Советская поэзия. Том второй

Коллектив авторов

КРУЖЕВО

Суконное с витрины покрывало Откинули — и кружево предстало Узорное, в воздушных пузырьках. Подобье то ли пены, то ли снега. И к воздуху семнадцатого века Припали мы на согнутых руках. Притягивало кружево подругу. Не то чтобы я предпочел дерюгу, Но эта роскошь тоже не про нас. Про Ришелье, сгубившего Сен-Мара. Воротничок на плахе вроде пара. Сними его — казнят тебя сейчас. А все-таки как дышится! На свете Нет ничего прохладней этих петель, Сквожений этих, что ни назови. Узорчатая иглотерапия. Но и в стихах воздушная стихия Всего важней, и в грозах, и в любви. Стих

держится на выдохе и вдохе, Любовь — на них, и каждый сдвиг в эпохе. Припомните, как дышит ночью сад! Проколы эти, пропуски, зиянья, Наполненные плачем содроганья. Что жизни наши делают? Сквозят. Опомнимся. Ты, кажется, устала? Суконное накинем покрывало На кружево — и кружево точь-в-точь Песнь оборвет, как песенку синица, Когда на клетку брошена тряпица: День за окном, а для певуньи — ночь.

НИКОЛАЙ РУБЦОВ^{206}

(1936–1971)

ДОБРЫЙ ФИЛЯ

Я запомнил, как диво, Тот лесной хуторок, Задремавший счастливо Меж звериных дорог… Там в избе деревянной, Без претензий и льгот, Так, без газа, без ванной, Добрый Филя живет. Филя любит скотину, Ест любую еду, Филя ходит в долину, Филя дует в дуду! Мир такой справедливый, Даже нечего крыть… — Филя! Что молчаливый? — А о чем говорить?

ТИХАЯ МОЯ РОДИНА

В. Белову

Тихая моя родина! Ивы, река, соловьи… Мать моя здесь похоронена В детские годы мои. — Где же погост? Вы не видели? Сам я найти не могу. — Тихо ответили жители: — Это на том берегу. Тихо ответили жители, Тихо проехал обоз. Купол церковной обители Яркой травою зарос. Там, где я плавал за рыбами, Сено гребут в сеновал: Между речными изгибами Вырыли люди канал. Тина теперь и болотина Там, где купаться любил… Тихая моя родина, Я ничего не забыл. Новый забор перед школою, Тот же зеленый простор, Словно ворона веселая, Сяду опять на забор! Школа моя деревянная!.. Время придет уезжать — Речка за мною туманная Будет бежать и бежать. С каждой избою и тучею, С громом, готовым упасть, Чувствую самую жгучую, Самую смертную связь.

ПРОЩАЛЬНАЯ ПЕСНЯ

Я уеду из этой деревни… Будет льдом покрываться река, Будут ночью поскрипывать двери, Будет грязь на дворе глубока. Мать придет и уснет без улыбки… И в затерянном сером краю В эту ночь у берестяной зыбки Ты оплачешь измену мою. Так зачем же, прищурив ресницы, У глухого болотного пня Спелой клюквой, как добрую птицу, Ты с ладони кормила меня? Слышишь, ветер шумит по сараю? Слышишь, дочка смеется во сне? Может, ангелы с нею играют И под небо уносятся с ней… Не грусти! На знобящем причале Парохода весною не жди! Лучше выпьем давай на прощанье За недолгую нежность в груди. Мы с тобою как разные птицы! Что ж нам ждать на одном берегу? Может быть, я смогу возвратиться, Может быть, никогда не смогу. Ты не знаешь, как ночью по тропам За спиною, куда ни пойду, Чей-то злой, настигающий топот Все мне слышится, словно в бреду. Но однажды я вспомню про клюкву, Про любовь твою в сером краю И пошлю вам чудесную куклу, Как последнюю сказку свою. Чтобы

девочка, куклу качая, Никогда не сидела одна. — Мама, мамочка! Кукла какая! И мигает, и плачет она…

ЗВЕЗДА ПОЛЕЙ

Звезда полей во мгле заледенелой, Остановившись, смотрит в полынью. Уж на часах двенадцать прозвенело, И сон окутал родину мою… Звезда полей! В минуты потрясений Я вспоминал, как тихо за холмом Она горит над золотом осенним, Она горит над зимним серебром… Звезда полей горит, не угасая, Для всех тревожных жителей земли, Своим лучом приветливым касаясь Всех городов, поднявшихся вдали. Но только здесь, во мгле заледенелой, Она восходит ярче и полней, И счастлив я, пока на свете белом Горит, горит звезда моих полей…

АРАМАИС СААКЯН^{207}

(Род. в 1936 г.)

С армянского

ЛЮДИ

О, звездный жар!.. Но при твоем рожденье Не звезды — люди радовались щедро. И помощи, поддержки, снисхожденья Ты у людей просил, а не у ветра. О, праздничность деревьев!.. Но плясали У вас на свадьбе люди, пели, пили… Полет орла красив под небесами. Летел ты в небо. Люди возносили. А смерть подступит к твоему порогу, — Случится это так или иначе, — На их плечах отправишься в дорогу, Не горы — люди о тебе заплачут. И если вспомнят о тебе не скоро, Спустя года, — похвалят ли, осудят, — То вспомнят не деревья и не горы, Не ветер и не звезды — Только люди…

ЕРЕВАН

Горит твоя под синевой Чистейшая струя! Да будет светлым полдень твой И светлой ночь твоя. В мечтах, во сне и наяву, В толпе и в тишине — Не знаю, я ль в тебе живу Иль ты живешь во мне? О Ереван, моя звезда, Мой дом, мой кров, мой путь! Пройду, исчезну навсегда, А ты — вовек пребудь…

КРАСОТА

Я думаю, вопрос предельно ясен: Конечно, малышами мир прекрасен. Прекрасен он и теми, несомненно, Кто в школу ходит, — нашей юной сменой. Прекрасен мир и ярок неизменно Влюбленными — со всех широт Вселенной. Прекрасен он — о том скажу без риска Великою любовью материнской. Прекрасен мир умелыми руками: И землепашцами, и моряками. Проверено веками — спор напрасен: Седыми стариками мир прекрасен…

* * *

Хотел бы я от кочек и колдобин Твой путь очистить, милая моя, Чтоб, радуясь, что прям он и удобен, Не знала ты, что это сделал я. Хотел бы я, ночною мглой объятый, Класть на окно твое охапки роз, Чтоб на рассвете в руки их брала ты, Не зная, что их я тебе принес. И если смерть тебе расставит сети, Пусть на пути ей встанет жизнь моя, Чтоб долго-долго ты жила на свете, Не зная, что и это сделал я.

ОЛЖАС СУЛЕЙМЕНОВ^{208}

(Род. в 1936 г.)

ЖАРА

Ах, какая женщина, Руки раскидав, Спит под пыльной яблоней. Чуть журчит вода. В клевере помятом сытый шмель гудит, Солнечные пятна бродят по груди. Вдоль арыка тихо еду я в седле. Ой, какая женщина! Косы на земле! В сторону смущенно Смотрит старый конь. Солнечные пятна шириной в ладонь…