Следователи
Шрифт:
— Кто вас видел утром? Мальчик проснулся?
— Когда я уходил, он шел в туалет.
— Разговаривали?
— С ним? «Доброе утро!» — «Привет!» Все.
— Что можно сказать о ваших взаимоотношениях?
— На доверии. Самое главное. Но, конечно, не те, что у него с матерью. Она с ним с утра до ночи люлюкалась.
— Как вы были одеты в тот день?
—
— В этой?
— Я всегда в одной. Костюм. Он и сейчас на мне.
— Что за работа была четырнадцатого?
— Как обычно. Каждый день одно и то же.
— Что еще?
— Работал до конца смены. По дороге домой зашел в столовую. Пиво. Разве угадаешь, в какой день случится несчастье! Все.
— У вас царапины на лице. Справа.
— Это? Собака. Знак дружеского внимания.
— Тоже четырнадцатого?
— Сейчас не помню.
— К врачу обращались?
— Зачем? Собака домашняя, выросла на глазах.
— Придется показать судебно-медицинскому эксперту. Припомните точнее дату.
— Может, шестнадцатого. Не болит — и не замечаешь. Скорее всего, пятнадцатого.
— Я считаю необходимым осмотреть куртку.
— Снять?
— Сделаете это в присутствии понятых. А сейчас начните, пожалуйста, сначала. И постарайтесь лучше вспомнить. По моим данным, в тот день вы на работе отсутствовали...
Но это было потом!
Казалось, плоские крыши Виршулишкес [4] с горизонтальными нашлепками, словно для вертолетных площадок, никогда не появятся.
4
Жилой массив в Вильнюсе.
В невыключенной рации рядом с передним сиденьем хрипели голоса:
— ...Несовершеннолетнего?!
— Да. Мальчика. В своей квартире...
— Оперативная группа?
— Выехала. Сейчас должна прибыть на место.
— Кто возглавляет?
— Геновайте Шивене. Старший следователь городской прокуратуры, старший советник юстиции...
Шивене смотрела в ветровое стекло. На невысоких холмах по обе стороны дороги белели подтаявшие за день полоски сугробов, но шоссе уже очистилось от снега.
Темнеть только начинало.
— ...На преступнике могли остаться следы борьбы, царапины, пятна крови... — предупреждала рация. — Обратите внимание на одежду. Не исключено, что разыскиваемый в зоне постов. Повторяю...
Еще не было ни следов, ни версий. Но дежурный следовал верному милицейскому правилу: бездействие всегда неоправданно и, уж наверняка, безрезультатно.
Впереди показались дома. Шивене взглянула на часы:
«Газик» затормозил.
— Пирмин [5] ! — бросил шофер, оставаясь сидеть.
Шивене согнулась — при ее росте не так просто вылезать из низкой дверцы — и вышла первой.
На ней был черный костюм, белая кофточка с кружевным платочком в нагрудном кармане — вечером собиралась на концерт. Сейчас никому, кроме нее самой, не было до этого дела.
Слово «убийство», растрепленное по буквам, казалось, шелестело на тротуаре: «у-б-и-й-с-т-в-о!»
Старший инспектор уголовного розыска — плотный, в кожаном пальто и шляпе майор Репин представил понятых — бухгалтера и референта республиканского правления общества «Знание». Понятые — мужчина и женщина — молча кивнули; бухгалтер, кроме того, приветственно махнул рукой: они где-то встречались.
5
Пирмин (литов.) — вперед.
— Сюда! К лифту!
Человек в короткой куртке, без шапки — хозяин квартиры — вошел в подъезд. Спотыкаясь, стал подниматься. У него был продолговатый, похожий на яйцо череп, вытянутое лицо, чуть сваленный на бок нос, очки с толстыми стеклами. От лба к затылку посредине тянулась узкая лысина со свисающими по обе стороны крутого свода жидкими волосами. На вид ему можно было дать лет сорок.
Шивене двинулась за ним. Следом, по одному, входили в лифт ее помощники: Антоновас [6] — вчерашний стажер, теперь следователь городской прокуратуры, эксперт-криминалист Караева — грузная, рыжеватая, с неожиданными девчоночьими лицом и прической. Последним был бородач Альфонсас, судебно-медицинский эксперт. Он числился в отпуске, но кто-то упросил поехать вместо себя, злоупотребив его покладистым характером и независимым образом жизни холостяка.
6
Все фамилии, кроме Шивене и ее наставника Петраускаса, изменены.
Лифт поднялся на седьмой этаж.
— Здесь, — хозяин квартиры остановился у обитой дерматином двери. — Открывать?
— Откройте.
Вторым рейсом прибыли понятые.
У двери, внизу, Шивене заметила кусок не то пластмассы, не то плексигласа с острыми неровными краями. Она показала находку криминалисту, но Караева уже увидела сама. Подняла, продемонстрировала понятым.
— Похоже на кусок пластмассовой ручки от чайника или утюга, — Караева поднесла ближе к глазам. — Непонятно, как попал сюда.
Хозяин квартиры между тем уже несколько минут безрезультатно манипулировал ключами. По вертикали двери было врезано три замка, похожих на финские.
— Сейчас, гражданин следователь...
Шивене заметила, что он выпивши, хотя старается это скрыть. Дрожащим рукам никак не удавалось попасть ключом в замочную скважину.
«Гражданин» вместо «товарищ» резануло слух. «Случайная обмолвка? — подумала Шивене. — Или привычная формула?»
Он, наконец, открыл дверь, неловко шатнулся в сторону.