Смерч над Багдадом
Шрифт:
— А может, стоит поволноваться? Извлечь пользу из этого дела?
Мойлан вдруг обратил внимание на напряженное выражение его лица.
— Черт побери, о чем это вы?
— Просто пришло в голову, что весь мир затаив дыхание ждет, когда Саддам Хусейн развяжет кампанию террора в Европе и Штатах. Он может заплатить хорошие деньги тому, кто сделает для него эту работу.
Мойлан замер, пораженный серьезностью предложения.
— Нам взяться за это? Вы хотите сказать, Совету? Вы меня дурачите?
—
— Идиотская затея, — буркнул Корриган из-за стола. — Во всем мире за иракцами идет слежка. Я поцелую свою задницу, если вокруг каждого посольства уже не кишат цэрэушники, а спутники не следят за всеми передвижениями и переговорами.
Эвери на миг озадачил протест американца — обычно он с энтузиазмом относился к каждой террористической акции. Но такого, конечно, не ожидал. И вовсе не притворялся. Теперь Эвери понимал, что Корриган старается в зародыше задушить всякое предложение, угрожающее Соединенным Штатам. От него нечего ждать поддержки, пока не будет возможности переговорить наедине. Остается самому всеми силами отстаивать эту идею.
— Вот в чем дело, Кон. Все заняты слежкой за иракскими и арабскими террористами. Мы же имеем возможность свободно передвигаться по всему миру. Саддам поймет, как это выгодно.
Корриган вытащил из кармана куртки сигару и ткнул ею в сторону Эвери.
— Брось, Макс, дело опасное. Мы рискуем всей сетью, которую плели столько лет. Связаться в такое время с арабами — самоубийство. И ради чего? Ради чокнутого диктатора, которому верить нельзя ни на грош?
— Нет, Лу, — возразил Эвери, — ради нескольких миллионов долларов, которые очень нужны нашей организации. — Взглянув на Мойлана, он приметил, что в его глазах зажегся интерес. — Ну и, конечно, исполнителям кое-что перепадет.
Мойлан задумчиво поскреб подбородок.
— Идея хорошая, Макс, это точно. Но понадобится слишком много времени. Крайний срок, установленный ООН, истекает к новому году…
Эвери снова пошел в атаку.
— Тогда предложим готовый план. Например операцию, которая сейчас разрабатывается. Я точно не знаю, что намечается, но вроде какая-то акция против министров кабинета. Саддам от такого бы не отказался.
Ирландец укоризненно покачал головой.
— Вам не следует даже упоминать об этом.
— А чего это ты вдруг стал такой прыткий, Макс? — спросил Корриган. — Помнится, несколько дней назад поговаривал об уходе?
Эвери саркастически улыбнулся.
— Может быть, передумал. А может быть, деньги понадобились. Да и понервничал я в Ирландии.
—
— Наладим контакты через посредников, — предложил Эвери, — скажем, через ливийцев.
Мойлан покачал головой.
— По взаимному соглашению мы не общаемся с ними с середины восьмидесятых.
— Вы, но не я, — торжествующе произнес Эвери. — Вы, может, не знаете, но пару лет назад Джерри Фокс просил наладить канал, чтоб раздобыть противовоздушные ракеты. По-моему, мы так ничего и не получили, но контакты с ливийцами я поддерживаю.
В основном это была правда. Только разрабатывала эту хитроумную операцию Кларисса Ройстон-Джонс. Эвери сообщил, что Фокс жалуется на нехватку оружия, которое поражало бы вертолеты, и она устроила Эвери контакт с настоящим членом ливийской группировки «Мухабарат» на Мальте. На предварительной встрече они спланировали целую серию переговоров, которые потом повели другие в Стокгольме, Женеве и Вене. После этого Эвери отошел в сторону, хотя время от времени общался со своим знакомым ливийцем по телефону.
Дело пошло прахом, ибо через полгода отдел по борьбе с терроризмом арестовал двух членов Совета, вовлеченных в переговоры. Из нескольких стран выслали ливийских дипломатов, а ракеты так и остались в Триполи.
— Все это полный бред, — сказал Корриган. — Я тут ради Ирландии, а не ради каких-то засранных арабов.
Эвери не обращал на него внимание.
— Ливийцы могут помочь нам связаться с Саддамом Хусейном. По крайней мере, стоит попробовать.
Мойлан осторожничал, но идея явно занимала его.
— Пожалуй, я мог бы изложить это Совету ИРА.
— Вы просто обязаны, — настаивал Эвери. — Дадим им хотя бы возможность отвергнуть наше предложение. Несмотря на все возражения Лу, нам не выехать на одной доброй воле, на пиве «Гиннес» и революционных песнях. Борьба с Британией стоит денег, и денег немалых.
— Помогая Саддаму Хусейну, мы настроим против себя всех своих сторонников, — сердито вмешался Корриган.
Эвери повернулся к нему.
— Представим эту затею как нашу собственную акцию.
Корриган бросил свирепый взгляд.
— Но Хусейн-то захочет раструбить на весь мир!
— Лу, ты не знаешь арабов. Вот увидишь, Саддам будет счастлив, если о том, что за этой акцией стоит лично он, узнает одно лишь британское правительство и Вашингтон. А союзникам, думаешь, приятна огласка? Если даже они нас обвинят, мы все опровергнем. Я точно знаю, кому скорее поверят наши сторонники.
После долгой паузы Кон Мойлан принял решение.
— На следующем заседании Совета ИРА я поставлю этот вопрос.