Современная жрица Изиды

Соловьев Всеволод Сергеевич

Могини разсказалъ очень мало, и изъ его словъ нельзя было разобрать, что же именно происходитъ. Ясно было одно: теософы, во глав съ „madame“, всполошились не на шутку — не даромъ махатма Кутъ-Хумъ писалъ мн, что „la situation est furieusement s'erieuse“. Могини пробылъ три дня, прочелъ три лекціи парижскимъ теософамъ и ухалъ въ Лондонъ давать свои показанія „Обществу для психическихъ изслдованій“.

По его отъзд я получилъ отъ Блаватской слдующее письмо, уже изъ Англіи:

„9, Victoria Rood. Kensington.

Дорогой В. С. Вотъ мой новый адресъ — на дв недли, не боле. Меня усылаютъ въ Египетъ а затмъ на Цейлонъ поближе домой, но не домой. Будетъ какъ хозяинъ веллъ — не возвращаться въ Мадрасъ пока Олкоттъ не устроитъ, а оставаться въ Европ тоже невозможно. Думали, думали, ничего не придумали. Нтъ у насъ денегъ разъзжать и жить каждый врознь. Теперь со мною дутъ до Цейлона теософы (M-r и M-rs Cooper Oakley, отправляющіеся въ Мадрасъ) а одной мн хать безъ никого немыслимо.

Ревматизмъ снова гуляетъ по плечу и немного повсюду. Хватитъ еще какъ въ Ельберфельд — тогда прощайте — на сердце бросится.

Ну какъ же мы съ вами увидимся? Мн невозможно хать въ Парижъ когда я насилу хожу! Господи, какъ бы я желала съ вами повидаться еще разъ. Неужели же вамъ нельзя пріхать хоть дня на два? Я знаю что намъ должно повидаться; но что же я буду длать когда судьба не дозволяетъ? Будь я немного здорове, я бы пріхала. Я ужасно сожалю теперь что прохала не на Парижъ. Но я была не одна, а бросить M-rs Holloway было не возможно, когда она пріхала со мною въ Эльберфельдъ и только для меня. Напишите, посовтуйте, родимый. Это ужасно если я васъ не увижу до отъзда! Въ Индіи идетъ страшная сумятица. Война съ миссіонерами не на животъ, а на смерть. Или они

или мы. 220 студентовъ du Coll'e;ge chr'etien все индусы отказались слушать курсы и оставили Коллегію посл этого пакостнаго заговора миссіонеровъ и напечатанныхъ ими якобы моихъ писемъ и записочекъ къ Куломбамъ, и перешли гуртомъ къ намъ.

Que c'est un faux, est tout a fait evident. Писать такія глупости какія тамъ написаны можетъ только особа совершенно незнакомая съ Индіей — какъ эта Coulomb, напр.: я пишу о приготовляемыхъ мною фокусахъ для бенефиса „махараджи Лахорскаго“ когда такого созданія и нтъ въ Индіи какъ Лахорскій махараджа или раджа!! [20] и т. д. и т. д. Подлогъ уже открытъ въ двухъ или трехъ письмахъ, но скандалъ ужасный. Можете себ представить какъ они боятся и ненавидятъ меня, когда за недлю до появленія въ печати этихъ подложныхъ писемъ, въ Калькут въ день выборовъ муниципалитета появились на всхъ углахъ улицъ — буквально тысячами — наклеенныя афиши со словами „Паденіе m-me Блаватской!!“ Ну штука и должно быть я въ самомъ дл опасный для нихъ человкъ. Это все шотландскіе кальвинисты миссіонеры, самая подлая, низкая секта, настоящіе іезуиты minus ума и хитрости послднихъ. Но я еще не упала и докажу имъ это дастъ Богъ. Это „паденіе“ будетъ еще торжествомъ коли не помру.

20

Оказалось, при разслдованіи Годжсона, что Е. П. Блав. въ своихъ письмахъ къ Coulomb обозначала нкоторыхъ лицъ данными имъ ею и извстными ея корреспондентамъ прозвищами. Такъ нкій Надша назывался Королемъ. Обозначать людей, и въ разговор и въ письмахъ, именно прозвищами было совершенно въ обычаяхъ Блаватской.

Отвчайте милый человкъ. Скажите кончили ли Изиду французскую II часть? Пришлите коли она вамъ не нужна. Новикова очень желаетъ познакомиться съ вами. Ахъ кабы вы пріхали! ваша до гроба Е. Блаватская“.

Прошло нсколько времени. Отъ Блаватской ни слова. Наконецъ я написалъ ей, спрашивая что съ нею.

