Северные архивы. Роман. С фр.

Юрсенар Маргерит

красот одалисок из сераля, губы без морщин и чи­

стое дыхание. В достатке было и предметов ин­

тимного туалета. Мишель, который терпеть не

может духи («Женщина, от которой хорошо пах­

нет, не пахнет ничем»), с трудом привыкает к аро­

матам макасарского масла и розовой воды. Он

вскоре обнаруживает, что в лавке обмениваются

адресами, а сводни и женщины, незаконно дела­

ющие аборты, посещают ее столь же часто, как и

284

коммивояжеры,

торгующие духами. Тревожащий

запах черноватой пасты настораживает Мишеля:

Мод объясняет, что получила от владелицы стро­

жайший наказ продавать опасное варево только

тем, кто значится у нее в списке.

Кризис разражается в тот момент, когда одна

из актрис, накачавшись джину, приходит за по­

мадой для груди и, расстегнув корсаж, требует,

чтобы м-р Мишель сам намазал ее увядшие пре­

лести. Не считаясь с возражениями Мод, чувст­

вующей себя более ловко, чем он, в этой

подозрительной атмосфере, Мишель решает по­

тихоньку скрыться.

Во время краткого пребывания в Ливерпуле

молодой француз подолгу бродил по улицам и на­

бережным. Я увидела их только после бомбарди­

ровок второй мировой войны и не могу судить о

том, как выглядели они в 1878 году. Но тогда там

заправляли крупные мореходные компании, про­

цветала спекуляция в заморской торговле, царила

атмосфера всеобщего возбуждения при отплытии

кораблей и грусти — при их возвращении. Что-то

от подростка, бродившего в порту Антверпена,

возрождается в молодом изгнаннике, не признаю­

щемся в совершенной ошибке. Ему не надоедают

мачты и трубы, проржавевшие и покрытые водо­

рослями и ракушками корпуса судов, постоянный

приток людей всех рас и цветов, порою в тюрба­

нах и босоногих (несомненно, один из них и снаб­

жал лавку Мод черным конфитюром), скользящих

в густой толпе местных жителей с красными,

бледными или серыми лицами. Мишель на чет-

285

верть часа завязывает дружбу с людьми, которые

уходят в море и, быть может, не вернутся. Посту­

пить как они, оставить эту женщину... Он слушает,

как австралийцы расхваливают Мельбурн, а ян­

ки — Нью-Йорк. Мельбурн далеко... О Нью-Йор­

ке Мишель наслышан, что там либо сразу

подыхаешь, либо тут же наживаешь состояние.

Там все настолько уродливо, что у богатых амери­

канцев только одна страсть — Европа. Все же у

Мишеля сохраняются смутные романтические

представления,

до него доходят обрывки зазыв­

ной информации: можно преподавать верховую

езду наследникам набобов с Уолл-стрит, купить

ранчо на таинственном Западе, который он с тру­

дом нашел бы на карте, бродить из штата в штат

в широкополой шляпе, выигрывая и теряя состоя­

ния в покер, выступая то здесь, то там поборни­

ком справедливости... При необходимости Мод

всегда сможет устроиться на Манхэттене модист­

кой или горничной, а он, как многие другие, от­

правится собирать гуано в Южную Америку или

займется контрабандой оружия в Мексике. Весь­

ма характерно, что искатель приключений, сидя­

щий пока на мели, берет билеты первого класса,

а Мод покупает у старьевщика необходимые ве­

черние платья.

Путешествие было томительным. Легкомыс­

ленные туалеты Мод, ее красота привлекли вни­

мание некоторых пассажиров, что вызвало

недовольство Мишеля. Возможно, она надеялась,

что он поведет себя по-другому. Отнюдь не выиг­

рав состояние в покер, он в несколько приемов

286

проиграл часть тех небольших сумм, которые ему

тайком посылал отец: в те времена слишком лов­

кие игроки были настоящей язвой трансатлантиче­

ских рейсов. В Соединенных Штатах они увидели

только Эллис-Айленд, ибо их сомнительное се­

мейное положение не понравилось властям. В Ан­

глию они вернулись на нижней палубе.

Мод и Мишель весело отнеслись к своим

злоключениям. Увлечение Америкой прошло.

Эта неудача казалась им фарсом, который они

сыграли сами с собой. Мишель нашел место

преподавателя в мужском колледже, котировав­

шемся несколько ниже, чем предыдущий. Ди­

ректор, протестантский пастор, успех своего

заведения строил на хорошем питании и хоро­

ших ежемесячных оценках. Круглые щеки и

учебные лавры детей приводили родителей в во­

сторг. У Мишеля и Мод вновь был коттедж, на

сей раз увитый клематисом, но не такой удоб­

ный, как прежде, да и лошади были не столь

горячи. Очарование английской деревни вновь

преображает жизнь любовников. Мод, небреж­

но-красивая, возобновляет прогулки по лугам и

лесам. У них появляется великолепный огненный

сеттер, которого Мишель купил у крестьянина,

совсем о нем не заботившегося. Ред (я сама

придумала это банальное имя и много бы дала,