Солдаты
Шрифт:
Заскочили в пустой блиндаж, отдышались.
За дверью послышались тяжелые, чмокающие шаги.
– - Пинчук идет. Сейчас какую-нибудь работенку всучит. Хоть бы поскорее
в разведку посылали. Другие каждый день ходят, а мы почему-то сидим.
Шаги за дверью приблизились, и в ту же минуту загудел тяжелый, будто
придавленный чем-то бас:
– - Пойти в поиск без предварительной подготовки сейчас, когда вражеские
траншеи битком набиты солдатами и пулеметами...
– -
– - воскликнул Сенька.
– - Это же Федор! Вернулся! И уже кого-то
ругает.
Открылась дверь, и в блиндаж, пригнувшись, вошел здоровенный человек.
Это был Забаров. Вслед за ним в блиндаж вошли Шахаев и Пинчук.
– - Так вот, товарищи, -- продолжал Забаров прерванный разговор.
– - Были
мы сегодня с лейтенантом у майора Васильева. Тот передал, что генерал очень
недоволен последним поиском. Правда, никто из вас в нем не участвовал, но
это не меняет положения. Мы должны извлечь из этой неудачи для себя
серьезный урок...
Забаров стоял рядом с Акимом. Возле Федора Аким казался тщедушным, как
худая осина, по несчастью выросшая рядом с могучим дубом. Забаров был
немного сутуловат, как и все чрезмерно высокие люди. Широкий лоб был
распахан темными бороздами глубоких морщин. Казалось, Федор находился все
время во власти каких-то больших дум -- будто решает и не может решить очень
сложный вопрос. В его темных -- не видно зрачков -- глазах никогда не гасли
горячие, беспокойно-напряженные огоньки.
Дверца землянки вновь распахнулась, и в ней показался капитан Крупицын,
волоча за собой, как шлейф, мокрый хвост длинной солдатской плащ-палатки.
Поздоровавшись с разведчиками, он сказал:
– - Я слышал, что у вас, товарищ Шахаев, погиб комсомолец во время
последнего рейда.
– - Да, Уваров, -- глухо ответил Шахаев.
– - Начальник политотдела приказал сообщить родным. Потом, где его
билет?
В блиндаже стало тесно и дымно. А тут еще обнаружилось, что крыша в
нескольких местах протекает. Разведчики жались друг к другу, не желая
подставлять свои шеи под грязные холодные капли.
– - Комсомольский билет у меня, -- сказал Шахаев. Он расстегнул свою
брезентовую полевую сумку и вынул оттуда клеенчатую голубую книжечку.
Бойцы обступили Шахаева. Тот начал листать билет. Крупицын увидел на
первой странице, рядом с печатью и маленькой фотографией, свою подпись.
– - Дайте мне билет...
– - Товарищ капитан, пусть он останется у нас как память об Уварове, --
порывисто сказал Шахаев.
– - Нет, товарищи, -- возразил Забаров.
– - Отдайте билет капитану. Он
его в Москву отошлет. Москва для всех сохранит.
облил гигантскую фигуру Забарова, обласкал посуровевшие лица разведчиков.
Радуга снова стояла на своем месте. Разукрашенной свадебной дугой она
изогнулась над испаряющейся землей. И снова, как час назад, Аким увидел наши
бомбардировщики. Только теперь они летели в обратном направлении,
возвращаясь на свой аэродром, и было их как будто уже меньше...
Сенька стоял непривычно задумчивый.
– - Надо сегодня же написать, -- проговорил он тихо.
– - Что написать-то?
– - не понял Аким.
– - Письмо. Матери Уварова, что же еще?
– - ответил сенька резко. Вопрос
Акима будто оскорбил его.
– - Ведь у Якова фашисты и отца убили. Помнишь, он
рассказывал.
– - Большое горе у его матери. То верно -- письмо надо написать, та
доброе, -- сказал Пинчук, вышедший вслед за Сенькой и Акимом из блиндажа.
– -
Штабная бланка -- плохая утеха...
– - Сочиняй поскладнее, Аким, чтобы всем селом читали, -- советовал
Ванин другу.
Долго думали над первыми словами. Волнение, охватившее всех авторов
письма, путало мысли, не давало сосредоточиться. Наконец нашли подходящие
слова. Письмо вышло не очень складное, по по-солдатски честное и искреннее.
Что хотелось сказать, все сказали. В конце письма просили мать Уварова
считать всех их, солдат, друзей ее сына, своими сыновьями. Обещали отвоевать
у врага "святую землю, добыть победу".
Написали эти слова и долго думали, что бы еще прибавить, но Забаров
сказал:
– - Ставьте точку. Хорошо.
5
Совещание с командирами полков подходило к концу. Некоторые уже встали
было, собираясь уходить, но генерал коротким жестом остановил их.
– - Еще раз повторяю: взаимодействие с приданными подразделениями --
огромное испытание для вас. Готовьтесь к этому, не жалея сил. И еще хочу
предупредить вас об одном: побольше внимания уделяйте разведчикам. Они несут
сейчас большую нагрузку. Штаб армии каждый день требует новых и новых
сведений о противнике. И вообще побольше занимайтесь солдатами. У вас есть
что-нибудь, Федор Николаевич?
– - обратился генерал к начальнику политотдела.
– - У меня совсем немного. -- Демин посмотрел на высокого моложавого
офицера, сидевшего рядом с перевязанным Баталиным: -- Чем занимаются ваши
политработники сейчас, товарищ Тюлин?