Получилъ въ отвтъ:

„Дорогой В. С. Ради Бога не обвиняйте меня въ равнодушіи! Противъ меня мерзйшій заговоръ и если мы не захватимъ во время то вся моя десятилтняя работа пропала. Потомъ разскажу или Олкоттъ. Олкоттъ детъ въ Адьяръ изъ Марселя 20-го. Онъ оставляетъ Лондонъ въ среду, завтра вечеромъ и будетъ въ Париж 14-го утромъ. Онъ остановится въ гостинниц, а вы узнаете отъ de Morsier гд. Ради Бога прізжайте если можете. Я взяла вмст съ преданными теософами которые дутъ со мною въ Адьяръ маленькій домъ здсь гд я останусь на дв — самое большее три недли, потомъ ду въ Египетъ гд остановлюсь на нсколько дней. Въ письм невозможно всего сказать. Напишите хоть нсколько словъ. Когда бы вы знали въ какомъ я ужасномъ положеніи то вы бы не смотрли пишу я вамъ или нтъ. Господи кабы васъ увидть! Пожалуйста пишите. Олкоттъ объяснитъ вамъ все.

Вамъ преданная на вкъ Е. Блаватская“.

Олкоттъ пріхалъ и тоже не сообщилъ ничего новаго, что не было бы мн уже извстно изъ писемъ Елены Петровны. Глядя на президента „теософическаго общества“ я, конечно, никакъ не могъ не вспоминать аттестаціи, данной ему махатмой Кутъ-Хуми.

Однако слдуетъ замтить, что, несмотря на всю некрасивость положенія, полковникъ имлъ по истин полковничій видъ и храбро повторялъ:

— О, это пустяки — я поду и все устрою!

Черезъ нсколько дней я написалъ Блаватской, еще разъ прося ее пріхать въ Парижъ. Она мн отвтила: „Поздно, дорогой В. С.- телеграмма за телеграммой зовутъ домой [21] . Тамъ такая кутерьма, что свта божьяго не видать. Одинъ изъ нашихъ теософовъ въ Адьяр — Гартманъ приколотилъ до полусмерти миссіонера за пасквиль на Общество и меня. Теперь битва начинается, не на животъ а на смерть. Положу свои старыя косточки за правое дло, не поминайте лихомъ, дорогой другъ. Не бойтесь, „хозяинъ“ заступится. Я ду съ M-r и M-rs Cooper Oakley-друзья M-me de Morsier. Они и домъ продали — дутъ со мною или вмст побдить врага или умереть. „На тя Парабрама уповахомъ, да не постыдимся во вки“. Вотъ такъ devotion! Вдь всю карьеру погубили… Я останусь всего недли дв наиболе въ Египт а затмъ домой. Мы отправляемся изъ Ливерпуля 1-го ноября въ стимер Clan Mac Carthy и остановимся въ Александріи. Буду писать вамъ оттуда и все разскажу. Прощайте надолго. На вки преданная

21

Она уже очевидно забыла, что такъ недавно писала мн совсмъ другое о ршеніяхъ и приказаніяхъ «хозяина».

Е. Блаватская“.

Она ухала, а я остался, не выполнивъ своего плана и думая, что ужь врядъ ли придется къ нему вернуться. Могъ ли я предполагать, что не навсегда простился съ нею, что мн придется ее увидть черезъ нсколько мсяцевъ и вполн достигнуть своей цли?! Мн думалось, что ее домой привезутъ не живой, а мертвой.

Прошло мсяца три — и вдругъ я получилъ изъ Мадраса огромный пакетъ. Въ немъ фотографическія группы какихъ-то ужасныхъ индусскихъ физіономій, виды Адіара, портретъ самой „madame“, не мертвой, а живой, и слдующее письмо:

Адьяръ-Мадрасъ 3 января 1885 г.

