Сто тысяч миль
Шрифт:
Усмехнувшись, она вновь атаковала. Ярость забурлила в крови, но я вновь лишь увернулся, не позволяя гневу решать за меня. Этими быстрыми нападениями и последующим долгим хождением кругами Вождь изматывала меня. Не давала передыху. Знала, скольких усилий мне стоило сдерживаться и не давать сдачи.
— Я же говорила, что ты совсем не такой, как Густус.
— Не смейте даже произносить его имя, если хватило трусости подружиться с его убийцами.
— Мне правда жаль.
— Оставьте свою жалость при себе, — прошипел я, резко подаваясь вперёд, а потом замахнулся клинком.
Луна вновь не удержала один из кинжалов и отступила, не ожидая такого напора. Я перехватил её руку со вторым кинжалом и сжал так, что она едва не вскрикнула. Вождь попыталась вывернуться, но бесполезно — я уже наступал.
— Верно говорят, что предать может только тот, кому доверяешь. Мне надоела эта игра. — Я заставил её попятиться и припечатал к стене, прижав гладкое лезвие к горлу так, что она захрипела. Её побелевшие пальцы уже едва сжимали оружие. — Будем ждать Эвелин так. Не советую делать резких движений.
— Неплохо, — через силу выдавила Луна. — Не жалко отпускать её с тобой.
— Идите к чёрту.
Мы замерли, вглядываясь в лица друг друга с непонятной смесью презрения и уважения. Но во мне всё же было больше презрения. Я никак не мог принять это спокойное смирение, с которым Луна отказалась от всего ради неразумной воли большинства. Разве знали они, на что соглашаются? Разве оно того стоило?
Спустя несколько долгих секунд двери распахнулись с оглушающим грохотом, врываясь в тишину, которую прежде нарушало лишь хриплое дыхание. Боковым зрением я уловил, как тень быстро подскочила ко мне, а в следующий миг уже смотрел в яркие глаза Эвелин.
— Отпустишь её? — уточнила она непривычно мягко, будто просила об услуге.
— Так и собирался, — я тут же разжал руки и засунул кинжал обратно в ножны на поясе.
— Тогда нам пора. Мы опаздываем.
— Береги себя, дочка, — прошептала ей вслед Луна.
Эвелин не сдержалась — оглянулась. Лицо её на мгновение исказилось горечью, но она тут же переборола минутную слабость. Закусила губу и уверенным шагом двинулась к выходу, жестом приказывая мне следовать за собой. Её сопровождало не меньше двух десятков воинов. Они приветственно кивнули мне головой и тут же делегацией двинулись по улицам, всем своим видом отпугивая потенциальных нападающих.
— Не хочешь ничего объяснить? — осведомился я.
— Нет, — хмыкнула она. — Не сейчас. Я отправила посланника твоим людям, они уже скоро будут у наружной пристани. Наш корабль скоро отчаливает.
— Ворованный?
— Одолженный. Если на стенах будет драка — не лезь. Понял?
Но командир гарнизона позволил нам пересечь дозорный пост без лишних проблем. Все взгляды всё равно были прикованы к Эвелин, хотя я никак не мог понять, смотрели они с затаённым восхищением или отвращением. У неё и всех её сопровождающих хватило безрассудства, чтобы решиться бороться, и я даже сам не знал, что это — бессмысленное геройство или истинная храбрость.
Просторная шхуна покачивалась, пришвартованная у небольшой пристани сразу за северными воротами города. Воины Эвелин уже вовсю разбирались со снастями и такелажем, пока мы с ней стояли
— Только не говори, что ещё хоть что-нибудь у тебя пошло не по плану, — язвительно попросила она, вглядываясь в моё лицо.
— У меня всегда всё по плану. Чего не скажешь о тебе. Могла бы и предупредить.
— В чём тогда сюрприз? Да и меня заперли.
— Когда это тебя останавливало?
— Бесишь, — улыбнулась она и резко повернулась, взмахнув длинной косой. — Идём. Надо бы всё детально обсудить и отплыть до заката.
========== Глава 20. Беллами ==========
Попутного ветра, как назло, не было. Вместо него — тормозящее ход течение и густой туман, что повис над водой. Через пару часов после отплытия шхуна носом прорезала стену из дымки посреди реки и замерла в густом облаке из мрака. Навигационные лампы на перилах борта казались вдвое мощнее, окружённые сияющими жёлто-оранжевыми ореолами, но за бортом виднелась только белая пелена.
На мостике и у мачт кипела жизнь. Часть команды сматывала бесполезные паруса, часть — плавно перемещалась в трюм. Гребцы под отрывистые приказы Водной, наконец, сдвинули судно с мёртвой точки. Шхуна неторопливо поползла на северо-восток. Эвелин носилась по палубе, раздавая дальнейшие указания, пока я пытался собрать мысли в порядок.
Ясно было только то, что нам с Кларк пора было срочно поговорить. Я не хотел больше откладывать. Не после того, что случилось сегодня. Тот разговор с матушкой перед отъездом постоянно не давал мне покоя. Теперь, после предательства Луны, всё стало только хуже. Без союзников только Небесные оставались нашим последним преимуществом в этой войне. Я начинал подозревать, что впавшие в панику и отчаяние Советы начнут принимать неприятные решения. И тогда мне придётся выбирать между верностью своему слову, данному Небесной, и всем, что мне дорого.
Сначала я пытался найти её в немногочисленных каютах, но там наткнулся только на Уэллса и Джона. Затем смотрел в трюме, но и там не обнаружилось никого, кроме уставших гребцов, закреплявших вёсла в специальные скобы после захода в заводь. Да уж. Она умудрялась бегать от меня даже когда, кажется, не пыталась. Я увидел её только когда поднялся на мостик. Кларк стояла у перил и с отсутствующим видом глядела вдаль, явно о чём-то размышляя. Я на миг засмотрелся на её силуэт, очерченный мягким сиянием бортовых ламп. Свет отражался в зависших в воздухе крохотных капельках воды, являвших собой туман.
— Всё в порядке? — спросил я, бесшумно оказываясь рядом, а Кларк вздрогнула от неожиданности. — Прости. Не хотел тебя пугать.
— Ничего, — она передёрнула плечами с нечитаемым выражением лица. — Ладно. А что тогда хотел?
— Поговорить.
Небесная опустила взгляд на свои ладони на перилах.
— О чём? Нам есть о чём говорить?
— Я чем-то тебя обидел?
— Нет. Совсем нет.
— Тогда в чём дело?
— Ни в чём, — отрывисто ответила она и снова попыталась сбежать. Но не успела — я мягко перехватил её запястье.