Шоу должно продолжаться, Акиро-сан! Часть 2
Шрифт:
— И на всё это уходит два дня?
— О, поверь, это ещё быстро. Аналитики работают как хирурги: скальпели заменены компьютерами, а вместо крови — таблицы и цифры.
Я слабо усмехнулся.
— И что потом?
— Когда все данные будут обработаны, их передадут руководству. Совет директоров соберётся, чтобы рассмотреть рейтинги и решить, запускать ли второй выпуск.
— Думаешь, дадут добро?
Она подалась вперёд, глядя на меня серьёзно.
— Конечно! Без вариантов. Твоё шоу произвело фурор. Предварительные отзывы
— Значит, всё не так плохо, как я думал.
— Даже близко не плохо, — заверила она, встав и стряхивая воображаемую пыль с пиджака. — Так что прекрати себя изводить. Отдохни, набирайся сил. Второй выпуск точно будет.
Я улыбнулся ей в ответ, чувствуя, как груз с души немного спадает.
— Спасибо, Хайнако. Ты всегда знаешь, что сказать.
— У меня талант, — ответила она с улыбкой, направляясь к двери.
Когда она ушла, я откинулся в кресле и закрыл глаза. Её слова всё ещё звучали в голове, словно тихая, но уверенная мелодия. Осталось только дождаться следующего дня и верить, что всё действительно сложится так, как она сказала.
Датэ сидел напротив Гушикен, нервно теребя носовой платок. На лице его читалась безнадёжность, глаза потускнели, словно он пережил нечто, что выжгло из него всю энергию. Гушикен, обычно острая на язык и саркастичная, на этот раз выглядела озадаченной. Она молча наблюдала за ним, впервые в жизни не зная, как реагировать на такое проявление эмоций.
— Я потерянный человек, — вдруг выпалил Датэ, ломая затянувшуюся тишину. Его голос звучал надломленно, и было понятно, что он окончательно признал своё поражение. — Всё пропало, понимаете? Всё.
Гушикен подняла брови. Обычно её устрашающе-насмешливый взгляд сейчас был почти мягким.
— Ну, не драматизируй, — произнесла она, решив поддержать хоть какую-то беседу. — Не бывает настолько безвыходных ситуаций, — и после небольшой паузы добавила: — Мы что-нибудь придумаем.
Датэ вскинул голову, и в его глазах мелькнула искра, но не надежды, а гнева. Кажется, он не совсем правильно истолковал слова женщины.
— Нет! — закричал он, срываясь на фальцет. — Не надо больше ничего придумывать! Всё кончено! Я больше не нуждаюсь в ваших услугах, в ваших схемах, в вашем чёртовом вмешательстве!
Гушикен откинулась назад, поражённая его вспышкой.
— Ну ты чего? — осторожно начала она, всё ещё стараясь найти подход. — Не надо так… драматизировать.
— Поэтому я и пришёл сюда, чтобы сказать, что смысла меня шантажировать больше нет! — продолжил он, чеканя слова. — Всё, вы проиграли! Хотите рассказывать что-то обо мне, делать из меня посмешище, валяйте! Это уже не имеет никакого значения. Это все равно не приведет ни к чему. Ниже мне падать уже некуда. Мне уже почти пятьдесят лет. Карьера… выше я уже теперь точно не пойду. Этот
— Постой… — начала Гушикен, но он перебил её, сдавленно хохотнув.
— Я больше ничего не значу, — мрачно произнёс он, глядя куда-то мимо неё. — Я — никто!
Гушикен замолчала, пристально разглядывая гостя.
— Ну-ну, — осторожно сказала она, словно обращалась с хрупким фарфоровым предметом. — Никто? Не говори глупостей. Для кого-то ты все же что-то значишь. Просто сейчас у тебя… сложный период.
— Сложный? — Датэ горько рассмеялся, но этот смех больше напоминал стон. — Сложный — это когда у тебя есть хоть какая-то надежда. А у меня её нет!
Он снова замолчал, тяжело дыша, и спрятал лицо в ладонях. Гушикен сидела напротив, чуть нахмурившись. Видимо, она поняла, что слова здесь мало помогут.
— Ты правда думаешь, что всё так плохо? — спросила она после долгой паузы.
Он не ответил, только опустил руки и уставился в пол.
— Ладно, — тихо сказала она, чуть наклоняясь вперёд. — Раз ты говоришь, что тебе больше не нужны мои услуги, так и быть, я от тебя отстану. Но, Датэ… ты ведь понимаешь, что этот мир не прощает слабаков.
Он поднял глаза, полные горечи и усталости.
— Пусть не прощает, — прошептал он. — Пусть.
Гушикен долго смотрела на него, словно пыталась решить, стоит ли ей продолжать разговор или отпустить его в этом состоянии.
— Слушай, если тебе что-то нужно… — начала она, но он встал, резко прерывая её.
— Мне ничего не нужно, — твёрдо сказал он, хотя голос его всё ещё дрожал. — Ничего.
— Ты знаешь, — произнесла Гушикен неожиданно мягким голосом, — я ведь тоже думала, что жизнь кончена. Тоже была на грани.
Датэ вздрогнул. Он не ожидал, что разговор вдруг зайдёт в эту сторону.
— Это когда ещё? — буркнул он, пытаясь вернуть себе самообладание.
— Когда меня подсидела одна молодая выскочка, — ответила Гушикен с лукавой улыбкой. — Я была начальницей конфетного завода, представляешь? Управляла, командовала, принимала решения.
— Ты?
— А что, не похоже? — усмехнулась она. Но сразу же ее лицо вновь стало серьёзным. — А потом… пришла она.
Она сделала паузу, задумчиво глядя в окно.
— Новая, вся такая амбициозная, умная, гладко причёсанная. Всех очаровала. И вот как-то раз — бац, и меня нет.
— Уволили? — осторожно спросил Датэ.
Гушикен хмыкнула.
— Ну, это слишком просто было бы. Оставили меня, конечно, но на должности, которая была чисто номинальной. Поставили в угол, как ненужный предмет интерьера. Словно некрасивое нэцкэ.
Датэ нахмурился, пытаясь представить эту сильную, уверенную женщину в таком положении.
— И что ты сделала?
— Ох, сначала злилась, — вздохнула она. — Плакала, злилась, подумывала, что всё, конец. Ну прям как ты! Но потом… — она вдруг хитро прищурилась, — я нашла новый смысл жизни.