Дорогой, милый В. С., измучилась я, перемучилась а всё живу какъ старая кошка у которой девять жизней. Ну заговоръ, милый вы мой человкъ, — по всмъ правиламъ іезуитскаго искуства. Ну скажите теперь, что меня „хозяинъ“ не бережетъ явно и ощутительно! Да другую бы на моемъ мст самъ Богъ и 100 чертей не спасли бы будь я невинна какъ младенецъ въ купели а я чуть появилась — торжествую! Вообразите только печатаютъ письма подъ моимъ именемъ, штукъ сорокъ записокъ и писемъ глупйшихъ и безсмысленныхъ по содержанію вообще, но многія въ моемъ стил и вс относящіяся къ феноменамъ которые дйствительно случились. Вс он (письма) якобы поучаютъ какъ лучше надуть такого то или другого сановника; все это по имени и титуламъ — и съ привычными ухмыленьями надъ якобы „дураками“. Все это печатается миссіонерами, которые какъ теперь доказано купили ихъ у этихъ изгнанныхъ изъ общества за воровство и ябеду подлецовъ за 3,000 рупій, съ комментаріями и объясненіями. Еще до появленія ихъ въ печати разсылаются по Индіи до 50,000 печатныхъ объявленій „паденіе m-me Блаватской. Разоблаченіе ея фокусовъ и безстыднаго надувательства. Паденіе махатмы Кутхуми“. Великій адептъ есть кукла изъ пузырей и кисеи!!! — огромными буквами и расклеиваютъ на всхъ углахъ Калькуты, Бомбея, Мадраса и проч. Въ продолженіе 4 мсяцевъ газеты которыя даже не ожидаютъ и не даютъ мн времени отвтить изъ Парижа — писала ли я когда такія письма, прямо объявляютъ меня виновной и разсуждаютъ en cons'equence, ругаясь площадными словами. Затмъ Американскіе и Лондонскіе журналы занимаютъ роль греческаго хора и — пошла писать! Сотни теософовъ компрометированы и служатъ посмшищемъ. Ни одинъ не колеблется и вс стоятъ за меня горой. Они доказываютъ что письма подложныя, что Куломбы подлецы и воры и поэтому могли съ миссіонерами поддлать мою руку (что теперь и доказано) имъ отвчаютъ что они дураки; что феноменовъ не существуетъ, не можетъ никогда существовать на свт — ergo объясненіе ихъ фокусами самое естественное особенно такъ какъ преступница Блаватская, извстная русская шпіонка (ужь и извстная? дурачье!). Газеты погребаютъ меня заране; разсуждаютъ такъ, какъ бы мн и не возможно было вернуться когда-либо въ Индію; наконецъ узнавъ что не взирая на это я все-таки возвращаюсь он начинаютъ кричать que „c'est le courage du desespoir“. Вотъ какъ. Нусъ ду я въ Каиро. Тамъ узнаю черезъ консуловъ (Хитрово очень помогъ и письмо къ Нубаръ паш) что Куломбы злостные банкроты, удрали тихонько ночью и нсколько разъ сидли въ тюрьм за клевету. Она — извстная шарлатанка и колдунья отыскиваетъ за деньги зарытые клады, и была поймана съ поличнымъ такихъ кладовъ т. е. со старыми монетами которыя зарывала заране и проч. и проч. Французскій консулъ даетъ мн оффиціальное позволеніе ихъ повсить (!!) и вручаетъ довренность получить съ нихъ 22,000 фран. Графиня della Sala, veuve Beketoff n'ee princesse Vera Gagarine длается теософкой, принцесса Гуссейнъ паша, жена брата Кедива — тоже. Масперо, le directeur du mus'ee de Boulak, le grand Egyptologiste (!) idem. Узжаю изъ Суеза домой посл 2-хъ недльнаго пребыванія въ Каиро. Fin de l'acte premier. Занавсь падаетъ. И дйствіе. Я плыву

