Шахматный порядок

Катя Каллен2001

— Или… Америку? — вдруг осенило Альбуса. — Помнишь, Клэр говорила, что Штирнер люто ненавидит американский народ и Америку?

— Интересная версия, — кивнул Эрик. — Америка ведь главное препятствие для его, так сказать, мечты.

— Не думаю, что Штирнер терзался угрызениями совести в отношении Америки. Они для него лишний народ, не создавший ничего ценного, — пожала плечами Хелена.

— Почему? Они же создали рок-музыку, — улыбнулся Эрик.

— Штирнер зовёт ее «искусством быдла» или «искусством скота», — ответила тихо Хелена. —

Или искусством бездарей, которые сами не могут сочинять классическую симфонию или фугу.

— Музыка музыкой, а распространение американских ценностей Штирнер не простит, — отозвалась Кэт. — Отношение соответствующее.

— Интересно, почему все газеты писали про Александрину Бэрк, а о Штирнере ни строчки практически? — нахмурилась Кэт.

— Сам удивляюсь. Разве не должно общество знать о главном сопернике, если его нужно остановить? — вскинул брови Эрик.

— Общество? — чуть насмешливо спросила Кэтрин. — Что общество? Дементоры разошлись по всей стране, Пожиратели на свободе, а министерство одно твердит: «мы делаем все возможное». Еще и про Штирнера рассказать?

— Ну нужно же хоть раз донести до людей правду. Они имеют право знать о том, что им угрожает, — протянул Эрик.

Друзья вошли в полураскрытую дверь и очутился за прилавком «Сладкого королевства». Кафе было битком набит учениками, никто не обратил на вошедших внимания. Хелена с интересом рассматривала огромные куски нуги, грильяж с дробленым кокосовым орехом, толстые медовые ириски, штабели всевозможных плиток шоколада. Посреди магазина громадный бочонок драже разных вкусов «Берти Боттс», бочонок сахарных свистулек, воздушное мороженое.

— А тебе нравится у нас? — спросила Кэт, когда ребята заняли столик у окна.

— У вас очень красивая школа и хороший факультет! Но почему у вас такой невоспитанный факультет Гриффиндор? — удивилась Хелена.

— Может из-за войны, — ответил Эрик. — Гарри Поттер победил Темного Лорда недавно. Многие гриффиндорцы теперь мнят себя лучшими из лучших, к тому же на Слизерине много родственников так называемых врагов, в том числе и я.

— Ну и что? — хлопнула ресницами Хелена. — Во-первых, не они лично победили. Во-вторых, порядок никто не отменял.

— А у вас строго с дисциплиной? — спросила Кэт.

— Ну, так… — пожала плечами Хелена. — За побег в лес или горы могут посадить в карцер на пару дней без еды.

— С ума сойти! — изумился Эрик. — Строго!

— Строго это ещё мягко говоря, — вставила Кэт.

— Ну, а за мелочь типа болтовни на уроках профессор может ударить ученика синей молнией. Как укус осы, — сказала девочка.

— Ничего себе! Но на фоне голодовки это еще ничего, — протянул Эрик.

— Так не бегай в лес и не будешь голодать! — засмеялась Хелена.

— Просто любопытно человеку, — усмехнулся Эрик. — но лучше у вас не рисковать.

— Ну подожди: подрастаешь и удовлетворишь любопытство, — ответила шутливо Хелена.

* * *

Войдя вечерам в гостиную, Альбус услышал разговор Хелены и

Кэтрин. Немка отлично влилась в компанию, чему Поттер был весьма рад — она казалась ему умным и интересным человеком, с которым всегда охота поговорить.

— А у Вагнера, — говорила Хелена, — последняя опера так и называется — «Гибель богов». Рагнарок. Мир гибнет в огне войны, и даже боги!

— Не хочу показаться глупой, но что такое Раганрок? — спросила Кэт. Тусклый салатовый свет окутывал гостиную, словно пары болотного пара из волшебных сказок.

— А вот послушайте… это было очень давно, в пятом веке. В Европу пришли наши предки гунны. Началась великая война, охватившая всю Европу. Держава гуннов ее проиграла и распалась. Это и был Рагнарок!

— Выходит, эта война как прототип «Гибели богов»? — задумался Альбус.

— Да, — сказала Хелена. — А на пути в Европу гунны вступили в войну с другим то ли германским, то от скандинавским племенем готов. Погибло их государство на Днепре, которое было двести лет. Пала столица готов Данпарстад. Даже священный чёрный лес Мюрквид из саг это леса на реке Псел. И почти за две тысячи лет готы так и не вернулись на Днепр. Там не осталось ничего от германского имени. Это тоже был Рагнарок: гибель мира! Потому, — закончила Хелена, — у скандинавов тоже в сагах есть Рагнарок! Только на Днепре!

— Конечно есть, — вставил Альбус. — Еще бы.

— Вот-вот! — подтвердила Кэтрин, быстро кивнув. — С ума сойти можно: целых двести лет государство стояло и… ничего не осталось, — она, казалось, не могла поверить в услышанное и хлопала длинными пушистыми ресницами.

— Погибла после той войны с гуннами даже Римская империя, — сказала Хелена. — В Европе почти не осталось людей, умеющих читать и писать.

— Изумительно, — воскликнула Кэтрин, поправив золотые кудри. — Глазам не верю: практически все безграмотные.

— Ну так почему, по-твоему, почти все произведения античных учёных и философов дошли до нас в отрывках? — спросил Альбус. — Именно из-за этого, правда?

— Правда, — подтвердила Хелена. — Мы увидели только то, что сохранилось после той войны. И что монахи переписали… Погибли почти все города Европы. Исчезли деньги. Осталось только сельское хозяйство… После войны в Европу на триста лет пришло похолодание, — сказала Хелена, — В Италии шёл снег и даже замерзал Босфор!

— Вот так мороз, сколько же градусов? Аж представить страшно! — покачала Кэтрин головой.

— Потому, сказала Хелена, — опера Вагнера «Гибель богов» о той войне кончается так: «Проклятие сбывается, и чертог богов Валгалла сгорает. Боги, допустившие столько преступлений, погибают в огне».

— Идеально название подходит! Ничего не уцелело абсолютно, даже боги и то погибли, — тихо заметила Кэт. — Жуткая картина, но гармоничная.

— Рагнарок… Рагнарок… — Ал протер очки. — Я слышал сейчас слова Макгонагалл, что всех иностранцев, кроме чемпионов, эвакуируют сразу после выбора кубка. Из-за Штирнера.