Синяя летопись. История буддизма в Тибете

Гой-лоцава Шоннупэл

коренных тантр. Он сгруппировал основные тексты и комментарии к ним, а также тантры

и соответствующие им садханы, систематизировал садханы и руководства по ритуалу (chog-

yig). Он проповедовал Четырем высшим из народа, Венцу высших — всего пятерым, 108

аскетам и другим. Вот Четыре высших: Сурчун Шераб Тагпа, ставший Высшим

в

теории; Миньяг Чжун-таг из Пэннамдэ, ставший Высшим в одной из форм учения

системы Майя3; Шан Дойчунва из Расы, ставший Высшим в мудрости, и Сангом Шераб

Гьялпо из Цонья, ставший Высшим в созерцательной практике. [5а]

Венец высших — Цаг-лама, ставший Высшим в мужественности, в дополнение к

тому, что достиг в Учении. Сурчен Шакья Чжуннэ много проповедовал большой •толпе

учеников и восьми Венцам высших: это — Лорог, Лотун Шакгьял, Тарог, Цаг-лама, Сумпа

Ванцул, Вёлгом, Сумпа Логья, Чагтон Намха. Он построил вихару Угпалун. В келье для

созерцания в Сампа, в Нижнем Шане, он создал изображения девяти богов Пэлченпо

(Чемчог Херуки и восьми божеств, символизирующих восемь тантр). Когда он поехал оттуда

по стране, то захватил нага, жившего в скале Огдон, и загнал его в кувшин. Закрыл кувшин

куском кожи и, запечатав, хранил его. Наг собирал вино со всей округи и был ему слугой.

Когда строили и освящали вихару, вино давали всем из одного кувшина, и оно не кончалось.

1 Здесь thabs-lam означает, как обычно в текстах ньингмапы, тантрийскую сексуальную практику.

2 Т.е. тохарца. Среди тибетских фамилий часто встречается фамилия Ли, указывающая на происхождение из Ли-

юла, или Хотана.

3 Так Ю.Н. Рерих называет первый раздел традиции кома (bka'-ma), т.е. непрерывной передачи. Его полное

название «Маяджала» (sGyu-'phrul dra-ba), главным текстом которого является «Гухьягарбха-тан-тра». — Прим. ред.

Для церемонии освящения он занял у крестьян много скота, забил его и устроил большой

праздник

освящения шашон (sha-ston — праздник, на котором подают мясо). В конце дня

он смог вернуть весь скот, что был забит, крестьянам. Собираясь совершить такое же чудо

на южном берегу Цанпо, он отправился туда, взяв с собой этот винный кувшин. По дороге

его слуга подумал, что же в этом кувшине), открыл крышку, а оттуда вышла белая змея и

скрылась. После этого он не смог создать изображение. Когда он занимался созерцанием в

Гьяпа, в Таге, великий учитель Дрогми написал ему. «Поскольку у меня нет достаточно

золота, чтобы подарить пандите Гаядхаре, принеси много золота!1 Я передам тебе тайные

заветы».

Когда Сурчен решил идти туда, его спутники попытались отговорить его, но он ответил:

«Само слово учителя — это дар! Пошли!»

В ущелье, недалеко от того места, он попросил золота у демона. Бог того места (gzhi-bdag)

[56] сказал: «Бери золото, пока не появится слиток в виде животного!»

После того как они извлекли из ямы много золота, появился золотой слиток в виде

лягушки, и они прекратили копать. Затем, придя в Ньюгулун, он подарил переводчику

Дрогми сто золотых санов.

Он порадовал учителя своим скромным поведением. Так, осенью, он носил своим

плащом груз колючих растений. Учитель даровал ему многие наставления. Когда

изменилась судьба Лха'чже Угпалунпы (Сурчена), Мама Юндун Таши и ее муж захотели

провести религиозное собрание в Ньяри и пригласили всех крестьян и родственников. Когда

они спросили, кто мог бы быть ачарьей (возглавить собрание) , то некоторые сказали, что

лучшим будет тантрист и что следует пригласить тантриста. Некоторые сказали, что следует

пригласить монаха, а другие, что — бонпо. Поскольку они не могли прийти к согласию, то

сказали Мама Юндун Таши:

—Мы не можем сговориться, ты должна сделать выбор.

Женщина сказала:

—Ну, мои средства позволяют, давайте пригласим всех троих!

И пригласили трех почтенных священнослужителей. Угпалунпа был приглашен как

тантрист, Кэцэва — как бонский жрец, а Чумиг Ринмова — как монах. Эти трое сказали: