Сороковые... Роковые
Шрифт:
Приехавших на могилку матери через полгода братьев вечером позвал к себе Леший, там же были неразлучные Панас и Гриня, и только сейчас оба брата услышали правду о своем отце.
– Не думаю, что Сергей станет разделять вас, раз вы Полюшкины, то, значить, и яго сыны!
– твердо сказал Панас.
– Дед Леший, расскажи про него, ты же первым их увидел?
– Не, ребяты, энта мы с Василем - первые. Знаешь, як я чухнулся, кагда увидал тетку в яких-то странных штанах, а уж мужика у камухвляже...
– За мамку вашу чуть башку не свернул одному засранцу у лагере уже когда были!
– добавил Панас.
– Он её старался на руках носить, как дитя малое!
– Невероятно!
– подвел итог более разумный и вдумчивый Андрей, - Но будем ждать отца, в две тысячи четырнадцатом, если доживем, это нам по семьдесят годочков будет? Ничего себе!! А раньше их найти -они нам не поверят, во, сейчас отцу где-то... хмм, из пеленок только вылез, лет десять всего?
– А, Андрюх, про энту чагось слыхать?
– Да, появлялась на горизонте.
– Поморщился Андрей.
– Я даже слушать не стал - сказал, что бред лечится в любой психушке. Мама у меня - Пелагея, отец - Сергей, будет доставать меня - найду возможность посодействовать лечению.
– От, истинный Сяргей. Тот тожа такой жа резкий был!
Андрюха улыбнулся.
– Хотелось бы его увидеть!
– Ох, ребяты! У такое трудное время вы росли, а якие ж молодцы выросли! Андрюх, проглядел Дуняху-то Стешкину?
– и все захохотали.
Дуняха - Стеша номер два, спуску не давала никому, а с Гончаровыми мальчишками дружила насмерть, заступалась за них, дралась, ходила с драными коленками и синяками, была отчаягой и заводилой.
В деревне почему-то упорно считали Дуняшку и Андрея женихом и невестой, а она, едва проводив своих закадычных Гончаровых в армию, тут же выскочила замуж и к их приходу из армии уже имела годовалую дочку.
– Вот-вот, изменила мне Дуняшка, я и не жанюсь!
– посмеялся Андрей.
– Не попадается вот, как мама наша! Дед Леший, может, твою Варвару дождаться?
А ещё когда мальцам было лет по десять, приезжал на денек у дяревню тот старшина, что нашел Андрея, и в честь кого сына и назвала мама Полюшка. Усохший, с палочкой, но все такой же боевой, он долго держал обоих Гончаровых на коленях и шумно радовался:
– Ай, да крестники у меня подросли, ай, да молодцы!
Мальчишки потом долго переписывались с ним, да вот, старые раны не дали ему долгой жизни.
А Гриня загрустил при разговоре про своих:
– От ребяты, ежли нас не станеть, вы, энто, як следует их встретитя, они усе такия замечательныя, эх, увидеться бы,а потом можно и помирать...
–
– Да уж, понясло старого не туда!
– вздохнул Гринька.
– Это усе от любопытства неуемнага. Я поспокойнея буду!
Никодим Крутов заявился в деревню посля победы, в конце июня, когда уже пришли Сафрон Лисов, Иван Дендеберя с другого конца деревни, ждали вот-вот Родиона и Панаса.
Никто из галдящих ребятишек и не обратил внимания на невысокого старика в солдатской форме, идущего по улице - вся страна так одета.
Василь дотяпывал картошку, когда во дворе кто-то зашуршал, слышно было, как кто-то ходил по двору, чем-то брякал, потом полез в сарай.
Василь, взяв наизготовку тяпку, тихонько пошел во двор и увидел, как какой-то мелкий мужичок, бурча под нос, лезет в сарай...
– Ты хто таков?
– закричал Василь громким голосом. Мужичок вздрогнул, выронил какую-то железку из рук.
– А положь чаго взял!!-
Мужичонка повернулся и неверяще уставился на унука, который уже перерос своего деда. Оба замерли, вглядываясь друг в друга, потом Василь рванулся к своему деду.
– Дед, дед, - обхватив Никодима, бормотал Василь, - дед, ты живой? Дед?
– Чаго мне сделается? Василь, якой ты агромный стал? Где все - Гриня, матка? Чаго у сарае непорядок??
А Василя как заклинило:
– Дед? Деда?
Шустрая Гланька Лисова уже мчалась у поле, сообшчить, что Василь обнимает якогось маленького мужичка, и приговаривает:
– Дед!
И сорвался домой Гринька - одинаковые Крутовы долго стояли обнявшись:
– От дожил я, увидал своих.
– Дед, ты воевал?
– уважительно посмотрел внук на его три медали.
– А як же?
– Здорово, старый черт!
– прогудело от калитки, и дед молнией метнулся туда:
– Лешай, дружищще, жив!
Могутный Леший и мелкий Никодим смотрелись потешно, но друзья безумно были рады друг другу.
– Вот, старый интриган! Я ведь так и прикидывал, что с нашими уйдешь, натура твоя не та, чтобы на печи отсиживаться. Да и Викешка вмиг заявился - старые долги тебе отдать.
– От гад, не добил я его тагда, жалко.
Дед выругался, а Леший уважительно разглядывал дедовы медали:
– А где - "За взятие Берлина"?
– Так я же у Праге был, от скажу тебе, красивый город! Да, довялось Европу тую пройтить, посмотрел.