Страсти по Веласкесу
Шрифт:
…Не знаю, утешит ли Вас это, но судьба жестоко наказала нас всех. Уже через месяц арестовали отца. Его сестра служила секретарем у жены Льва Троцкого, ее обвинили в шпионаже и расстреляли. Вместе с ней погиб и отец. Для мамы настали страшные времена. Она сразу лишилась всех благ, которые делали ее жизнь такой приятной. Над нами нависла угроза ареста. Со дня на день мама ждала, что за ней тоже придут, и просто почернела от страха. На нервной почве у нее открылась язва желудка.
…Мама
…Вы снова повели себя не так, как она рассчитывала, и в ее счете к Вам прибавился еще один пункт.
…Захватив только самое необходимое, мы покинули Москву. Поселились в маленьком городке, где нас никто не знал, и все равно жизнь не стала лучше. Мама долго и тяжело болела, мы бедствовали. Потом вдруг показалось, что удача снова улыбнулась нам. Случайно мама познакомилась с нашим соседом. Он был вдовцом, служил главным инженером на местной фабрике и по меркам нашего городка был завидной партией. Мама приложила немало усилий, чтобы это знакомство переросло в близкие отношения, и они наконец расписались.
…Отчим оказался самодуром и невероятным скрягой. Наша жизнь превратилась в ад с бесконечными попреками и громкими скандалами. Только из-за него я так рано выскочила замуж. О любви речи не было. Я готова была выйти за первого, кто предложит мне это, лишь бы вырваться из дома.
…Мне повезло. Муж оказался прекрасным человеком, и постепенно я его полюбила. Жили тихо, дружно. Одна беда – детей не было. Я очень переживала, муж меня утешал, что мы еще молоды и все образуется. Возможно, все и сбылось бы, но началась война.
Первой пришла похоронка на моего мужа, потом умер отчим. Мы с мамой опять остались одни. А теперь и мама ушла.
Прошу Вас, заберите у меня картину. Я не могу жить рядом с ней. Мне мерещится, что все наши несчастья от нее. Смешно, характером я совсем не похожа на маму, но суеверна так же, как она.
Пожалуйста, ответьте мне. Напишите, что Вы согласны забрать у меня картину, и в тот же день я сяду на поезд и привезу ее Вам».
– Жуткая судьба, – тихо проговорила я, собирая со стола листочки.
– Какую заслужили, – скорбно отозвалась мать Розы. Она немного помялась, потом неуверенно
– Поедете к ней?
– Обязательно, попытаюсь найти эту женщину…
– А может, не нужно? – просительно глянула она на меня, тут же смутилась и отвела глаза в сторону. – Как бы беды на себя не накликали. Сдается мне, не все так просто с этой картиной… Не зря барыня назад ее брать не захотела… за Софью Августовну она опасалась.
– Ко мне все эти проклятия никакого отношения не имеют. Эта женщина хотела избавиться от картины. Если полотно до сих пор у нее, и она не передумала, я просто ей помогу это сделать, – улыбнулась я.
– Дело ваше, – вздохнула старуха.
На пороге, уже прощаясь с хозяйкой, я не выдержала, спросила:
– Почему вы все называете ее барыней?
– Как еще ее называть? Она и была барыней. Самой что ни на есть настоящей. И по рождению, и по характеру.
Глава 22
Дорога до города на юге Тульской области, где согласно письму некогда проживала дочь Коры, заняла чуть больше трех часов. Городок оказался совсем крохотным, даже чуть меньше, чем я ожидала. Центральная улица, застроенная двухэтажными купеческими домами, небольшая площадь с памятником вождю революции, зданием местной администрации и рынком, корпуса местной фабрики на берегу реки. А вокруг – кривые улочки с частными домами под шиферными крышами. За час весь город можно исколесить вдоль и поперек.
Подгоняемая любопытством, я не стала зря терять время и прямиком отправилась по указанному на конверте адресу. Меня в тот момент не интересовали ни церковь на взгорке, ни старинный колорит городка, ни живописные окрестности. Хотелось одного – немедленно удостовериться, что дом номер шестнадцать по-прежнему стоит на улице Новаторов.
Двухэтажное здание довоенной постройки «щеголяло» покосившейся входной дверью и изрядно обшарпанными стенами, но вид имело вполне жилой. Не задерживаясь, я медленно проехала мимо и облегченно перевела дух. Начало было хорошим, теперь было от чего плясать в писках следов дочери Коры. Если она даже больше не живет в этом доме, есть много способов отыскать ее. Можно поговорить со старожилами, можно заглянуть в жилконтору. Да мало ли какие еще проверенные приемы имеются в запасе. О том, что дочь Коры могла умереть, думать не хотелось, и я сердито гнала от себя эти мысли.
Следующим пунктом программы было посещение ЖЭКа. Порасспросив двух-трех прохожих и поплутав немного в переулках, я в конце концов нашла нужное здание. В густом сумрачном коридоре не было ни души, из чего я сделала вывод, что день не приемный, и улыбнулась. Мне определенно везло. Переходя из одной запертой двери к другой, я наконец забрела в бухгалтерию. Переговорив с сидящими там женщинами, я выяснила, что кабинет паспортистки располагается на втором этаже, а день действительно не приемный.