Шаг за шагом вслед за ал-Фарйаком
Шрифт:
Я не знаю худшего порока, чем не сделать все,
что в твоих силах.
Как можно изучить язык на четверть и не захотеть узнать, что думает говорящий на нем? Быть может, под его шляпой обретаются мысли и понятия, никогда не забредавшие под твой тарбуш! А если бы ты их понял и воспринял, то тебе захотелось бы узнать этого человека поближе и ты бы счел за честь пригласить его на обед и угостить на славу рисом и бургулем{311}. Как ты дожил до тридцати лет и не сочинил ничего полезного для жителей твоей страны? Я никогда не видел в твоих руках книг, кроме бухгалтерских, в которых ты подсчитываешь доходы и расходы, или нескладно написанных посланий твоих компаньонов по сделкам — их ты читаешь с утра до вечера. Ты ездишь в другие страны с тщеславным желанием похвалиться перед твоими достопочтенными друзьями
По-арабски подобные рассказы называются пустопорожней болтовней, трепотней, бредом [...]{312} А у простого народа в обиходе слово «жвачка». Потому что люди не видят в них никакой пользы.
Гораздо лучше рассказать им, что там красивый мужчина, находясь в обществе, где присутствуют женщины, не подмигивает им, не болтает глупостей и не бахвалится: не рассказывает, что он посещает замужних женщин с ведома или без ведома их мужей, ест и выпивает у них, а потом уединяется с ними в спальне, и возвращается домой абсолютно счастливым. Он не объявляет также, что всякий раз, засовывая руку в карман, находит там кошелек, набитый динарами, или банковский чек, а, проходя по рынкам, со всех сторон и изо всех окон ловит устремленные на него взгляды женщин: они машут ему рукой, кивают головой или, поймав его взгляд, прикладывают руку к сердцу, либо бросают ему розу, букетик цветов, а то и записочку со стихами. Он не уведомляет дам о том, что, мол, у него развязался шнурок шаровар — надо было покрепче его затянуть — из-за тяжести их содержимого. Он не трет свою задницу, не взвешивает рукой упомянутое содержимое, не потягивается, не разваливается на диване, не вытягивает вперед ноги. Нет, он разговаривает с женщинами вежливо, уважительно, негромким голосом, скромно опустив глаза. Он спрашивает старшую по возрасту, какие она читала сегодня новости, забавные истории либо литературные новинки. Рассказывает, что начал писать полезную книгу о выдающихся людях и памятниках древности. Потом предлагает младшей литературную загадку, чтобы ее позабавить. Поэтому его встречают с уважением, и он уходит обласканным.
Еще людям можно рассказать, что пальцы тамошнего богатого торговца не унизаны алмазными и изумрудными кольцами, а шея не увешана золотыми цепочками, что он не приобретает самую дорогую мебель, посуду, ковры, а расходует свои капиталы на благие дела, на помощь нуждающимся, вдовам и сиротам, на строительство школ и больниц, на прокладку дорог, на благоустройство своего города, на очищение его от грязи и нечистот, на воспитание своих детей: на их образование, нравственное воспитание, обучение их хорошим манерам. Там ты можешь встретить ребенка двенадцати лет, который будет разговаривать с тобой так же, как у нас разговаривает тридцатилетний мужчина.
Ты можешь также сообщить своим собеседникам, что там у любого человека среднего достатка имеется библиотека ценных книг по разным наукам и искусствам. Что нет дома, в котором не было бы газет. Что каждый человек у них больше знает о других странах, чем жители самих этих стран. Что большинство их крестьян умеют читать и писать, ежедневно следят за новостями и знают законы, регулирующие отношения между королями и подданными, правителями и управляемыми, мужчиной и его женой. Что число некоторых печатающихся сводок новостей доходит до четырнадцати миллионов в год, а их публикация приносит государственной казне ежегодно более пятидесяти тысяч ливров. Что в переводе на арабский язык один экземпляр такой сводки насчитывал бы больше двухсот страниц. Что отец семейства у них, садясь утром за стол вместе с женой и детьми, целует каждого из них, спрашивает о его здоровье и дает им советы и подсказки на предстоящий день. А они разговаривают с ним с радостью и удовольствием и очень дорожат его присутствием. Они никогда не противоречат ему и не тяготятся его поучениями,
Вот какими речами, читатель, да вразумит тебя Господь, должен ты услаждать слух твоих уважаемых друзей. Может, это подвигнет их на открытие школы или на перевод книги, либо побудит отправить своего сына в страну, где учат достойному поведению и похвальным манерам. И не перенимай, господин мой, такие, свойственные некоторым иностранцам, дурные качества, как легкомыслие, безрассудство, скупость, беспутство, высокомерие и привычку вытягивать ноги прямо в лицо собеседнику. Я уже говорил тебе, что в стране, обладающей многими достоинствами, есть также и много дурного, и, вообще, безгрешных людей не существует. Тем не менее, каждый из нас должен совершенствоваться, улучшать свой нрав и свои врожденные склонности, перенимая то положительное, что мы видим вокруг себя. А поскольку все органы чувств расположены на передней части нашего тела, значит человек, это говорящее животное, должен постоянно двигаться вперед в своих познаниях и в поисках лучшего. О, если бы каждый наш соотечественник мог позаимствовать хотя бы одно достойное качество у этих людей и передать его своим родным и знакомым, как передают новости и истории! О, если бы алмазы, изумруды, рубины, малахиты, жемчуга, слитки золота, янтарь, а заодно и монашеские колпаки (входящие в число драгоценностей) превратились в книги, школы библиотеки и типографии!