въ сопровожденіи Mr et Mrs Cooper Oakely (ami de m-me de Morsier) и Reverend Seadbeater'а (за недлю до нашего отъзда изъ Лондона священника un cur'e, а теперь Буддиста —) и плывемъ мы въ обществ 8 гнуснйшихъ миссіонеровъ съ коими изъ за меня чуть не драка каждый день. Сіи 4 самца и 4 самки американскіе гнуснйшіе методисты, уже прочли пасквили своихъ чортовыхъ братій шотландскихъ кальвинистовъ и — хихикаютъ. Я смотрю на нихъ какъ смотритъ слонъ на шавку и — успокоиваюсь собственнымъ безпокойствомъ. Они къ моему протестантскому попу, а онъ отъ нихъ ко мн, и за меня. Въ Цейлон я совершаю надъ ними публичное мщеніе. Призываю первосвященника буддистовъ и представивъ ему англичанина попа — теософа объявляю во всеуслышаніе, что онъ (Seadbeater), желаетъ перейти въ Буддизмъ. Онъ краснетъ, но не очень смущается, ибо серьозно готовился къ сему и вечеромъ, на берегу въ храм Будды происходитъ торжественная церемонія. Попъ теософъ произноситъ пансиль (les 5 preceptes); ему ржутъ хвостикъ волосъ съ головы; онъ длается буддистомъ и служкою и — я отомщена! Въ Цейлон насъ встртилъ Олкоттъ, Hartmann и много теософовъ — насъ похала въ Мадрасъ цлая компанія. За день до нашего прибытія (съ нами былъ и Геббартъ le jeune, помните, Rudolphe?) въ Мадрас вышло новое свинство. Подъ именемъ Куломбъ миссіонеры написали брошюру въ которой къ первымъ прибавили нсколько новыхъ клеветъ, напр., что въ 1872 году (когда я была въ Одесс) въ Каиро я давала сеансы, производила явленія фокусами, брала за это деньги и была поймана и обещещена!! Къ счастію я просила Хитрово въ Каиро достать у Вице Консула, который зналъ меня въ 1871 году въ Египт, приходилъ ежедневно и считался моимъ другомъ — родъ свидтельства или аттестата въ приличномъ поведеніи. Предчувствуя что m-me Coulomb которую я знала тогда въ Египт навретъ на меня, я сдлала консулу вс вопросы, могущіе возникнуть съ ея стороны въ такомъ дл и получила засвидтельствованный печатью консульства отвтъ на вс пункты: зналъ де меня консулъ, видлъ ежедневно и никакихъ художествъ съ моей стороны тогда не замчалъ, какъ ничего и не слыхалъ. Вотъ прізжаемъ и миссіонеры устроились на берегу наслаждаться моимъ позоромъ. Но не успли бросить якорь, какъ цлая толпа нахлынула нашихъ теософовъ на палубу. Простирались, лобызали ноги и наконецъ утащили насъ на берегъ. Тамъ, тьма тьмущая народа — телгъ 30 съ музыкой, флагами золочеными каретами и гирляндами цвтовъ. Не успла я появиться на набережной какъ подняли меня на ура! Я чуть не оглохла отъ неистовыхъ криковъ торжества и радости. Насъ везли не лошади, а теософы, въ колесниц, передъ которой шли пятясь музыканты. Брамины благословляли и вс привтствовали и ликовали. Посл часоваго шествія, во время котораго исчезли вс миссіонеры словно въ адъ провалились — насъ повезли въ ратушу, гд мы нашли 5,000 публики, довершившей мою глухоту. Господи, если бы вы только тамъ были — вотъ бы возгордились соотечественницей. Вообразите что 307 чел. студентовъ изъ той самой коллегіи „College Christian“ миссіонеры профессоры которой затяли весь этотъ заговоръ — подписались подъ адресомъ, который они мн публично поднесли и громко прочитали при громовыхъ апплодисментахъ публики (индусской, конечно). Въ этомъ адрес, коей и посылаю вамъ въ знакъ памяти и прошу m-me de Morsier перевесть — они говорятъ то, что увидите и ругаютъ своихъ-же принципаловъ. Главное то, что ни одинъ изъ нихъ не теософъ, а просто индусы. Затмъ я должна была встать и произнесть спичъ. Вообразите мое положеніе! За мной говорилъ Олкоттъ, M-rs Oakely и Seadbeater. Затмъ насъ увезли домой гд я провела первую ночь въ лихорадк и бреду. Но теперь было не до болзни 25-го (мы пріхали 23 декабря) начинался anniversaire и нсколько сотъ человкъ уже съхалось. Я требовала чтобы меня пустили въ судъ съ жалобой на миссіонеровъ и Куломбовъ — меня не пускаютъ! Наконецъ депутація отъ нашихъ делегатовъ, просятъ такъ какъ это ссора индуская національная скоре нежели интернаціональная — и я, Е. П. Блаватская, только прозрачный предлогъ выбранный для сокрушенія Общества (Теос.), ничего не начинать безъ согласія Комитета Главнаго Совта. Говорятъ что враги только того и ищутъ и желаютъ чтобы заманить меня въ судъ, такъ какъ вс трое судей англ. въ пользу миссіонеровъ; что вся диффамація основана на феноменахъ и махатмахъ въ которые и въ силу которыхъ ни законъ ни публика вообще не врятъ; что меня словомъ стараются заманить въ судъ, поймать на словахъ разсердивъ и приговорить къ тюрьм — т. е. убить Общество убивъ меня нравственно. Это выходитъ еще почище Смирновской клеветы! Ну я и отдала себя въ ихъ (комитета) распоряженіе и руки. Они сидли три дня и три ночи надъ письмами и документами, призвали боле 300 свидтелей, между ними шесть Европейцевъ а остальные les natifs. Вынесли мн полный оправдательный приговоръ и много писемъ было доказано поддлкой подъ мою руку [22] . Одинъ раджа теософъ предлагаетъ мн письменно 10,000 руп., другой 30,000 третій дв деревни на судебныя издержки если я подамъ на нихъ жалобу, а комитетъ не допускаетъ „вы де собственность Общества. Заговоръ не противъ васъ, а противъ теософіи вообще. Сидите смирно, будемъ васъ защищать мы“ [23] . Даже публика наконецъ поняла что это фокусъ миссіонеровъ. Нсколько писемъ появилось въ газетахъ, совтуя мн быть осторожной и не попадаться на удочку. Господи, что за положеніе! Вотъ Психическое Лондон. Общество (вашъ другъ Myers) прислало члена длать дознаніе. Онъ находитъ тоже что это огромный заговоръ (!). Я сижу пока и жду погоды у моря. Торжество anniversaire годовщины было огромное. Когда брошюры будутъ готовы вс пришлю. Пока посылаю группы делегатовъ и группу домашнихъ — все челы Махатмы. Когда то, дорогой другъ вы писали и говорили, что вамъ дорога моя честь и репутація. Заступитесь же хоть въ Ребус ради всего святого. Вдь въ Россіи поврятъ и это будетъ срамъ. Вы одинъ другъ и заступникъ, ради Бога, ангелъ вы мой заступитесь. Напишите въ Ребусъ правду; чтобы не врили газетнымъ толкамъ. Да еще штука. Мучили вы меня все скоре послать Каткову мои „Голубыя Горы“. Ну послала изъ Эльберфельда застрахованнымъ пакетомъ въ конц сентября или начал октября и до сихъ поръ ни гугу отъ него. Не знаю даже получилъ ли онъ даже рукопись не только намренъ ли печатать. Пишетъ письма подгоняетъ послать 2-ю часть Дебрей, а про Голубыя Горы ни слова. Напишите, узнайте Бога ради въ редакціи будетъ ж напечатано или же пропадетъ? Бда отовсюду. Будьте здоровы и счастливы если возможно. Отвчайте скоре, не то подумаю что и вы сдлались врагомъ. Поклонъ m-me de Morsier и всмъ другимъ. Ваша по гробъ вка

