Душа, и ты не спасена…Бегут, меняясь, времена —Бессмысленная скоротечность…И сквозь тебя и над тобойРазмеренностью роковойГустая проплывает вечность…Глухая, глупая, тебе льПонять единственную цель?Здесь нет начал, ни окончаний,И годы пронесут сквозь мирТвой терпкий миг, твой редкий пир,Не тронув лишь воспоминаний…Так прихотливая река,Скользя, упорствуя века,Уносит скал нагроможденье,Но смыть не сможет никогдаЖивое зеркало — водаПростого лика отраженье.Она струится и бежит,А
человек над ней стоит,Вниз головой другой мечтает…И — чудо — сквозь него плыветКолода крепкая и плот,А он и места не меняет…
84
Душа, и ты не спасена. Впервые: ПН, 1926, № 2038, 21 октября, стр. 3 (без посвящения). В СэБЛ датировано 1926. Без посвящения включено в О, стр. 23.
Мечту преследую упорно,Она преследует меня.А с неба золотые зерна,Соболезнующе звеня.Параболической дугоюСрываясь, падают во мгле,Но исступленные ногоюТопчу я звезды на земле.И утомившись от погони,Я опечаленный стою,И жжет огонь мои ладони,Сжигает голову мою….Не так ли, хвост поймать желая,Собака вертится волчком,И мух докучливая стаяНад мокрым вьется языком…
85
Мечту преследую упорно. Впервые: СП, 1926, № 12/13, стр. 6. В СэБЛ датировано 1926. И. Бунин подверг резкой критике напечатанные в этом номере журнала стихи молодых поэтов, в том числе и Луцкого, с точки зрения грамматических несообразностей (В, 1926, № 415, 22 июля). Приведя заключительную строфу из стихотворения Луцкого, он выделил в последней строчке эпитет «потный» (так было у Луцкого в журнальном варианте), что, по всей видимости, заставило поэта заменить его на «мокрый», об этом бунинском выпаде против группы молодых поэтов см.: Ю. Терапиано. «Литературная жизнь русского Парижа за полвека (1924–1974). Эссе, воспоминания статьи» (Париж; Нью-Йорк, 1987), стр. 130–131).
«Спокоен я. Ничто уже…»
Спокоен я. Ничто ужеНе соблазнит и не наскучит.Иду по медленной меже,Где Некий говорит и учит.Мне равновесие даноСовместно с прочими дарами,Живу, как жить мне суждено,И не юродствую стихами.И слышу — голос вышиныМне отпускает прегрешенья…Там взвешены и сочтеныИ богохульства и моленья.Переплетаются во мнеГлухие звуки и молчанья.Душа — на ледяном огнеУспокоительного знанья…
Золотой монетой платитВремени — ростовщику,Только золота не хватит,Не потрафит старику.Приготовилась ко смерти,Успокоилась онаИ руками в небе чертитРасставанья письмена.Отбывающей к покою,Примиренною, без сил —Любим мы ее такою,Я всегда ее любил.…Отошла. И вот над намиВетер воет, снег идет,Словно белыми стихамиЛира снежная поет…
86
Золотой монетой платит. Включено в: Антология, стр. 197. В СэБЛ Датировано 26/Х/<19>28 и озаглавлено «Осень».
Высоко вздетою стрелойОн угрожает небосводу.Он держит, гордый и прямой,В повиновении природу…Гроза ли потрясает дом,Разят ли молнии кругом —Спокойно внемлешь ты невзгоде —Он в землю молнии отводит.Но берегись, в тупой гордыне,Душа застывшая моя,Иное бедствие нахлынет,Иное полымя, грозя,Гремит все ближе с каждым годом…Страшна рокочущая речь —И не земным громоотводамТебя от смерти уберечь.…Пока сама стрелой не станешь,Направленною к небесам,Пока не долетишь до грани,Где оправданье чудесам…
самом скрытом, о самом темном,До исступления, до немоты…О том подонном, о том огромном,Что я почуял, что чуешь ты…Об этом только. Всегда об этом…Я опрокинул в себя глаза.В единоборстве души со светомНе умирает моя гроза……А! Ты думаешь — там пусто,Никого и ничего…И ни шороха, ни хруста,Неживо и немертво…А! Ты веришь: он спокоен,Ничего, что он поэт,Он на лад иной настроен,Принимает «да» и «нет»…О мой глупый друг, упрямый,Ты не знаешь, слеп и скуп, —Дна не видно этой ямы,Слово брошенное — труп…— Утихаю, умолкаю,Обрываю эту нить…— Я самым тайным живу, сгораюИ научаюсь не говорить…
88
О самом скрытом, о самом темном. В СэБЛ датировано 21/II <19>27.
Я спать хочу. И вот слетает сон.Теряю вес. И становлюсь душою.И я лечу на мировой балкон,Построенный высоко над землею.Там в тишине над трудным чертежомСклонился старый, утомленный зодчий…И я лечу, я вьюсь вокруг, кругомИ набожно его целую очи.Он Мастер мира. Там на небе ОнГрустит о неудавшемся твореньи.И счастлив я принесть земли поклонЗа жизнь, за смерть и за восторг служенья…
89
Я спать хочу. И вот слетает сон. В СэБЛ датировано 16/IV <19>29.
Я знаю — смерти боятсяТе, кто не видят снов…Отчего же мне ангелы снятся,Слетевшие с облаков?Вот комнату наполняют,Подымают и шум, и гам,И танцуют, и напевают,Подражают моим стихам…Они теплые и живые,Белоснежные и с огнем…Отливают глаза голубыеОслепительно-ясным днем…Вот они меня подымают,Украшают цветами лобИ целуют, и закрываютОсторожно в хрустальный гроб.А потом, кружа, улетая,Так легко уносят егоДо седьмого неба, до рая,До того, что земля — ничего…
90
Я знаю — смерти боятся. В СэБЛ датировано 17/II <19>28.
Должно быть, есть в душе земнойНеуловимый, тайный стройВ какой-то свет — проникновений,В последней правде — окрылений,Что нам являют мир инойНеодолимых совершений…Иначе можно ли понять?Держать кинжала рукоятьИ там, на донышке глубоком,Вдруг увидать духовным оком —Цветок — его и не назвать, —Питаемый небесным соком…Иначе можно ль объяснитьСтихов пленительную нитьИ музыки очарованье,И ветра вольное дыханье, —Весь этот мир, в котором житьИ радость нам и наказанье…И, углубляя сущий мирИ в дружбе Муз, и в пеньи лир,Нам на земле земного мало,Иное, высшее начало,Неосязаемый эфирУносит души из подвала.
91
Должно быть, есть в душе земной. В СэБЛ датировано 1928.
Ты попросил стихи в подарок…В мученьи я провел две ночи,В дыму поправок и помарок,До слез натруживая очи.Пером, пронзительнее шпаги,Я бился, жизни не жалея…И белый, чистый лист бумагиНа третий день принес тебе я…А ты смотрел в недоуменьиНа белоснежную пустыню,На лучшее стихотвореньеС начала мира и доныне…
92
Ты попросил стихи в подарок. В СэБЛ датировано 28/III <19>29.