2
ПРОЩАНИЕ
Когда подошло время отъезда, ал-Фарйак, уложив «Словарь» и ал-Ашмуни в сундук, стал прощаться с женой и сказал ей: «Вспомни, жена моя, как долго мы живем с тобой вместе». Жена ответила: «Я только об этом и вспоминаю». Он спросил:
— Вспоминаешь с горечью или с благодарностью?
— Половина наполовину.
— Начнем с первой.
— Или с самого начала.
— Что ты имеешь в виду под началом?
— У каждого свое видение.
— Объясни, пожалуйста, поподробнее.
— Когда я вспоминаю, что ты принадлежишь мне и одновременно другим, то чувствую горечь, если же не думаю об этом, то вспоминаю прожитое время с благодарностью.
— Еще недавно ты запрещала мне сомневаться в тебе, а теперь сама во мне сомневаешься.
— Но сомнения приходят ко мне.
— И ты их не отвергаешь?
— Но они подтверждаются.
— Однако у меня нет другой женщины.
— И все же.
— Ты вбила себе это в голову.
— И это в ней засело.
— Это недостойно женщины, имеющей ребенка.
— Недостойная женщина не рожает детей.
— Все вы из одного теста сделаны.
— Тесто одно, но формы разные.
— Как это может быть?
— Дело не в том, каковы формы, а в том, что одна из них дает представление об определенном числе других. Следует только подсчитать число.
— Как же оно подсчитывается?
— По количеству смешного в серьезном и серьезного в смешном.
— Уж не поручить ли тебе замещать меня по этой части на время моего отсутствия?
Она засмеялась и спросила:
— Так, как нравится мне, или как нравится тебе?
— Конечно, как нравится тебе.
— Мужчина может согласиться на это только, если он не ревнив. А не ревнивым он может быть только в том случае, если ненавидит свою жену и увлечен другой. Значит, ты увлечен другой.
— Не увлечен, и даже не гляжу на других. Просто, мужчина, крепко любящий свою жену, готов потакать ей во всем. А ревность не всегда проистекает из любви, как это принято считать. Иногда женщины ревнуют своих мужей из злости и раздражения. Некоторые жены, например, запрещают мужьям ходить вместе с другими женатыми мужчинами в баню или в места развлечений, хотя знают, что там они не смогут встретиться с женщинами. Они делают это, чтобы показать свою власть над мужьями и не дать им возможности говорить между собой о женщинах. Они также запрещают мужьям глядеть из окна на улицу или в сад, когда там гуляют женщины. Подобным же образом ведут себя и мужья со своими женами. Люди считают это ревностью, а на самом деле это просто злость и ненависть. Или, можно сказать, от жгучей ревности один шаг до ненависти, как от неуемного смеха один шаг до слез. Как бы то ни было, любящий муж не может не разрешить своей жене заниматься тем, что ей нравится, и общаться с тем, с кем ей хочется.
— Разве есть на земле хоть один такой муж?
— Да, есть, и много в странах, не слишком далеких от нас.
— Да благословит их Бог! А что же женщины, они ведут себя так же по отношению к своим мужьям?
— Конечно, чтобы соблюсти равновесие.
— А я не хочу равновесия и предпочитаю, чтобы чаша весов склонялась в одну сторону.
— Я тоже, но лишь в некоторых случаях.
— И в отношении лишь некоторых.
Я сказал:
— Вернемся же к моей поездке. Я уезжаю сегодня.