Скальпель для шейха
Шрифт:
– Она горячая штучка. Вы с ней поосторожней, Мэдс ревнивый муж.
Андрей странно покраснел и побелел одновременно. Выдавил из себя улыбку.
– Я бы тоже не простил.
Марс улыбнулся, взял у подошедшего официанта бокал и отпил, разглядывая Андрея с прищуром.
– У нас есть место в компании. Мы можем вам его предложить. Если интересно.
На секунду-другую в глазах того полыхнуло счастье.
– Очень, - его плечи расправились, грудь повторно выгнулась колесом, черты лица засияли, и он
Вместо этого Марс сделал кому-то звонок с приказом:
– Оформи его.
– Прямо сейчас? А кем?
– засуетился Андрей.
– Он вам всё расскажет по дороге. Вот адрес.
Я на мгновение отвернулась, не в силах выносить подобное зрелище.
– Дорогая, за всю жизнь, если я в чём и научилась разбираться, так это в мужских взглядах, - шептала Полина, наклонившись ко мне, кокетливо прячась за бокалом шампанского. – Могу разглядеть даже самое запрятанное, захудалое желание. Хотя обычно этого и не требуется.
Она хихикнула и сделала большой глоток, продолжив:
Мужчины не способны прятать вожделение. От природы они визуалы. Видишь, как Блицкриг* пытается скрыть своё, когда смотрит. Она снова хихикнула, наводя на мысль, что не такая она и трезвая. И когда только успела? Или слишком быстро пьянеет?
— Ты ошибаешься, — возразила я, чувствуя, как на душе теплеет от услышанных слов.
— Видела, как сужаются его зрачки и расслабляется верхняя часть туловища, когда он смотрит на тебя. Лови шанс, подруга. Он же как магнит и доставляет наслаждение одним присутствием. Говорят, он самый богатый человек в Аравии. И без гарема, представляешь?
Она снова хихикала. Пока я оторопело переводила взгляд с неё на Марса, а затем с Марса на Андрея, а с того на злого Мэдса.
— Как у вас дела с Мэдоксом? — показалось странным, как переменчиво она смотрела на Андрея, а затем на собственного мужа.
— О! У нас? Чудесно, — улыбка вышла мечтательной, такой, что на миг стало завидно.
Так счастливы? Я с удивлением выдохнула, ничего уже не понимая толком. Как так вышло, что я не замечала у Полины выдающихся способностей к вранью?
— Рада за вас.
— Да-а, Мэдокс — великолепный муж.
Как только Марс остался в одиночестве, она тут же потянула меня обратно, кокетливо глядя в его сторону.
— Давай вернёмся, не стоит бросать начальство в одиночестве.
Поставив стакан на поднос идущего мимо официанта, он как будто ждал нас.
Тело его было расслаблено, а сам Марс спиной оперся о ствол дерева. Большие пальцы рук засунул в карманы светлых брюк, ворот льняной белой рубашки расстёгнут на три пуговицы вниз. Но всё это было под белой рубахой-кандорой. Весь вид смотрелся уместно в обстановке детского визга, доносящегося из бассейна, смеха отдыхающих людей, музыки,
Волнуя и задевая за живое. Я не могла не чувствовать притягательность, исходящую от него волнами сексуального магнетизма, и растущее внутреннее желание прикоснуться к нему. В горле образовалась сухость, пока я пыталась отыскать его признаки заинтересованности.
— А вот и мы! Куда делись наши мальчики?
Полина запнулась и, едва не потеряв равновесие, схватилась за первое попавшееся — за протянутую мужскую руку.
— Дела, — сообщил он, разглядывая золотые часы на моей левой руке. — Любите часы?
— Ценю, — скользнула по нему взглядом, остановилась на изогнутых в ироничной улыбке чувственных губах. — Его обычно не хватает.
— Всем не хватает, — на мужских губах возникла загадочная улыбка, Марс тряхнул головой, словно принимая решение. — Особенно вам, но пока вы заняты, Вера, оно у вас есть.
Он как будто на что-то намекал, говоря о времени. Я не поняла. Не уловила смысл не сказанного. Вместо этого думала о том, как его губы умеют целовать женщин. Каким он был любовником?
Почти одновременно с ними подошёл Мэдокс.
— Звал босс? — баварская сосиска во рту мешала ему чётко говорить.
— Езжай в клинику. Я буду через десять минут, — велел тот, и от обманчивой расслабленности не осталось и следа. — Вера, идём за мной. Прошу прощения.
Полина с сожалением, не найдя отклика, отлипла от его руки. Перебравшая и несказанно расстроенная, она уставилась на меня, как на врага, разобиделась вся, но затем, сообразив, что не просто народ в клинику собирается, взяла себя в руки.
И я обрадовалась бы такой компании, но присутствие вокруг толпы, а главное, Мэдокса Мэдса, не позволяло расслабиться даже на секунду.
— Что-то случилось?
40
Он коснулся рукой локтя, когда мы вышли из парка и дошли до парковки с множеством дорогостоящих машин. Как бы по делу, направляя в сторону «Ауди», отчего бросило в жар. По телу разбежались колкие, волнующие мурашки, особенно от жаркого взгляда, которым он окатил меня.
— Специально же дотронулся?
Сев в машину, я уставилась вперед, стараясь вести себя как обычно. Смешно, но у меня ничего не выходило, Марс это видел и ярко чувствовал. В салоне пахло синтетикой, кожей, им самим. Тело Марса тонкой струной завибрировало, реагируя на каждый мой сдерживаемый вздох и мелкое движение. Казалось, я обрела сверхневосприимчивость. Осторожничаю. Хотя сама осязаемо нежно ощущаю, как воздух меж нами, словно шелковый, осыпает каждого ласками, будоражит дуновением.