22

Зачмъ она выдумываетъ, что письма были въ рукахъ теософическаго комитета, — ршительно непонятно! Вообще ловить ее во лжи было всегда очень легко, такъ какъ она постоянно забывала свои собственныя слова, увренія и показанія. Относительно оправдательнаго приговора, вынесеннаго ей ея сообщниками, она, конечно, могла быть спокойна.

23

Хоть эта мнимая борьба была и очень наивна, но вдь ничего другого нельзя было выдумать! Когда, уже въ Европ, Блаватской предлагали защититься на суд отъ громогласныхъ обвиненій Лондонскаго Психическаго Общества, доказавшаго и объявившаго печатно, что она — величайшая обманщица — она, забывъ объ этихъ 40.000 рупій и «двухъ деревняхъ», печатно заявила, что у нея нтъ денегъ на веденіе процесса. А меня передъ тмъ увряла, что ея другъ Гебгардъ беретъ вс расходы на себя.

Е. Блаватская.

Эхъ, увидать бы васъ еще разъ въ жизни!».

Читатели сами оцнятъ значеніе этихъ удивительныхъ писемъ, и въ особенности послдняго изъ нихъ, для характеристики женщины, произведшей такой шумъ, а также и для характеристики ея «дла», не только не умершаго съ нею, но и постоянно развивающагося. Особенно же письма эти интересны для сличенія ихъ съ дйствительными обстоятельствами и фактами, выясненными разслдованіемъ Годжсона, опубликованнымъ, черезъ годъ посл того, «Лондонскимъ Обществомъ для психическихъ изслдованій».

Этотъ «Отчетъ» Лондонскаго Общества, на который уже не разъ были ссылки въ нашей печати, до сихъ поръ совершенно неизвстенъ русскимъ читателямъ и пора ихъ съ нимъ познакомить.

«Извлеченія изъ подлиннаго отчета комиссіи, назначенной для изслдованія феноменовъ Теософическаго Общества». [24]

1. Объясненіе и заключенія комиссіи.

Въ ма 1884 года совтъ Общества для психическихъ изслдованій назначилъ комиссію, цлью которой было поставлено собраніе свдній о феноменахъ Теософическаго Общества, — какъ среди членовъ этого общества въ Англіи, такъ и всюду, гд только это возможно.

24

Опубл.: Proceedings of the Society for Psychical Research. Vol. 3 (December 1885). Pp. 201–400. — Прим. ред. Викитеки