Следователи
Шрифт:
— Нет.
— О чем я и говорю! В начале этого месяца или в конце прошлого встречаю соседа из шестого дома. Смотрю: несет велосипед. «Решил, — спрашиваю его — заняться на старости?» — «Не себе, — говорит, — внуку!» — «Подержанный? Из комиссионки?» — «Паламарчук продал». Я стал интересоваться: «Как? Почему? Может, сломался?» — «Да нет, цел!» — «А как же Геннадий?» — «Паламарчук сказал — ему ни к чему будет», — Рабенау внимательно взглянул на следователя, глаза его округлились. — Когда случилось несчастье, я вспомнил: «Ни к чему будет!» Понимаете? Отсюда я делаю вывод: выходит, Паламарчук
«О! Если бы Ионас работал сейчас вместе со мной! — Шивене вдруг подумала о Петраускасе, умнице, эрудите, влюбленном в следствие, — ее первом, рано ушедшем из жизни наставнике. Своим призванием Ионас считал именно расследование убийств в так называемых закрытых помещениях. — Как кстати оказались бы сегодня его типовые версии!»
Весь этот день вспоминался как механическое соединение неотложных допросов, необходимых следственных формальностей, засыпаний на ходу, крепкого кофе, вопросов, ответов.
Геновайте пришла в себя только вечером, когда закрыла наконец кабинет и спустилась к машине. Каменный мешок двора был пуст. Большинство сотрудников уже разъехалось. Только с шестого этажа, из прокуратуры республики, доносился стук телетайпа.
Задним ходом Шивене подала машину под арку. «Беда, когда приходится пятиться». Она не любила это делать. А однажды в результате опроса коллег-автомобилистов установила, что маневр этот вообще дается женщинам-водителям труднее, чем мужчинам.
Но сегодня все было удачно. Она загадала: если «впишется» сразу под арку, значит, с делом все получится. «Значит, все получится!»
Теперь она могла снова подумать о Петраускасе. Ионас, или Джонни, как называли прокурора-криминалиста молодые следователи, не только свободно читал на нескольких языках и следил за всеми новинками в криминалистической литературе — он разрабатывал собственные методики. «Типовые версии Ионаса...»
Она выехала на Капсукас, сделала поворот. По проспекту к площади Гядиминаса двигался стремительный поток машин. Маленький красный «Жигуленок» Шивене увяз в нем.
«Джонни говорил, что преступники в одинаковых обстоятельствах действуют тождественно. Даже предложил что-то вроде матрицы или сетки, которую можно применить при раскрытии не похожих вроде бы одно на другое преступлений...»
На площади Гядиминаса она вышла из машины. Здесь было много народу. У кафедрального собора группа приезжих любовалась скульптурами. Шивене подошла ближе. Угловатые фигурки в рыцарских доспехах, с наколенниками и булавами, смешно вздымали руки и изгибались, словно куклы, которые кто-то невидимый и сильный заставляет принимать смиренные и унизительные позы. Особенно нелепо выглядела одна — с несуразно вздернутыми локтями.
— Скульптор хотел подчеркнуть тщетность попыток средневекового человека быть самим собой, его зависимость от судьбы... — объясняла женщина-экскурсовод.
Геновайте еще постояла, присматриваясь к окружающему.
Беззаботно и весело фланировали
Высокая девочка, напомнившая Геновайте ее саму много лет назад, вела на ремешке низкорослую рыжую дворнягу, которой мальчишки вокруг оказывали всевозможные знаки внимания: гладили, трепали за уши. Девочка, мальчишки и дворняга находились в состоянии непрерывного движения. Когда кто-то наклонялся, чтобы погладить собаку, другой в это время подбрасывал и ловил ключи, а девочка начинала крутить ремешок, будто собиралась прыгать через скакалку.
«Следователь — это призвание, — любил повторять Петраускас. Лицо Джонни, когда он говорил о любимом деле, становилось необыкновенно красивым, а улыбка грустной. — Абсурдно называть это только работой, как нелепо сказать: «Я работаю солдатом!» или «Я служу в космонавтах!» Это образ жизни, бытие... И за все приходится платить полную цену. В том числе и тем, кто расследует. Это — главное! Но будут и озарения. Вы почувствуете мощь интеллекта, локоть и мужество коллег. Познаете самих себя...» Геновайте и другие выпускники университета, не чаявшие души в Петраускасе, не всегда понимали его.
«Как я могла упустить?! — вспомнила вдруг Шивене, садясь в машину. — О типовых версиях говорили на служебных занятиях... Если бы я вовремя навела порядок в блокноте! Конечно! Методическое пособие. Я делала из него выписки... Надо дома все пересмотреть!»
Трудность заключалась в том, что блокнотами назывались по меньшей мере десяток записных книжек, служивших Геновайте в течение многих лет. Вначале она записывала в них понравившиеся латинские юридические формулы и выражения, потом там стали появляться итоги собственного опыта — схемы и мысли, которые могли облегчить труд.
«Надо ехать...» — она включила зажигание.
Из блокнота следователя. Типовая версия
Убийство в закрытом помещении (в квартире, в домашних постройках). С причинением, как правило, большого числа телесных повреждений в разных частях тела...
Вариант А
Убийство могло совершить лицо, находившееся в длительных конфликтных отношениях с убитым.
Возможный убийца — родственник. В том числе тесть, сожитель, отчим...
Характеристика
на ученика 7-го класса
Оливетского Геннадия
За время учебы в школе Геннадий проявил себя с положительной стороны, как дисциплинированный, хороший ученик. По математике и физике обнаружил большие способности. Имел прочные знания по литературе, истории. Участвовал в школьных конкурсах по чтению стихов. Занимался в кружках художественной самодеятельности, ходил в плавательный бассейн.
В день своей гибели, 14 марта, был принят в члены ВЛКСМ.