Созерцатель
Шрифт:
Водитель троллейбуса сидит в отдельной кабинке, отгороженной от сплющенной толпы пассажиров, лениво крутит руль, пальчиком щелкает тумблеры открывания дверей, смотрит в окно – и за такую лафу еще и деньги получает. Еще лучше таксисту: у него больше возможности смотреть в окно, потому что он ездит не по одному маршруту, а по разным интересным местам, и его все уважают, называя по-буржуазному «шеф». Машина у него еще лучше, а заработки с чаевыми гораздо больше. Милиционера все боятся, от него бежит всяк супостат, всяк лихоимец, а он только ходит по вверенному участку, руки за спину, сверкает звездами на погонах и сурово говорит: «Нарушаем, гражданин!» И всё, его уже все боятся и опускают глаза, потому что нет человека, который бы не «нарушал», и каждого можно за что-нибудь «привлечь», было бы желание блюстителя
Почему-то не хотелось быть врачом: не любил крови, боли и уколов. Никогда не мечтал стать космонавтом, потому что они все маленькие и мало кто из них летает, больше готовятся и обиженно остаются на земле, перейдя в разряд отверженных. Не тянуло меня и в моряки, потому что в раннем детстве узнал, что такое качка и как тебя при этом выворачивает наизнанку. Опять же скучно, когда изо дня в день море и море, и только изредка суша, где ты чувствуешь себя чужим и нужно быть бдительным среди вражеского окружения, где каждый второй, как утверждали представители власти, или шпион, или бандит. Циркачом мечтал быть ровно час – старшие товарищи быстро пояснили, как много приходиться потеть и рисковать жизнью, чтобы выступить всего-то пять-десять минут и сорвать секундные аплодисменты скучающей публики с мороженым и пирожками. А вот, скажем, иллюзионисты до сих пор вызывают у меня трепетное уважение, хотя… Да нет, чего там, вызывают. Как-то опять же полчаса хотел стать библиотекарем, пока не рассмотрел толщину очков и не услышал меховую астматическую одышку одного из бойцов книгохранилищного фронта. Военным не желал стать по причине ненависти к любому виду агрессивной тупости и особенно подчинения ей. «Если ты такой умный, то почему не ходишь строем!» И так далее.
Так кем, наконец, стал этот непутевый мечтатель? Редактором! Скажи мне об этом кто-нибудь в детстве, бросился бы на того «пророка» с кулаками. Однако, стал... Нет, далеко не сразу. Поначалу-то пришлось поработать в журналистике. Только там идеологическая цензура настолько сильно пропитала творчество, что лично у меня газетное дело вызывало отвращение. Посылают тебя, к примеру, разузнать степень продажности начальства, и ты с риском для жизни, используя все свои связи, возможности, таланты, раскапываешь горы компромата, несёшь в редакцию, а там вместо публикации «бомбы» тебе жмут руку: «молодец» – и кладут бесценный материал в огромный сейф, навсегда. Освободился от такого «творчества» я не скоро, мучительно и не без материальных потерь. Но друзья помогли.
Перешел в издательство, овеянное славой, работал поначалу с удовольствием. Как всегда, мне пришлось пройти тест на интеллигентность: «Что ты снискал? Кем слывёшь? Что тебе присуще? Чем преисполнен?» Ничего, справился. Конечно, кромсать чужие тексты, дело неблагодарное и канительное. Зато после редактуры сотой рукописи, понимаешь, насколько много пишут ерунды и насколько всё это, ладно бы бесполезно, но – увы! – вредно и даже ядовито.
Помните, расхожую притчу о писателе в аду? Напоминаю. Разбойник с писателем горят в геенне. Через пятьдесят земных лет – и два миллиона лет вечности – разбойника ангел высвобождает от адских оков и поднимает в рай. Писатель спрашивает:
– А как же я? Ведь я никого не грабил, не убивал?
– Разбойника перед смертью все пострадавшие простили, – ответил ангел. – А твои книги всё еще издают, их читают тысячи людей и благодаря им соблазняются, развращаются и губят свои души. Сиди, несчастный, и гори дальше.
