Солнечный змей
Шрифт:
– Мне кажется отчего-то, что Кровавое Солнце уже взошло над этой залой, – послышался из теней тихий задумчивый голос Йудана. – И если это так – настолько страшного врага у нас ещё не было.
Все невольно вздрогнули. Астанен тяжело вздохнул, возвращаясь за стол. Ильюэ медленно опустился обратно на скамью и пожал плечами.
– То, что Джаскар дожил до этой весны и сотворил то, что сотворил, – несомненное моё упущение, – угрюмо сказал он. – Да, я не защитил ни Шун, ни империю, ни Орин. Твои слова, Кесса Хурин Кеснек, горьки, но справедливы.
–
Фрисс встретился взглядом с Йуданом. Некромант еле заметно кивнул ему и посмотрел на Альрикса.
– Между тем, Речник Фриссгейн задал хороший вопрос, – сказал Йудан, когда в зале повисла тишина. – Есть ли надежда, что Тзангол, истерзав восточные земли, насытится кровью и вернётся на солнце по доброй воле? Или впадёт в многовековой сон, забыв о разрушении и кровавых жертвах? И если есть – сколько мы просидим на своей земле, как узники в темнице?
– Одного лета под Кровавым Солнцем хватит, чтобы выжечь всё до корней травы, – покачал головой Мэлор. – Эта весна уже пугает, а что будет, когда змей наберёт силу?
Ильюэ Ханан Кеснек опустил взгляд, его лицо окаменело.
– Тзангол не насытится никогда, – тихо ответил он. – Раньше скалы потекут огненными реками, чем он уйдёт по своей воле. Скоро солнце станет красным, а солнечный жар – нестерпимым. Тзангол – солнце на земле, солнечный жар идёт за ним. Ни одна зима более не остудит землю… и я не думаю, что мы доживём до зимы.
– Значит, выжидать бессмысленно и опасно, – Астанен сжал руку в кулак. – И хорошо, Фрисс, что ты об этом напомнил. Скажи нам, повелитель Шуна, есть ли у солнечного змея настоящие враги? Что говорят легенды твоего народа?
Ильюэ обвёл взглядом залу. Странное у него было лицо – как будто он почувствовал подвох или злую насмешку, но не был до конца в этом уверен.
– Его создал Зген, – медленно проговорил он. – Зген ищет его, чтобы вернуть на солнце. Джаскар это знает, и сам змей знает – поэтому он отсиживается в подземном храме, под Чакоти. Но если Зген прийдёт сюда за Тзанголом, весь Орин станет каплей расплавленного камня.
– Двух солнц на земле нам не надо, – нахмурился Келвесиенен – впервые за долгое время он вставил слово. – Даже одного слишком много. Кто ещё из богов стал бы помогать нам? Кому враждебен Тзангол?
Ильюэ посмотрел на него растерянно.
– Что против солнечного огня? Лёд, вода, гниль и мрак, – сказал он. – Так повелось с давних пор. Тзангол не воевал с богами, благородные воины. Тзангола повергли смертные, смертные с Острова Коатлан – они и сковали его на все эти века. Я рассказал вам уже легенду о Коатлане. Больше мой народ ничего не помнит об этой битве.
– Мы её слышали, – кивнул Силитнэн. – Она удивительна, но поверить в неё нелегко. Крылатые кошки, остановившие солнце и не позволившие ему взойти… армия мертвецов из ниоткуда… воин, прошедший сквозь солнечный жар и дотянувшийся до сердца змея… Мне чудится,
Ильюэ нахмурился.
– У нас её рассказывают так, – сказал он. – Это легенда народа Ти-Нау.
– А как её рассказывает народ Нерси? – задумчиво спросил Йудан, глядя на Альрикса. – Мне не довелось побывать в Нерси’ате, и это печально. Но всё-таки я помню, что Ти-Нау и Нерси – два осколка одного народа, и что на Коатлане они жили вместе.
Правитель Шуна стиснул зубы. Альрикс задумался.
– Сейчас никому не прорваться в Нерси’ат, – сказал он с сожалением. – Я могу вернуться в Нэйн, но едва ли завеса Тзангола пропустит меня обратно. Кто-то должен знать легенды Нерси… может, Шиамон Дини-Рейкс, или Саис Те’иллинайн, или Анкарна, или… Крылья Гелина! Если бы Нецис Те’таалан был сейчас с нами – хоть в Нэйне, хоть в Нерси’ате, хоть на Реке – он бы знал, что нам делать! Нет большей потери для Нэйна, чем его смерть…
Фрисс хотел встать и уже открыл рот, чтобы крикнуть «Нецис – живой!», но рука Силитнэна коснулась его плеча, и он вздрогнул и забыл о своих намерениях. Чародей смотрел на него с сочувствием.
– Сразу после совета служители отведут тебя в Храм. Пока все твои раны не заживут, никто никуда тебя не отправит. К слову о невозможном… Это изумительное существо, огромная небесная рыба, приводящая дождевые тучи… сам я видел её всего один раз, и то мельком, но рассказывали мне о ней уже раз двести. И по описанию она очень похожа на тот странный и могущественный амулет, который я видел однажды на твоей груди…
Речник смутился.
– Рыбу привела Кесса, – тихо сказал он. – Я этой весной ничего толкового не сделал. А то, что дожди пролились над Рекой, очень хорошо…
Силитнэн направил любопытный взгляд на Чёрную Речницу, но жест Короля Астанена заставил мага замолчать.
– Лёд, вода, гниль и мрак, – повторил правитель слова Ильюэ. – Не так уж мало. Хилменахар, великий Бог Льда, создатель миров… Его воины живут в Хеливе, в вечных льдах. Я найду тех, кто отправится туда и попросит их о помощи. Илменг Алмазная Радуга, защитник речных вод, знает о нашей беде – и он уже согласился помочь, насколько хватит его сил. Но если Нэйн и Нерси’ат в огненном кольце – помогут ли нам воплощения гнили и мрака?
Альрикс вздохнул и покачал головой.
– Джилан, Змей-с-Щупальцами, равен Тзанголу по силе, – сказал он. – Но призвать его поможет лишь большая кровь… а изгнать – ничто. Тзангол был повержен смертными, Джилан – никогда. А Боги Смерти никогда не заступались за мир живых. Всей нашей нежити не хватит, чтобы выстоять против Тзангола – даже на своей земле. Я могу поднимать мертвецов для Реки, но…
– Идмин, мой повелитель, на вашшей стороне, – поднял руку Синкер. – И я уже здессь. Недосстатка в нежити не будет. Но направить хищные туманы против ссамого Тзангола… Это слишшком смело даже для моего повелителя.