум, не предрасположенный к политике», — за­

мечает анатом человеческих марионеток, кото­

рый в данном случае прав, какой бы смысл,

положительный или нет, ни вкладывать в его

слова. Но «он хорошо разбирается в делах, и

ему нельзя предъявить какие-либо претензии.

Его положение и связи делают его полезным».

С другой стороны, он, несомненно, «достаточно

образован», чтобы вскоре благодаря этому кис­

ло-сладкому докладу занять должность вице-

председателя совета префектуры. Официальный

шпион говорит правду. Мишель Шарль всего

208

лишь достаточно, а следовательно недостаточно,

образован. Во всякой сфере деятельности не так

уж важно «идти в ногу со временем», есть даже

определенное преимущество в том, чтобы не по­

падать в ловушку модных веяний. Тем не менее

в эпоху Дарвина, с одной стороны, Ренана и Тэ­

на — с другой, человек, перечитывающий Кон-

дильяка потому, что учителя в коллеже давали

ему его читать, открывающий время от времени

Тацита, чтобы не забыть латынь, и преподающий

дочери мировую историю, поделив ее на шесть

периодов, от Адама до Людовика XIV, не явля­

ется «человеком образованным» в подлинном

смысле слова. Боюсь, однако, что парижский

докладчик судит Мишеля Шарля на том основа­

нии, что деду неизвестны «Девица Элиза» и по­

следние куплеты Оффенбаха.

По части нравов свыше ему дано официальное

благословение: Мишель Шарль, хороший семья­

нин, посвящает себя исключительно ж е н е и де­

тям. Что и засвидетельствовано, хотя с

некоторыми всегда приличествующими случаю

оговорками. Но, увы, и писака возвращается к

этому факту с настойчивостью, оправдывающей

любой сепаратизм: «он фламандец». «Физиономия

у него экспансивная, открытая, несмотря на со­

вершенно фламандский тип лица», характер у не­

го типично фламандский: он, безусловно,

абсолютно

лоялен, и я далек от того, чтобы пред­

положить, будто он может исказить правду, но он

не всегда говорит ее всю». Доносчик в данном

случае прав. Но двойственность во Франции вре-

209

14-1868

мен Второй империи, разумеется, не была досто­

янием только одной презираемой расовой группы.

У Мишеля Шарля это качество определяется

прежде всего привычкой, приобретенной в рели­

гиозных коллежах, где умолчание и мысленные

оговорки процветали начиная с XVII века, при­

вычкой, часто оборачивавшейся пороком — под­

дельной искренностью.

Но для официального стукача гораздо важнее,

каким богатством обладает данная личность. По­

сле смерти матери и тестя состояние вышеупомя­

нутого лица доходит до ста тысяч франков ренты.

Это крупное состояние играет роль поводка. «Он

слишком дорожит тем, что имеет, а потому слу­

жит преданно правительству императора». Слово

«преданно» в данном контексте вызывает улыбку

просто Мишель Шарль никогда не допустит ошиб­

ки и не свяжется с либералами, чей «скрытый со­

циализм» является угрозой собственникам.

Империя остерегается левых.

Не забыты ни легитимизм родных Мишеля

Шарля, ни орлеанизм — как его собственный, так

и тестя, который в другом официальном донесе­

нии получает по заслугам: «Довольный орденской

ленточкой и важным постом председателя лилль-

ского суда, успокоенный (и не он один) своей не­

сменяемостью», Амабль Дюфрен поддержал

кандидатуру орлеаниста, депутата П., родственни­

ка зятя, и с сарказмом отзывался о режиме. Уве­

ренно чувствующий себя «благодаря своему

положению и связям», зять тоже не внушает осо­

бого доверия, к счастью, он по крайней мере меч-

210

тает об ордене Почетного легиона. Несмотря на

недавнее постановление суда в Азбруке, доклад­

чик упорно именует господина К. де К. всего лишь

Кленверком, что, как ему кажется, больше соот­

ветствует фламандской физиономии Мишеля

Шарля. Он упрекает деда в том, что тот, щеголяя

старорежимным именем, хочет «втереться в среду

мнимой местной знати». Выражение «мнимая

знать», сорвавшееся словно плевок с пера, выдает

в этом слуге мнимого Бонапарта якобинскую сущ­