Так что, господа гениальные бумагомаратели, щелкоперы, борзописцы, ответственность несём за каждое слово, тем более, если оно – и они – гуляют по множеству глаз, умов, сердец. Аргументы насчет самовыражения, славы, премий и гонораров только усугубляют вину. Кто и о чем, спрашивается, сейчас пишут? Всё и обо всём. Что даёт максимальный рейтинг? Эротика, колдовство, насилие. Так, куда после разрешения от
Как редактор, я чувствовал себя соучастником преступления, хоть и не имел права голоса при отборе ассортимента издательства. Несколько раз горячо исповедовался на эту тему. Мне отпускали грехи, и я обратно с тяжелым сердцем возвращался в пучину соучастия… И вот, наконец, мои молитвы были услышаны. Но сначала небольшая предыстория.
В редакции особо ценили моё умение редактировать сложные тексты. Большую часть рабочего времени я занимался книгами классиков и современных социологов и философов. Но вот однажды на собрании, посвященном подведению итогов года, главный редактор сказал:
– Классику и социологию «перестали брать». Любовные романы и детективы требуют солидной раскрутки с огромным капиталовложением, а свободных денег в издательстве практически нет.
Впрочем, дают нам в банке солидный кредит, – поднял он палец, – под новую серию. Так что приступаем к проекту, который называется «Черная серия» – это приключения, эротика, детектив и восточная мистика в одном томе. У нас есть уже коллектив авторов, которые будут писать под одним именем – Эдуард Светозаров. Не скрою, именно тот человек, который скрывается под этим звучным псевдонимом, и пробил в банке кредит на свою серию. Сам автор только генерирует идеи, проверяет готовые тексты и ставит авторскую подпись. Скоро вы все узнаете и увидите этого парня – красавец, умница, гений!
Предупреждаю девушек и некоторых юношей: никаких заигрываний и кокетства. Он женат – и очень серьезно женат – на весьма влиятельной даме из первой сотни самых-самых по русской версии журнала «Форбс». Так что никаких шансов у соискателей не предвидится, а вот уволиться в случае малейшего прокола можно в один момент. И последнее! Уже составлен предварительный список творческого коллектива, который будет заниматься «Черной серией».
Редактор в полной тишине огласил список. Там была и моя фамилия. Чуть позже я узнал, что только оклад мне положили в пятнадцать тысяч долларов, но со временем обещали бонусы по результатам продаж, а это еще столько же... Не скрою, с неделю я не ходил по редакции, а летал на крыльях успеха! Меня оценили! Меня избрали! Впереди – достойные заработки, белый «лексус», квартира в престижном районе, поездки по всему белу свету, одежда из престижных бутиков, массажные и спа-салоны…
Но вот на мой стол в новом кабинете легла компьютерная распечатка рукописи из новой серии. Читал я её запоем! Вне всякого сомнения, ребята, которые писали это – гении! В книге было всё, что нужно современному читателю: круто замешанный сюжет, страстная любовь, рассуждения в стиле потока сознания в соответствии с дзен-буддизмом об иллюзорности бытия, великолепно прописанные диалоги, пейзажи; психологическая глубина, изящная игра словами, когда раскрывается невиданный смысл зачитанных терминов и они вспыхивают новым светом. С работы не хотелось уходить. Рукопись манила, рукопись сильно притягивала к себе, требовала новых и новых прочтений. Я уже знал, где и как нужно подправить текст, чтобы он стал совершенным!
…А ночью герои романа ожили в моём долгом и подробном сне, который я запомнил до мельчайших деталей. Там, во сне, действующие лица «Черной серии» предстали предо мной натуральными монстрами, которые гениально ослепляли читателя и вели вслед за собой в адскую пропасть. Там, во сне, дурман очарования слетел с красивых и умных персонажей, и я увидел их сущность в обнаженном виде: одержимые эгоизмом и лютой ненавистью демонические существа, готовые всё живое вокруг себя сжечь адским огнём. Там, во сне, они преследовали меня, уговаривали сделать какую-нибудь гадость, тянули ко мне свои изящные липкие щупальца. Уходил – они меня догоняли, убегал – они настигали. Я отказывался – они льстиво уговаривали и снова тянули ко мне свои ужасно красивые и липкие щупальца, готовые оплести меня с ног до головы клейкой упругой паутиной.