Солнце больше солнца
Шрифт:
Лесничий, который был весь внимание и уважение к гостю, кивнул. Знал он уже и о поимке банды.
– Чекисты получили от меня человечка и все сведения. Рябов, начальник, и я придумали план, как взять бандитов, - наслаждался Маркел, преображая происшедшее, создавая живописные подробности: он, оказывается, ворвавшись в избу Кошаковых, выбил у Шуряя пистолет, но бандит выхватил из-за пояса второй, и всё решила секунда, на которую Маркел опередил противника, вогнав ему пулю между глаз.
– Глаза так и разъехались в разные стороны!
– воскликнул
Выразительно помолчав, продолжил: в кухне у Кошаковых он сообразил, что на столе перевёрнутой миской накрыт револьвер, и сшиб и револьвер и миску на пол в миг, когда к столу кинулся сын хозяина, получивший затем кулаком под дых.
Добавляя одно, другое, третье, Маркел упивался восхищением слушателя, растягивал и растягивал повествование, однако в нём не нашлось места случаю с расстрелом.
Авдотья, неслышно ступая, стала накрывать на стол, поставила, прежде всего, солонку. А вот появились и изжаренные на вертелах куропатки, исходя несказанно вкусным ароматом. Облизнувший губы Маркел услышал мяуканье и увидел трёх кошек, которые озабоченно засновали по комнате. Лесничий отвлёкся на них:
– Ну как же без вас!
– и, показывая гостю на бело-рыжего кота, сообщил: - Это Батыр! А это, - наклонился и погладил белую с тёмным кончиком хвоста кошечку, - это Лапка, я мечтаю её научить лапку подавать.
О ногу хозяина потёрся иссера-чёрный кот.
– Это Пельван, - услышал Маркел и подумал о трёх четвероногих, которых хозяин стал оделять кусочками мяса: "Вот у кого паёк и начальникам будет на зависть!" Невольно покачав головой, сказал:
– Мышей, конечно, не ловят.
– Ещё как ловят!
– горячо вступился за любимцев лесничий.
Недоверчиво хмыкнув, Маркел спросил:
– А крыс?
– И крыс - в сарае!
– заверил хозяин.
Гость оставил сомнения при себе: его неудержимо тянула еда, которой он и занялся с самозабвением.
43
Неделяеву постелили на диване. От сытости и тепла гость так и провалился в здоровый блаженный сон и пробудился лишь в девять утра. Вставшая чуть свет Авдотья успела испечь хлеб, сварить суп из сушёных белых грибов, нажарить картошки на нутряном кабаньем сале. Гость и хозяин в полном расположении друг к другу съели завтрак, похожий на обед.
– Будьте спокойны, я заставлю этого, как его, Самсона, нос о порог чесать, - пообещал лесничему Маркел и отправился в деревню, где жил вредный Вантеев.
До деревни было чуть больше четырёх вёрст, она притулилась к лесу, избы сидели в снегу. Въехав на бойкой кобылке в улицу, дремавшую при матово-холодном солнце, Маркел крикнул мальчишке, который откуда-то вывернулся и уставился на всадника с винтовкой за спиной:
– Покажь, где Вантеев живёт!
Мальчик побежал по улице и указал рукой на ворота, откуда в эту минуту выходил мужик, держа в руке полупустой мешок, который
– Вантеев?
Испуганный мужик мотнул головой, заговорил торопливо:
– Не Вантеев я! он, Вантеев-то, дома у себя.
– Повернулся к избе за воротами, кивая на неё.
"Ага. А в мешке у тебя кус мяса", - решил Неделяев и въехал во двор.
Дверь избы открылась на требовательный стук, перед Маркелом оказалась девушка, пригожая лицом, с распущенными волосами. Он отстранил её, грубо сказав:
– Мне Вантеева!
– Вошёл, миновал сени и в комнате увидел вторую девушку, чьи волосы, как и у первой, рассыпались по плечам.
Она замерла, стоя к нему вполоборота, потом, повернувшись, выбежала в противоположную дверь. Оттуда вошёл в комнату мужчина в расстёгнутой куртке серого сукна поверх нательной рубахи, в шерстяных носках без обуви. С подбородка его свисали завитки волос, видимо, считаясь бородой. Человек, спокойно глядя в глаза милиционеру, произнёс:
– Я - Вантеев Самсон, а вы, позвольте, кто?
Неделяев дал ему прочесть, держа перед его лицом, документ о своём назначении в Савруху, после чего, переместив ремень винтовки на плечо, проговорил:
– Кто эти женские фигуры здесь?
– Я живу одиноко, - сказал Вантеев со вздохом как бы сожаления о своей доле, - они мне помогают по дому, я за это учу их грамоте и политграмоте.
– Сейчас пусть уйдут отсюда!
– сказал Маркел тихо, но повелительно и заключил с ехидной усмешечкой: - Тебе ж будет хуже, если будут слышать наш разговор.
Хозяин, помявшись, вышел в сени, позвал туда девушек, потом хлопнула дверь. Неделяев, придерживая ремень винтовки на плече, зашёл во вторую комнату, где увидел широкую кровать с периной; обе комнаты обогревались встроенной меж ними печью-голландкой. Маркел возвратился в первую, куда шагнул из сеней хозяин, и резко спросил:
– Знаешь, где теперь твои дружки из банды Шуряя?
Зрачки Вантеева дёрнулись вниз - Маркела щекотнула злобная радость: "Знался с бандой!" Хозяин уже смотрел прямо в глаза милиционеру.
– Никаких таких дружков не имею!
Неделяев проговорил нарочито равнодушно:
– Подружки Шуряя и его ребят нами взяты...
– и как бы невзначай обронил вопрос: - Думаешь, ни одна не скажет про твои делишки с бандой?
Вантеев передёрнул плечами, бормотнул:
– Какие делишки-то...
– Они грабили, ты кое-чего продавал, - сказал Маркел, подмигнул и вдруг яростно-пронзительно крикнул: - Ай нет?!
Хозяин стоял замерев, не глядя на незваного гостя. Тот вдруг изумлённо спросил:
– Что это у тебя?
– Вытянул руку к лицу Самсона, как бы указывая на что-то, и в миг его замешательства ударил по глазу выпрямленными пальцами плашмя.
Вантеев болезненно сморщился, отшатнулся. Прижав руку к пострадавшему глазу, сказал с кроткой укоризной:
– Зря вы так, на мне пятна нет.