Справедливость-это женщина
Шрифт:
– Ах, девочка! – Теперь старушка вскинула руку и схватила руку Бетти, патетически проговорив: – Вы же не хотите туда возвращаться, я знаю, не хотите; вам здесь нравится. Нам с вами хорошо, верно? Хорошо, не так ли?
– Да, да, очень, очень хорошо.
– Тогда зачем вас убеждают вернуться и быть всеобщей прислугой? – Теперь она повернулась и, взглянув на Джо, сказала: – Вы можете злиться, молодой человек, сколько хотите, но это правда. У меня есть глаза и уши; я многое слышала, когда была у Сары, живущей неподалеку от вас.
Джо медленно и глубоко вздохнул, затем, посмотрев на Бетти, сказал:
– Я должен говорить с тобой одной.
–
Хватка медленно ослабла; старушка совсем отвернулась от нее, и Бетти, поспешив мимо Джо к двери, дала ему знак следовать за ней.
Они быстро поднялись по мелким дубовым ступенькам, он шел за ней в ее спальню, и, открыв дверь, девушка отступила в сторону, чтобы пропустить его; затем, закрыв дверь, быстро спросила:
– В чем дело? Что случилось?… Что-нибудь с Майком?
– Нет, нет. – Он отрицательно покачал головой. – С… с Элен. Она… она в положении.
– В положении? В каком положении?
Он на мгновение закрыл глаза, прикусил губу, затем проговорил:
– Элли обнаружила, что снова беременна, и она пыталась делать все возможное, чтобы отделаться от этого. Я узнал об этом лишь вчера. Я имею в виду, узнал, в чем истинная проблема. Я знал, что она принимает лекарства, от желудка. Она… она говорила, что у нее что-то с кишечником. Я… я наткнулся на письмо случайно. Она лежала на кровати вся в поту. Я открыл ящик, в котором находились ее носовые платки, и оно было засунуто между ними. Это, естественно, меня заинтриговало. Я прочитал его. Оно было от ее школьной подруги, которая нанимала кого-то, чтобы сделать аборт. Я пришел в бешенство, и, когда Элен сказала, что намеревается довести дело до конца, я сказал ей… в общем, – он тряхнул головой и повернулся к окну, – я пригрозил развестись с ней и… представить обоснование этого; да и еще наговорил много чего. И вчера вечером, – Джо снова повернулся к ней, – я обнаружил, что она лежит в кровати и у нее кровотечение. Я тотчас вызвал доктора; Эли, – в его голосе послышалось отчаяние, – пыталась отделаться от плода сама. Ты когда-нибудь слышала такое?
– О Боже!
– Доктор хотел отправить ее в больницу, но она отказалась ехать. Она все время твердила, чтобы я съездил за тобой. Она обещала больше ничего не предпринимать, если я привезу тебя назад.
– О Джо! – Ее лицо сморщилось, как от боли.
– Ты поедешь?
– Конечно, Джо, конечно!
Бетти видела, как опали его плечи, когда он подошел к ней и, стоя рядом, взял ее руку.
– Нам не хватает тебя. Все изменилось: отец какой-то потерянный, с Эллой опять неприятности: она надерзила Элен, и она хотела, чтобы я уволил ее, но… но я не смог. Я объяснил ей, что в семье Элли трое безработных. Странно, но ты знаешь, Бетти, она совершенно не понимает ситуации; я имею в виду простых людей. И думаю, что никогда не поймет. Почему ты можешь их понять, а она – нет?
– Я… я думаю, что она слишком долго содержалась в гнезде.
– Тогда, – он кивнул ей, криво улыбнувшись, – нам всем повезло, что ты рано выпала из него.
Ей пришлось освободить свою руку из его руки со словами:
– Я должна собрать вещи. Будь добр, спустись вниз и поговори с леди Мэри; постарайся объяснить. Если… если ты скажешь ей все, она поймет; она и вправду очень понимающий человек, если не попадаться ей на жало.
– Хорошо, я скажу ей, сколько возможно. – Он направился
Она уже повернулась, чтобы взять чемодан, и, взглянув на чемодан, сказала:
– Да, да, решила, Джо.
– О Боже. – Он медленно повернулся и вышел из комнаты.
Менее чем через десять минут девушка вошла в гостиную и увидела леди Мэри, которая сидела в кресле, выпрямившись как струна. Когда она взглянула на нее, старая леди не сказала: «Итак, вы уезжаете», в ее голосе также не было осуждения, но, подняв руку, она жестом подозвала Бетти к себе.
– Я понимаю, что вам нужно ехать, но помните, что я буду продолжать ждать вашего возвращения, я имею в виду окончательный приезд. Тем временем я куплю автомобиль, найму шофера и буду посылать его в тот дом, чтобы привозить вас сюда на несколько дней кряду. Вы приедете?
– Да, да, приеду, леди Мэри. Благодарю вас, большое спасибо, что вы проявили такое понимание. – Теперь она наклонилась и поцеловала морщинистую щеку; но от старой леди не последовало никакой ответной реакции; не изменила она и положения, в котором сидела; она лишь чавкнула губами, глотательным движением прочистила себе горло и сказала:
– Если вы надумали уезжать, то уезжайте; я никогда не верила в слезливые прощания.
– До свидания, леди Мэри. – Бетти медленно повернулась и вышла из комнаты. И Джо так же тихо сказал:
– До свидания, мэм. Благодарю за понимание.
Оставшись одна, леди Мэри разогнула свою остававшуюся неподвижной спину; ее руки, лежавшие плашмя на коленях, как-то неестественно вывернулись. Затем, проморгав выступившую в глазах влагу, она громко воскликнула:
– Да будут прокляты пустоголовые, эгоистичные беременные женщины!
5
Второй ребенок Элен родился в последний день марта 1930 года, и, когда Бетти держала девочку в своих руках, она содрогнулась и в душе простонала: «О нет! Нет!». Но какое бы восклицание она ни издала, оно было заглушено доктором, когда он велел акушерке забрать ребенка из комнаты.
Когда Джо увидел дочь, он сказал:
– Боже мой!
Прошло двенадцать дней, но никто не приносил Элен ребенка. Она встала и пошла в детскую, и, когда она увидела, кого родила, то вскрикнула и впала в глубокий обморок.
Спустя месяц, в течение которого ребенок не делал попыток двигать конечностями, доктор подтвердил, что имеются все признаки мозгового нарушения.
Присматривать за ребенком было поручено Бетти. С первых же минут, когда она наложила фланелевую наклейку на заячью губу и протерла уголки маленьких глаз, косо расположенных на выпуклой головке, и нежно протерла правую ногу, похожую на кусок скрученной веревки, она поняла, что, покуда ребенок будет жив, она будет привязана к дому.
Было странно, что единственный, в ком вид ребенка не вызывал отвращения, был Мартин. Он часто стоял у кроватки и что-то бормотал ему, каждый раз начиная со слов:
– Привет, малышка.
Ребенок не был крещен и не получил имени. Когда Мартин сказал Бетти: «Хорошенький младенец», она ответила: «Да, она хорошенькая малышка. Твоя сестра». С тех пор он называл ее «малышкой».
На заводе узнали, что шикарная жена Ремингтона родила урода. Мало кто из рабочих знал о таких случаях рождения идиотов, так как ребенок наверняка станет идиотом. В Богз-Энде были не очень смышленые, но не идиоты. Слава Богу, нет! Такое дело поручалось чистокровным производителям.