Сочинения

Луцкий Семен Абрамович

«На земле в любви первоначальной…»

На земле в любви первоначальной Каждый час — неповторимо твой… Кто же смеет в грубости печальной Не дружить с Красавицей-Землей? Я иду. Передвигаю ноги… А куда? Не все ли мне равно… Все пути распутать. Все дороги В дорогое свить веретено… Как торжественны любые жесты, От любви кружится голова, Отбивают ноги анапесты, Выплывают из души слова. Как же могут каменные плечи, Как же может вся земная стать Выдержать влюбленнейшие речи, Этакую легкость подымать? Миротворец,

своему народу Подаривший Каинов и Йуд, За мою короткую свободу Мне не страшен твой угрюмый суд.

«О, Брат! Привет тебе за муку…»

О, Брат! Привет тебе за муку, За горечь ядовитых слов. Тебе протягиваю руку Сквозь тьму грядущую веков. Сквозь время, меру и пространство, Сквозь современников тщету Я чую новое убранство Земли, постигнувшей мечту. Твой предок, скучный и суровый, Еще невольный и слепой, Я мир вынашиваю новый Под оболочкою земной. И, прозревая понемногу, Неверной поступью бредя, Я верить начинаю Богу И вижу чудного — тебя. Ты там. Поешь. Двойною тенью Ты землю смирную покрыл, Ты подчинил ее движенью Бесшумных и победных крыл. Тебе навстречу за горою Идет растроганный отец, О свет в тебе и свет с тобою! Свиданья миг — борьбы конец. И ты мучительно и строго, Обожествленный человек, Очеловеченного Бога Узришь, не подымая век.

«Она проста и покорна…»

Она проста и покорна, Она тиха и строга, Но вдруг, как глянет задорно, Как топнет дерзко нога!.. И в миг разметает косы, И в миг — запляшет нагой… И будут гибнуть покосы Под гневной ее ногой… Помчится — и косы — в клочья, И бешеным будет бег… А вдаль протянется ночью Скрип уходящих телег… Потом устанет и ляжет На теплую землю ниц И будет слушать, что скажет Пенье далеких птиц… И будет опять смиренной Молить, чтоб пришла заря, И вот — запоет сиреной, Кого-то к себе маня… Да, много у ней есть песен И много у ней имен, Но мир ей зачем-то тесен, И кто-то в нее влюблен.

«О, родина моя, такою…»

О, родина моя, такою, Хотя б на день, на час один, Предстанешь ли передо мною, Сверкающая глыба льдин?.. ………………………………….. Уверенность, что все переживу, К тебе взываю, и опять в тумане Все тот же сон — во сне и наяву — …Снег падает, летят по снегу сани…

«Осколок духа и мечты…»

Осколок духа и мечты, Для маленькой земной прогулки Ты тоже рухнул с высоты С крутой горы, где ветры гулки… И непомерную пронзив И расколов простую вечность, Ты лег в разливе черных нив И созерцаешь бесконечность… О человек, твой кругозор Стеной высокой ограничен, Напрасно ты вперяешь взор На ровные ряды кирпичин. Напрасно жесткою рукой Трешь опухающие веки… Чтобы прозреть, глаза закрой, Глаза свои закрой навеки. Когда покинешь душных дней Тяжелодумное томленье, Когда все ближе, все сильней Раздастся

ангельское пенье, Когда, как звонкая оса Твой дух взыграет на свободе И вдруг услышит голоса В неумирающей природе, Взгляни на низ последним взглядом, Там жизнь бессмертная течет, И камнем вдруг он упадет На дружно шествующих рядом.

«Осторожным шагом…»

Осторожным шагом… Голь и гололедица — В небесах зигзагом Русская Медведица. Вот и ты, Россия, И твоя мятелица… И поля нагие Бесконечно стелятся. Вот и я — незваный, Плакальщик непрошенный, Как небесной манной, Снегом припорошенный. Я зову…Ни звука… Эхо откликается… Кончилась разлука Или начинается?

«Помолись о нищих, о бездомных…»

Помолись о нищих, о бездомных Племенах нерадостной земли, О беспламенных во временах огромных Странниках, что света не нашли. О несущих на челе спокойно Каинову страшную печать И о тех, которых недостойно Божеским творением назвать… Помолись еще о тех, кто ищет Тайной правды на путях земных, О святых, что жаждут божьей пищи. — Помолись особенно о них.

Послание друзьям («Сумасбродный старик…»)

Сумасбродный старик Нацедил мне напитку из бочки… Бородою поник… Натянулись веревками строчки… От дрожанья в руке Нацедились слова, как лохмотья, Что стирала в реке Деревенская баба Авдотья… Безобразная врань Запылила тугими ветрами, Закачалася рвань И душа приготовилась к драме… Перекличкой звенит Старых птичек вскипевшая стая, И мечта, словно кит, Тяжко дышит, в моря отплывая… Но, как облако — Блок И блокада его не тревожит, А Есенин, как бог, Но… корова телят приумножит… О, поэты-друзья, Подражательство скоро погубит… Лучше — трель соловья… Как в лесу соловей соллогубит!..

«Праздник цвел. Крутились карусели…»

Праздник цвел. Крутились карусели, Был стрелками переполнен тир, Музыканты пели на свирели, Коммерсанты продавали мир. В балагане, на дырявой сцене, Акробатка в розовом трико Разгибала тощие колени, Прыгала лениво и легко. В желтом цирке хохотали дети, Не хотели уходить домой, Ехал шут в игрушечной карете, Запряженной крошечной козой… Кланялся налево и направо, Словно триумфатор иль герой… Вырастала сказочная слава Под аплодисментною грозой. А на площади большой, где стонет Фиолетовая, лунная струна, Ангел смерти на литой колонне Урну жизни испивал до дна…

«Разливаются дни, разливаются…»

Разливаются дни, разливаются — Океаны годов впереди, Крепкогрудые волны вздымаются, Шепчут юной душе — победи… …Успокоенный ровным течением, Озирается зрелый на свет И невольно гадает с сомнением: «А победы, быть может, и нет»… И по капле, о каплями жалкими, Рассыпается ветхий поток — «Так чего же мы жаждали, алкали, Обреченные жизни на срок?»