Столичный доктор. Том VII
Шрифт:
«Микаса» медленно кренилась.
— Держать курс. И не шуметь.
Все в «Агнесс-2» замерли.
Никто не гнался.
И тогда стало ясно — они сделали это.
Звон колоколов Свято-Никольского собора оглушал, но я не спешил закрывать уши. Пусть гремят. Пусть этот медный гул разорвет свинцовое небо над Порт-Артуром, которое месяц уже как давило на грудь. Сегодня оно — цвета победы: синее, пронзительное, как взгляд Джевецкого, когда он шагнул ко мне на балкон резиденции.
Мы обнялись. Сначала с инженером, потом
Город ликовал. С балкона я видел, как толпа катилась по Набережной улице, словно штормовая волна. Матросы подбрасывали вверх членов экипажа подлодки. Даже китайские торговцы, обычно готовые удавиться за каждую копейку, раздавали лепешки даром. «Русский дух победил!» — орал седой боцман, и сотни глоток подхватывали: «Победил! Победил!»
Жаль, с нами нет Макарова! Как только пришли сведения об утоплении флагмана японского флота, адмирал вывел эскадру с внутреннего рейда, бросился вдогонку. Его «Петропавловск» резал горизонт, оставляя за собой черный шлейф.
— Ваша светлость! — Тройер подал мне телеграмму из Царского. Точнее две. На первом бланке было набрано:
Его Сиятельству Князю Евгению Александровичу Баталову, Наместнику на Дальнем Востоке.
Высочайше повелеваю объявить всему личному составу подводной лодки «Агнесс 2» Государево благоволение за беспримерную доблесть, явленную в потоплении броненосца «Микаса». В ознаменование сего геройства жалуем:
Инженеру Степану Карловичу Джевецкому:
— Ордена Святого Великомученика и Победоносца Георгия IV степени (за уничтожение вражеского флагмана в акте личной отваги);
Командиру подлодки лейтенанту Николаю Петровичу Белавенцу:
— Золотое оружие «За храбрость» с гравировкой: «Флоту — слава, врагу — гибель. 1904».
— Пожизненную пенсию в размере годового жалованья;
Членам экипажа:
— Знак отличия Военного ордена Святого Георгия (Георгиевский крест) IV степени для унтер-офицеров;
— Серебряная медаль «За храбрость» на Георгиевской ленте для матросов;
— Единовременное пособие в размере трёхмесячного жалования;
— Право ношения особого шеврона с изображением подлодки, пересекающей вензель «М» («Микаса»).
Особые распоряжения:
— Подлодке «Агнесс 2» присвоить почётное наименование «Гроза Порт-Артура» с нанесением такового на рубку судна золотыми литерами;
— Установить в Николо-Богоявленском морском соборе Санкт-Петербурга мемориальную доску с именами героев.
Господь да укрепит дух моряков наших, а вам, князь, повелеваю передать: «Россия не забудет сей день. Жду Макарова с победой, но ежели суждено пасть — то с честью».
Николай II
Собственноручно: «Благословляю. Н.».
Очень быстрая реакция. Можно сказать — молниеносная. Пара часов всего прошла с того момента, как мы отправили победную реляцию — и сразу ответ. А учитывая разницу во времени, так и вовсе сложилось впечатление, что государь-батюшка от телеграфного аппарата не отходит круглые сутки.
На втором бланке Сергей Александрович рассыпался бисером в поздравлениях, обещал не оставить меня тоже
Я передал телеграмму Николая Тройеру и тот громко, во всеуслышание, прочитал ее. Раздалось дружное «ура», опять начали качать всех подряд — членов экипажа, просто моряков. Повторно ударили колокола на церквях.
— Евгений Александрович, что же вы такой грустный? — Джевецкий удивленно на меня посмотрел. — Великий день же!
— Плохие предчувствия, Степан Карлович, — я тяжело вздохнул. — Слишком хорошо все идет.
Глава 18
ВЫСОЧАЙШІЙ МАНИФЕСТЪ
Божіею поспешествющей милостью,
Мы, Николай Вторый,
Императоръ и Самодержецъ Всероссійскій, Московскій, Кіевскій, Владимірский, Новгородскій; Царь Казанскій, Царь Астраханскій, Царь Польскій, Царь Сибирскій, Царь Херсониса Таврическаго, Царь Грузинскій, Великій Князь Финляндскій, и прочая, и прочая, и прочая.
Объявляемъ вс?мъ Нашимъ в?рнымъ подданнымъ:
Въ заботахъ о сохраненіи дорогого сердцу Нашему мира, Нами были приложены вс? усилія для упроченія спокойствія на Дальнемъ Восток?. Въ сихъ миролюбивыхъ ц?ляхъ Мы изъявили согласіе на предложенный Японскимъ Правительствомъ пересмотръ существовавшихъ между об?ими Имперіями соглашеній по Корейскимъ д?ламъ. Возбужденные по сему предмету переговоры не были однако приведены къ окончанію, и Японія, не выждавъ даже полученія посл?днихъ отв?тныхъ предложеній Правительства Нашего, изв?стила о прекращеніи переговоровъ и разрыв? дипломатическихъ сношеній съ Россіею.
Не предув?домивъ о томъ, что перерывъ таковыхъ сношеній знаменуетъ собою открытіе военныхъ д?йствій, Японское Правительство отдало приказъ своимъ миноносцамъ внезапно аттаковать Нашу эскадру, стоявшую на вн?шнемъ рейд? кр?пости Портъ-Артура.
По полученіи о семъ донесенія Нам?стника Нашего на Дальнемъ Восток?, Мы тотчасъ же повел?ли вооруженною силою отв?тить на вызовъ Японіи.
Объявляя о таковомъ р?шеніи Нашемъ, Мы съ непоколебимою в?рою въ помощь Всевышняго и въ твердомъ упованіи на единодушную готовность вс?хъ в?рныхъ Нашихъ подданныхъ встать вм?ст? съ Нами на защиту Отечества, призываемъ благословеніе Божіе на доблестныя Наши войска арміи и флота.
Данъ въ Санктъ-Петербург? въ двадцать седьмый день января въ л?то отъ Рождества Христова тысяча девятьсотъ четвертое, Царствованія же Нашего въ десятое.
На подлинномъ Собственною Его Императорскаго Величества рукою подписано: НИКОЛАЙ
Эскадру пришлось ждать долго. Морские бои — это не кино, где всё решается за десять минут. Маневры, артиллерийские перестрелки, перестроения…
Вернулись только к утру. Наблюдатели просигналили, и с причала отправили катер, чтобы вывезти раненых. Тут уже и я поехал в порт. По дороге остановился на берегу, взобрался на одну из батарей. Бледный поручик начал докладывать мне вытянувшись в струнку, я отмахнулся от него: