Сочинения

Луцкий Семен Абрамович

В неспетой песне — прелесть вечных снов… Она таится… И не знает слов… Готова к взлету… На цепи дрожит… Душа темница, и душа ей щит… Попробуй отворить в душе окно, На пленнице разбей одно звено… Она вдохнет отравный аромат Слов человечьих и угары хат… Вот взвилась и летит, летит она… Но тяжек лёт, и как она бледна… Как голос твой на воле странно тих, Из сердца вырванный мой кроткий, кровный стих… 10. XI <19>24

Красота («Я заблудился в дебрях мудрости…»)

Я заблудился в дебрях мудрости, А знаю — просто надо жить И о минувшей

благокудрости Бесцельно и грешно грустить… Все так, как есть и быть положено, И виноватых в мире нет, И горе лишь затем умножено, Чтоб к радости стремился свет. Но с юных лет пустой забавою, Я понял, жизнь оплетена, С тех пор томительной отравою Моя душа упоена… И от трусливой осторожности И мелкой подлости людской Теперь иду, отдав возможности, За невозможною Мечтой… Зову — Она не отзывается, Ловлю — скользит, остра, как меч… Но сердце тайно озаряется От этих мимолетных встреч… 10. XI <19>24

«Дрожу от каждой тени…»

Дрожу от каждой тени, От каждого луча, Весенний и осенний, Всегда живу звуча… На легонькой свирели Поет душа с утра… Дотронься еле-еле Душа из серебра… И даже если больно Сплетать добро со злом, Мне весело и вольно Быть солнечным звеном… Как Божий мир чудесен! Звени мое звено! Пока есть много песен — Все жизни прощено. 12. XI <19>24

«Я примирения, и ясности…»

Я примирения, и ясности, И вечной мудрости искал, Но в смене холода и страстности Беспутно душу размотал… Теперь, с земною неизбежностью Непримерен, я к ней привык И лишь храню с печальной нежностью Мою святыню, мой язык… А сердце, где взыграли голуби Моей отроческой мечты, Живет, как в темноводной проруби, В холодном звоне пустоты… 14. II <19>25

«Шесть букв начертаны мелом…»

Шесть букв начертаны мелом На черном плаще времен, И шепчут губы несмело — Легчайшее из имен… Россия… Тихое слово… Твое волшебство таю И солнцу неба чужого О ветре твоем пою… Молюсь ночами украдкой, И сердце мое — костер, Чтоб Тот, Кто в небе — загадкой — Крыло над тобой простер… Я знаю — мука Христова И ты навсегда одно… Россия… Тихое слово… Души человечьей — дно… 5. III <19>25

«Я тихо иду по луговью…»

Я тихо иду по луговью И бережно что-то несу, А месяц капризною бровью Гуляет в дремотном лесу… Мой месяц! Мой бледный! Мой ясный! Я тоже люблю тишину, Но труден мой путь и опасно Смотреть на твою вышину… Мой месяц! Мой светлый! Мой звонкий! Мне грустно, мне грустно… Ну что ж — Мне слышится голос твой тонкий, И сам ты на лиру похож… И сам ты гуляешь над полем И любишь тревожно звенеть, Чтоб стал я спокоен и волен, Чтоб мог научиться я петь… Мой месяц! Мечтой, и любовью, И песней я только живу… Я тихо иду по луговью И бережно что-то несу… 31. III <19>25

«Опьяняют душу звуки…»

Опьяняют душу звуки, Не

стихи пишу — пою, Сжавши в судороге руки, Стиснув голову свою. И случайно возникая Где-то в смутной глубине, Быстро тающая стая Только мечется во мне… И не мысли, и не Логос, И не смыслы, и не Бог — Человеческий мой голос Сложной болью занемог… Это бешенство и пенье, Эта рвущаяся страсть — В море, полное кипенья, Ветром брошенная снасть… «Человеку непокорно Море синее одно, И свободно, и просторно, И приветливо оно»… Но и море, что чудесней Даже неба и небес, Только отзвук этой песни, Только тень ее чудес… 2. IV <19>25

«Ухожу и не знаю — вернусь ли…»

Ухожу и не знаю — вернусь ли, Прихожу и не знаю — уйду ль… Где-то в воздухе плачутся гусли И мысли — смертельнее пуль… Где-то редкая радость — утеха И отточенный месяц глядит, Отороченный облачным мехом, На опалово-мутный зенит. Но не надо, не надо, не надо, Не зови, не буди, не блуди, Мне от жизни одна есть награда — Это маятник в тесной груди… Он завел, Часовщик Непреклонный, Он завел его только на срок, А Ему ли не ставят иконы, Богомольно крестясь на Восток? Боже, Боже, о если б из дали Ты явился мне в темном окне, Чтобы сложность упругой спирали Учащенней забилась во мне… Боже, Боже, Ты дальше и строже, Чем зеленые очи светил… Сделай так, чтоб в земной этой коже Бедный маятник больше не бил… 1. V <19>25

«Оскорбленный огромной нескромностью…»

Оскорбленный огромной нескромностью Расцветающих громко полей, Прохожу со своею бездомностью В утонченную тень тополей… «И не инеем я запорошена, И не синей любима весной»… Как печальная гостья, непрощенно Пролетает твой голос глухой… О, весна, если правда несмелая Это — ты, дай забыть, заворожь!.. Но глядит равнодушная, белая Прямо в душу — спокойная ложь… 8. V <19>25

Отрывок из поэмы («…Вот срок настал. И сорок сороков…»)

…Вот срок настал. И сорок сороков Сорвал набат на бой за Бога… А ты, живущая средь облаков В своем уединеньи строгом, Ты, — черную таскавшая тоску Такой непрошенною ношей Уж восемь осеней — Москву, Москву, — Святых обитель и святошей, И чернокнижников, и чернецов Древнепрестольную ограду, Душа, душа, за столько душных снов Вновь обретаешь ты в награду… И золотым стремительным пучком Влетаешь ты обратно в тело, Чтоб переплавить сердце — снежный ком, Где кровь оледенела… Плыву. И море — чудеса… Соленый запах влаги. Мечты. На мачтах — паруса И на фелюге — флаги… Эй, ветер, ветер, запоем! Эй, запоем — запоем! Нас только двое, но вдвоем Мы музыку удвоим… Эй море, море — синева! Но ты не всех синее… Есть Дон, и Волга, и Нева, И лента Енисея… Эй, море, море, не мори! Возьмешь измором душу… Ты, я и ветер. Ровно три!.. И вот уж вижу сушу… Пою и слушаю. Вдали Чуть слышны отголоски, И берега моей земли — Две плоские полоски… Скорей, вот пристань! Эй, пристань! И звонкий якорь брошен… Родная Русь, больная рвань, Прости, коль я непрошен… 23. V <19>25