Сотая бусина

Саринова Елена

* * *

Стекающая с прилипших волос вода, щекотала лицо и капала с подбородка, а зубы стучали так, что казалось, даже пожухлый ивовый лист, плавающий совсем рядом, подрагивает на воде в такт моей дроби. Я еще сильнее запахнулась в кожаную куртку Глеба, брошенную у нас в доме по крайней некромантской рассеянности, да так и прижившуюся, и переступила с ноги на ногу.

– Ха! Маг огня, а замерзла, аж посинела вся!
– насмешливо

заметил водяной и тут же схватился за свой свежеподпаленный нос. Между прочим, мной - магом огня.
– Ой йёшеньки... Больно то как... Ну и злющая ты, девка... Как звать то?

– Сс-та-сся. А те-те-бя?

– А меня Бухлюй - хозяин здешнего пруда. А вон та что из воды торчит, насупленная, как тухляк на рака, моя жена - Агнесса. Чтоб ее, баронесса, - добавил зеленомордый детина в полголоса и страдальчески потянул раненым носом.
– Из-за нее все мои беды... Да сделай же что-нибудь со своими зубами... Я поговорить с тобой хочу.

– Ага! Что ж ра-раньше то не захоте-тел, а сразу-у за косу и топи-ить?..
– с обидой глянула я на водяного, восседающего на поваленном стволе ивы у самой кромки воды, а потом, все же вспомнила, что я маг огня.
– ... Хо-рошо. Давай поговорим.

– Давай, - с насмешливым прищуром глянул на меня Бухлюй.
– Чего в холодную воду то полезла? Чай не лето уже.

– За водорослями, - уныло скривилась я.

– За водорослями? А на кой ляд они тебе? Гусей кормить?

– Не-ет. Я в книжке одной прочитала, что с ними мыло хорошее получается - полезное для кожи. Правда, там про морские было написано.

– Мыло?
– удивленно крякнул домовой.
– Вон оно что... А на каком жиру варишь?

– Из тебя бы много кусков вышло, - окинула я детину оценивающим взглядом.

Бухлюй сузил и без того маленькие глазки, посверлил меня ими несколько мгновений, а потом неожиданно расхохотался:

– Из меня бы - да! Много. И жир тебе и... водоросли... Ой йёшеньки... Больно как...

– Ну, извини, - без всякого сожаления расплылась я.

– Ладно. А от меня извинений не жди. Меня долг обязывает незваных гостий за волосы таскать.

– Долг? А причем здесь тогда твоя Агнесса?

– О-о-о...
– покачал лохматой головой Бухлюй.
– Здесь другое. Здесь не долг, а роковой поворот в судьбе, - и трусливо глянул в сторону курсирующей неподалеку супруги.
– Ведь у всех же бывают ошибки, за которые приходится платить всю жизнь? А моя главная - слабость на женскую красоту. Она ж, жена моя и в правду - баронесса, трагически утопшая еще в прежнем нашем месте жительства. Я ж думал - все, свезло. Женюсь. А, потом она стала свой аристократический норов показывать.

– И в чем он проявляется?

– Норов-то?
– забегал глазками водяной.
– А далеко не плавай, глубоко не ныряй, с

русалками ее не перемигивайся и девок купающихся не щупай. Это разве жизнь? А эти ее манеры: что у тебя за выражение на лице? Это у меня-то, у водяного, лицо? Ты-то должна меня понимать, а, Стася?

– У тебя то?.. Нет, точно не лицо. Особенно с таким опухшим носом.

– Так и я о чем?..
– вздохнул Бухлюй.
– А больше всего ее мои фамильные бородавки раздражают. Они, видите ли, оскорбляют ее эстетический вкус. Жрать со мной на пару сырую форель ее эстетический вкус разрешает, а мои бородавки - нет... Ну, вот, я и погорячился сегодня... с тобой. Попала ты мне под мою тяжелую руку. Да и то попугать только хотел. А так я - покладистый и тихий... до Ильина дня.

– А что в Ильин день?

– А все мои бескорыстные подруги - фрейлины агнессины домой возвращаются и тогда... В общем, семейные скандалы - каждый день. Как сегодня, а то и хуже. Аж вода в пруду бурлит, и рыбы носами в дно со страха утыкаются. А однажды, так и вов...

– Бухлюй!
– властный женский голос заставил нас обоих нервно дернуться.
– Позволь тебя отвлечь... ненадолго?

Водяной обреченно вздохнул и развернулся к замершей над водной гладью супруге:

– Я занят! У меня... деловой разговор!

– Деловой?
– с недоверчиво поджатыми губками уточнила светловолосая красавица.

– Деловой. Счас договор будем с магичкой составлять о... Ну, как это, когда друг друга без повода не дрючат?

– Нейтралитет, дорогой. Желаю успехов в юриспруденции!
– с достоинством аристократической особы, нырнула Агнесса, даже не оставив после себя пузырей. Вот что значит, утонченное воспитание.

– А мы, правда, будем заключать с тобой договор?
– по-простому открыла я рот от изумления.
– Я знаю, что это такое. Мы недавно с моим начальником заключили. Хотя, там о взаимовыгодном сотрудничестве было. Может, такой же составим?

– О взаимовыгодном?
– скептически усмехнулся Бухлюй.
– Ну, допустим, ты у меня сможешь без опасений за свою косу брать все, что надо: хоть водоросли, хоть травки, хоть прудовок. Их нынче - урожай. Только, одна, без пакостей и свинства. А мне от тебя какой толк?

– От меня?.. Во-первых, я тебе вылечу твой пострадавший нос.

– Ладно. А, во-вторых?

– А во-вторых, избавлю от твоих бородавок. Если, конечно, ты на такую фамильную потерю согласен.

– Я?!
– теперь уже открыл рот Бухлюй.
– А точно избавишь?

– Ага.

– От всех?

– От всех.

– И даже от тех, что у меня...

– И даже там. Одним махом, то есть заклятием... Ну что, заключаем договор о взаимовыгодном сотрудничестве?
– с вызовом прищурилась я на детину.