Столичный доктор. Том VII
Шрифт:
Молчание.
Значит, я победил.
Кто думает, что война — это непрерывно перетекающие из одного в другой бои, стрельба круглые сутки, а также бесконечное марширование в свободное время, тот ошибается. Большей частью, особенно в зоне, не прилегающей к боевым действиям, ничего этого нет. Первая атака японского флота на Порт-Артур закончилась вроде бы почти вничью: затопили два миноносца, один потеряли. К тому же гибель судов была для агрессора совершенно напрасной, торпедная атака не получилась — сработало заграждение.
Команда, работающая на сборке «Агнесс-2», основала стахановское движение намного раньше. Ребята впахивали без перерывов и беспрецедентно ударными темпами. Если что, это неверная цитата из рапорта, я сам такие трескучие слова произносить так и не научился. И даже секретность смогли соблюсти. По крайней мере нам так хочется думать.
Чуть позже оказалось, что Того и не планирует уходить, а копит силы для новой атаки, уже всей эскадрой. Макаров рвал и метал, собирая отряд для нападения на противника. И мы решили задействовать «Агнесс-2». Пора. К тому же расстояние позволяет. И главное — никто еще толком не знает о возможностях нашей субмарины. Собственно, если бы не Джевецкий, может, и не решился. Степан Карлович пришел ко мне вскоре после еще не ставшего знаменитым совещания с медицинскими генералами. Поймал тепленьким, можно сказать. Мы сидели с Вельяминовым и пили чай у меня в кабинете, когда секретарь доложил, что инженер жаждет моей крови. Прибыл в компании командира подлодки — Николая Петровича Белавенца
— Вы же знакомы со Степаном Карловичем? Строитель подводных лодок имени Агнессы Григорьевны, — спросил я Николая Александровича, представляя визитеров.
— Рад знакомству, — встал Вельяминов и подал руку Джевецкому и Белавенцу. — Я, пожалуй, пойду. Поговорить спокойно всё равно не дадут. К тому же надо еще толком обдумать ваши предложения. Подготовлю вопросы, завтра встретимся.
— Надо выпускать «Агнесс», — сказал Степан Карлович, стоило только двери за Вельяминовым закрыться. — Отличный шанс! Пока Макаров погрузит снаряды, подготовит эскадру, мы успеем выйти! Дистанция ерундовая, подойдем и проведем торпедную атаку!
— Что же, давайте к адмиралу.
К счастью, Степан Осипович, стоило ему услышать об этом предложении, тут же дал добро. И скомандовал выделить буксир для вывода субмарины на внешний рейд.
Волнение было слабым — лёгкий прибой лишь немного покачивал лодку. В тёмной воде угадывались размытые силуэты русской эскадры, скрытые утренним туманом. «Агнесс-2» шла в подводном положении на глубине шести метров, ориентируясь по гирокомпасу и расчётам, сделанным ещё ночью.
Джевецкий, стоя в полутёмной рубке, внимательно следил за показаниями приборов. Внутри корпуса было душно, пахло машинным маслом, потом и чуть-чуть керосином. Фонарь давал минимум света.
— Николай Петрович, какова глубина? — тихо спросил он.
— Шесть метров, держим курс.
По расчетам, японская эскадра должна находиться примерно в пяти милях от входа в гавань. Группа русских миноносцев уже совершила
Подлодка шла на электрическом ходу, почти бесшумно. За последние часы она трижды всплывала на перископную глубину для ориентировки. Наконец, расчётное время выхода к противнику подошло.
— Перископ! — скомандовал Джевецкий.
Перископ медленно поднялся, в окулярах показалась размытая линия горизонта, затем — силуэты кораблей.
— Контакт, вижу японцев!
Прямо по курсу двигалась японская эскадра — сначала миноносцы, потом броненосцы. «Микаса» шёл впереди, в кильватерном строю за ним «Асама» и «Такачихо». Две канонерки следовали чуть сбоку, готовые прикрыть флагман.
— Дистанция до цели?
— Около пятнадцати кабельтовых.
Джевецкий прикинул курс. Если «Микаса» продолжит движение в том же направлении, «Агнесс-2» сможет выйти на дистанцию атаки через пять-семь минут.
— Ложимся на боевой курс. Ход десять узлов.
Лодка плавно набрала скорость. Внутри раздалось слабое гудение электромоторов.
Минуты тянулись мучительно долго. Команда молчала, в отсеке слышалось лишь тихое постукивание приборов и приглушённый шум воды за бортом.
— Дистанция девять кабельтовых, — Белавенц взял на себя обязанности штурмана, быстро наносил все на карту.
Джевецкий взялся за перископ. Броненосец медленно разворачивался, открывая борт. В подлодке царила полная тишина, все смотрели на инженера.
— Готовность первой и второй торпеды!
Матросы замерли у пусковых рычагов.
— Открыть передние аппараты.
Хлопнули клапаны торпедных аппаратов.
— Дистанция семь кабельтовых! Шесть, пять…
Японцы ещё не замечали подлодку. Миновали последние секунды.
— Пли!
Резкий толчок от отдачи прошёл по корпусу «Агнесс-2». Первая торпеда пошла.
— Вторая — пли!
Вторая торпеда рванулась вслед за первой.
— Курс на отход! Срочное погружение!
Подлодка резко пошла вниз, Джевецкий с силой вцепился в поручни.
Прошло двадцать секунд, прежде чем в толще воды раздался приглушённый глухой удар. И почти сразу еще один. Вторая торпеда попала в цель.
В отсеке раздались короткие вскрики, кто-то выдохнул:
— Есть!
— Всплываем под перископ!
Осмотр поверхности моря показал: «Микаса» резко сбавил ход, накренилась. Вперёд выскочили миноносцы, создавая беспорядочную суету.
— Глубину держим, не торопимся, — негромко приказал Джевецкий.
Лодка начала тихий отход.
И тут раздался глухой взрыв. Уже не под водой, а наверху, в мире воздуха и огня.
— Боезапас! — догадался Белавенец.
Похоже, одна из торпед угодила в пороховой погреб, на палубе броненосца полыхнул огонь. Из него, как шрапнель, разлетались обломки металла. «Золотой выстрел» во всей красе.