Сиэль. Следы на снегу

Жданова Алиса

– Фелиция? – раздалось в коридоре. Лорд Каэл! – Что у тебя там происходит?

– Господин Каэл! – крикнула я. Я как раз, схватив длинный осколок, держала его перед собой, чтобы не позволить его спятившей любовнице приблизиться. – Помогите! Откройте дверь!

У него же должен быть второй ключ? Или, может, дракон сможет открыть замок магией?

Видимо, второе, потому что через секунду от дверных створок повалил плотный дым. Я с облегчением выдохнула – я все же ни разу не протыкала никого осколком стекла, и начинать не хотелось. Как и пострадать самой.

Тут, воспользовавшись

тем, что я отвлеклась, госпожа Илмон вдруг напрыгнула на меня сбоку и повалила на пол. Мы с ней рухнули прямо на решетчатую печь, отчего та тут же развалилась. Я угодила ладонью в ворох горящих углей, а обрадованная фаворитка, чьи силы удесятерились от успеха, схватила меня за волосы и вдавила лицом в еще раскаленную решетку.

– Фелиция! – рявкнули где-то сверху.

Ее вес тут же исчез с моей спины, и через миг и меня вздернули за шкирку, как котенка.

– Она на меня напала! – запричитала госпожа Илмон. – Хотела порезать, чтобы остались шрамы…

Я судорожно вздохнула, не решаясь поднять глаза. В голову пришли все бесчисленные случаи, когда мне влетало за то, что делала Наоми – верили всегда ей. Сейчас лорд Каэл разозлится на меня и вышвырнет из поместья. Конечно, он поверит не мне, а собственной возлюбленной… На глаза заранее навернулись слезы, и я яростно сморгнула их. Даже если выгонят, не пророню ни слезинки! Не доставлю этой гадине такого удовольствия.

– Сиэль, – пальцы, показавшиеся мне ледяными, приподняли подбородок. – Что произошло? С тобой все в порядке?

Лицо дракона было абсолютно белым. Взгляд окинул меня с ног до головы, и, не удовлетворившись осмотром, мужчина принялся вертеть меня, как куклу, ища повреждения.

– Я в порядке, – наконец разлепив губы, отозвалась я. – Она хотела обжечь меня, чтобы… э-э-э… изуродовать.

Чтобы он не обращал на меня внимания.

Взгляд дракона метнулся к разломанной печке на полу, а рука вдруг осторожно отвела волосы с моего лица. Облегченно выдохнув, он на миг прикрыл глаза, а когда открыл, привычная туманная серость в них сменилась такой тьмой, что мне стало страшно.

– Огонь не может навредить мне, – зачем-то торопливо пояснила я, – видите?

И, подхватив тлеющий оранжевый уголек, я сжала его в ладони – чтобы тут же уронить, когда мою руку ударили снизу. Вполголоса выругавшись, лорд Каэл прижал к моей ладони, совершенно невредимой, белоснежный платок.

– Что ты творишь? – риторически вопросил он.

Я растерянно сжала платок, не зная, что ответить. К счастью, ответа от меня и не требовалось – мужчина уже отвернулся.

– Она все врет! – почуяв неладное, госпожа Илмон взвизгнула и поползла по полу. Она намеренно не вставала, чтобы изобразить, как сильно я ей якобы навредила, и к тому моменту, как женщина добралась до господина Каэла, ее руки были все изрезаны мелким зеркальным крошевом. – Это она все начала, я только защищалась!

– Фелиция, – что-то в голосе лорда Каэла заставило ее, уже схватившуюся за полы его одежды, замереть, – я говорил тебе не трогать Сиэль?

– Да она…– начала было женщина, но дракон перебил ее:

– Собирай свои вещи. Ты покинешь поместье сегодня же.

– Что? – потерянно

спросила женщина, поднимая на лорда Каэла пораженный взгляд. Я уставилась ему в спину таким же. Он выгоняет ее? Из-за меня?

Дракон не удостоил любовницу ответом. Вместо этого он, не глядя, протянул руку и, схватив мою ладонь, поволок из комнаты. Я оглянулась – и поймала все еще непонимающий взгляд госпожи Илмон, сидящей на полу с израненными руками – и тут коридорные двери замелькали перед глазами, так быстро мужчина тащил меня.

Наконец мы добрались до кабинета, и лорд Каэл разжал пальцы. Я подняла на него взгляд, ожидая чего угодно – и, к счастью, увидела, что он уже немного успокоился, а его глаза были обычного, серого цвета, без испугавшей меня до чертиков темноты.

– Что это было? – строго спросил он, и я непонимающе вздернула брови:

– Что?

– Почему ты не защищалась? Почему позволила напасть на себя?

– Я…– я растерянно потерла ладонью лоб. Почему-то вдруг закружилась голова. – Она неожиданно толкнула меня в комнату, а потом… я опасалась навредить ей или убить.

– Понятно, тогда начинаем изучать защитные заклинания, раз уж ты не можешь защищать себя оружием, – сделал непонятный вывод мужчина. Пройдя на свое место, он сел за стол, как обычно, заваленный грудой писем. – Иди, отдыхай.

– Господин Каэл, – нерешительно произнесла я. Он вскинул на меня вопросительный взгляд. – Почему вы поверили мне, а не ей? Не госпоже Илмон?

Он молчал так долго, что я уже подумала, что мужчина не ответит. Его взгляд не отрывался от края стола.

– Потому что ты Эттрейо, – наконец отозвался он и перевел глаза на меня. Его взгляд был серьезен. – А значит, для меня ты важнее любого другого человека. Я всегда поверю тебе, а не кому-то постороннему.

Вот как… Не уверенная, как нужно реагировать, я растерянно кивнула на прощанье и вышла, осторожно затворив дверь.

Я думала, что госпожа Илмон будет вопить на весь особняк, когда служанки укладывали ее вещи, но в коридоре жилого этажа царила мертвая тишина. Тем не менее, я все равно предпочла сбежать в сад, где устроилась в своей любимой беседке у пруда.

Нервозность медленно уходила, уступая место снова запорхавшим в животе бабочкам. Лорд Каэл сказал, что для него я важнее всех остальных! Он поверил мне и выгнал госпожу Илмон! Женщина больше не будет подстерегать меня в коридорах и бросать злобные взоры поверх кофейника за столом!

Выдохнув, я привалилась к стене беседки и сползла на пол. Руки запоздало затряслись, когда я провела ими по лицу. Да, если бы я не была фениксом, то сегодня обзавелась бы жуткими ожогами.

Я так и сидела в беседке, медленно приходя в себя, пока пробегающая мимо служанка не шепнула, округлив глаза:

– Госпожа Илмон уезжает!

Медленно поднявшись, я пошла к воротам – не для того, чтобы позлорадствовать, а просто чтобы убедиться, что женщина действительно покинула поместье. Спрятавшись за деревом, я наблюдала, как тяжело груженная сундуками повозка скрывается за воротами. Взгляд у сидящей в ней женщины был абсолютно безучастный и потерянный, так, что мне даже на миг стало ее жалко.