Сороковые... Роковые
Шрифт:
– Есть!
У него в землянке сидели радист и старшина Антипин, что-то по привычке подшивающий.
– Товарищ лей... старший лейтенант!
– вытянулся радостный старшина.
– С прибытием!
– Что тут у вас?
– Все в порядке, легко ранен Грачев, отправили в медсанбат, прибыло пополнение, аж три орла!
– ухмыльнулся старшина.
– Два совсем салаги, а один командир партизанского отряда где-то в ваших краях
– старшина что-то взял из шкафчика, - Вам тут почты много!
Родион задрожавшими руками взял аж пять писем, посмотрел, от кого, и поднял на Антипина неверящие глаза:
– Живы, Федотыч, живы мои!
– Здорово, товарищ старший лейтенант!
– Я пойду, на улице прочту, а ты минут через сорок построй всех.
Родион вышел на улицу, прошел в глубь рощицы, было там уютное местечко - полюбилось всем сидеть на поваленной сосне, мужики быстро приделали спинку и получилась лавочка.
Родион читал подписи:
– Крутовы Г.и В.
– сыны, значит, похоже, Василя почерк, у Гриньки-то как у батьки, ничего не поймешь. Пинич М.Е.
– Марь Ефимовна, Миронова С.
– это ещё кто?
Взял плотный конверт, осторожно раскрыл его:
– Какая-то газета со статьей, про сельчан, видимо?
Развернул и завис - со снимка не него напряженно смотрели его сыновья... худые, повзрослевшие и с такими взглядами... много повидавших людей.
– Ох, ребятишки мои, как вам досталось!
Прочитал статью, покачал головой.
– Надо же, партизаны мои!
Начал читать письмо:
– С огромным приветом и низким поклоном к тебе, батька наш, Родион Никодимыч, твои сыновья - Григорий и Василий. Сообщаем, что мы живы и здоровы, чаго и тебе желаем. А матки нашей, Глафиры, уже два года как нету - убил хвашист с самолета, ваккурат, кагда дед Никодим только исчез.
Родион ошарашенно перечитал это опять... заныло сердце. Его славной жены оказывается уже столько много времени нет на свете и батя пропал...
– Но мы, батьк, живы, живем с Евхимовной у нашей хате. Ейную разбомбило, она получила у сорок первом годе две похоронки, а Пашка пропал, от и живем усе, ешче Стешка с нами, у ней на Степана тоже была у самом начале войны похоронка. Василь, як матку убило, совсем онемел, не гаворил до твоего письма, а што долго не отвечали тебе, письмы усе враз принясли. Батька, я так рад, што ты живой. Я шчас за помощника бригадира, а бригадиром у нас Стешка. Мужиков нема совсем, одни бабы и деды, но мы, бать усе Краузевы поля успели распахать и засеять. Батьк, пиши нам, мы завсегда ждем твои письмы. Остаюся твой сын, Григорий Крутов.
Та подробно написала, как жили в оккупации, как помогал Леший, как пытался мстить ребятишкам, особенно Грине, Бунчук - сволочь недобитая, как Еремец и Гущев встречали немцев с караваем, как работали у старого Краузе. Жалилась на Гриньку, что курит и сквернословит, хвалила Василя, а Родион просто слышал негромкий голос учительницы.
Вздохнув, взглянул на часы, бережно свернул треугольники и конверт - где только нашли его для того, чтобы статью прислать, и пошел на поляну, где уже выстроились его орлы.
– Здравия желаем, товарищ лей... старший лейтенант!!
– заулыбались его верные орлы.
Родион мазнул глазами по двум молоденьким невысоким парнишкам, - пополнение.
– Представьтесь?
– Рядовой Курицын Иван!
– проговорил первый.
– Откуда такой бравый?
– Саратовский, товарищ старший лейтенат, работал трактористом в колхозе.
Родион кивнул второму:
– Бушуев Петр, Горьковский, детдомовский, специальностей много.
– Ишь ты, шустрик какой!!
Родион превел взгляд на третьего из новеньких, высокого мужчину, тот как-то пристально-напряженно смотрел на него...
– Знакомый какой-то?
– промелькнуло у Роди, а мужик сказал густым басом:
– Михневич Афанасий, бывший командир партизанского отряда "Диво".
– Ишь ты, и где это Диво партизанило?
– Орловщина, знаменитые Брянские леса.
– Это в каких же местах-то?
– встрепенулся Родион. А Михневич как-то враз улыбнулся и сказал:
– Извините, не по-уставному, Родион Никодимыч, я ж Березовский.
И тут до Родиона дошло.
– Панас? Панаска??
– Он рывком преодолел два шага, и они крепко обнялись.
– О, командир земелю встретил!!
– громко проговорил Горбунов.
– Дело хорошее!!
А Родион, расцепив руки, разрешил всем разойтись, сам торопливо спросил:
– Моих видел?
– А как же, они же с Лешим самые лучшие разведчики у моем отряде были.
– А мне только сегодня письма отдали от них, вот и газетку прислали.
– Товарищ старший лейтенант, нам газетку-то не покажете?
– поинтересовался старшина.