Солнечный змей
Шрифт:
– Ничего, это Кытугьин, – громким шёпотом сказал с соседней лежанки Хагван.
– Что случилось? – тихо спросила Речница, спуская ноги с постели – прямо в подготовленные с вечера сапоги.
– Я вернул, – солмик поставил к изголовью кувшин и маленькую коробочку. – То, что дал мне воин Яцек. Это вещи Яцека, у меня остались…
– Кытугьин, это твоё теперь, – покачала головой Кесса. – Это вам, чтобы ледяные демоны не смели вас тронуть. Речник Яцек… он обиделся бы, очень, если бы вы это ему вернули. И ещё… тут янтарь и лезвия, может, от них вам тоже будет польза. Хелега ими не убьёшь, но мясо резать можно.
Она
– Что скажет ваш вождь? Вернуть ему эти вещи – так правильно?
– Он отпустил бы вас с хорошими подарками, – вздохнула Кесса. – Не с этой чепухой. Вы защищали нас там, в земле льда. Вы вернули Яцека домой. Берите! Не вздумайте отказываться.
– Мы плохо вас защищали, – нахмурился Кытугьин. – Совсем плохо! Там, на Имлегьине, рядом с Яцеком никто из нас не встал. Ты и Хагван – вы там чуть не умерли, но сразились, а мы спрятались в долине. Больше вождь Свенельд не доверит нам южных гостей.
Мрак уже не казался таким густым, теперь Кесса видела густой мех на длинной накидке солмика, видела неподвижные силуэты за его спиной – Аса и Икымту тоже были здесь, во всей одежде, обвешанные дорожными тюками. Речница мигнула.
– Кытугьин! Ты поднялся уже? Темно же ещё…
– Мы уедем с рассветом, – покачал головой солмик. – Вождь Свенельд отпустил нас. Мы пришли попрощаться. Икымту, иди сюда!
– Уезжаете? – Кесса растерянно заморгала. – Но…
– Вы сложили костёр для воина Яцека, я видел его, – склонил голову Кытугьин. – Мы не делаем так. Я думаю – нам не надо тут быть. Пусть Праматери хранят вас всех. Чиньян!
Он обнял Кессу, и она коснулась щекой его щеки, блестящей от красного жира. Койя негромко мяукнула.
– Хагван, держи, – Икымту протянул олданцу пару тяжёлых солмикских стрел. – Если хелеги прийдут в твою долину, убей их!
– У-ух, странная у тебя повозка, – пробормотала Аса, качая головой. – Возьми шкуры, которые мы привезли, сделай там полог. В небе – лишь прозрачный лёд, долго ли там замёрзнуть…
– Смотри, Кесса, – Икымту показал Речнице неприметный тёмный камешек на кожаном шнурке. – Это я взял из дома, когда мы стояли в Навиате. Отец привёз с горы, где лежит Вольга. Это твоё. Вольга – сильный дух, пусть он за тобой присмотрит. За тобой ходят разные духи, но им только бы шутить и смеяться. А Вольга – защитник. Он будет с тобой, пока твой муж не вернётся, а твой сын не окрепнет. Чтобы ты не отбивалась одна от всех врагов…
…Дождь прошёл на рассвете, но близок уже был полдень, и трава просохла, и от леса пахло нагретой солнцем сосновой корой и гарью далёких пожаров. Костёр сложили на высоком холме, на дрова не поскупились, и Серые Драконы, склонившись к огню, поддавали жару. Целая гора толстых просмолённых веток сложена была у подножья, и их неспешно подкладывали в костёр, – ему суждено было гореть до вечера, пока тело, обращённое в лёд, не растечётся алой водой. Кесса смотрела, как поднимается над холмом чёрный дым, и часто мигала. Как сквозь туман, видны были за холмом сидящие рядком огромные деревянные птицы, и стреноженные раулии, и силуэты в мантиях – чёрных, багровых, зелёных и бурых… Кессе показалось однажды, что в толпе мелькнул седой Ченек с перьями в волосах, но она могла и обознаться.
– И-эхх, как всё скверно, – пробормотал Хагван, глядя себе под ноги.
Речница подняла руку,
– Он был доблестным Речником, – прошептала Кесса. – Великий воин и чародей. Ты хотел спеть для него, Хагван…
– Не, глупая была мысль, – покачал головой олданец, и его голос дрогнул. – Я подумаю ещё… эта песня плохая. Пока возвращаемся, я сочиню что-нибудь получше.
Флейты печально пересвистывались над погребальным костром. На спине крылатой вирки сидела кимея в пёстрой одежде и усердно записывала что-то в один из своих многочисленных свитков. Вид у неё был грустный и озадаченный.
– Хийва, – негромко сказал кто-то за спиной Речницы. – Не ждала я такой встречи. Не ждала такого возвращения…
Кесса развернулась, быстрым движением поднося кулак к груди и зажигая зелёный огонь на ладони. Стефа Сульга в траурной раскраске стояла, склонив голову. Её руки были пусты.
– Хийва, – настороженно ответила Речница. – Теперь Речник Яцек уже точно не сайтон и не метсайнен, и никакая нелепая вражда его не касается.
Колдунья смотрела мимо Кессы, на густой чёрный дым, и как будто не слышала её слов. Чёрная Речница уже отвернулась, когда метсайнена снова её окликнула.
– Теперь тебе вести свою костяную вирку на юг… Яцек научил тебя хоть чему-нибудь?
Кесса шарахнулась в сторону. Её передёрнуло. Да что ж такое-то?!
– Он умер уже, ясно тебе?! Оставь его в покое со всем вашим колдовством и дикими обычаями! Я не знаю вашей магии – а если бы и знала, то что тебе до того?!
Стефа покачала головой, раздосадованно хмурясь.
– Я спрашиваю не об этом. На юге лес. Если ты не знаешь верного пути, ты там заблудишься. Яцек показал тебе дорогу?
– Я полечу поверху, над лесом, – сверкнула глазами Речница. – Прямо и прямо на юг. Река там.
– Ты не пробьёшься сквозь ветер, – отозвалась Стефа. – Он сильнее с каждым днём. Я полечу с вами. Кто-то должен показать вам дорогу…
====== Часть 11 ======
Глава 29. Железный город
Где-то под мостовыми, струясь по каменным желобам, журчала вода, и Фрисс слышал её голос на каждой улице – а здесь, на маленькой тенистой площади чуть в стороне от храмов, она выходила на солнце. Огромная каменная чаша с резными краями – там извивались, хватая друг друга за хвост, змеи с плавниками – была прикрыта плетёным навесом, кромки её загибались внутрь, оставляя по бокам маленькие чаши с подвешенными к ним черпаками. Фрисс зачерпнул и отпил – прозрачная холодная вода была сладковатой на вкус и едва уловимо пахла прелой листвой. Речник тронул поверхность воды – ладонь заныла от холода.
«Чистейшая из рек,» – он не видел своего отражения, только рябь в тени навеса. «Скажи ей – я жив ещё. Скажи Кессе, Чёрной Речнице… хвала всем богам, что она не видела, во что я недавно влез… скажи ей – я жив, и я выполню задание. Пусть она не тревожится…»
За спиной послышались торопливые шаги, и Фрисс мягко развернулся, поднимая мечи. Южанин Нкуву остановился в пяти шагах от него, растерянно мигая.
– Водяной Стрелок, мы принесли на корабль все припасы. Акитса послал меня сказать… спросить тебя!