Свержение ига
Шрифт:
Отсутствовал он недолго и, возвратившись, развёл руками:
— Хан благодарит за поминки, но принять тебя сейчас не может, ибо его беседа с Аллахом затянулась. К тому же подходит свадебный караван, не думаю, чтобы он предпочёл разговор с тобой встрече с новой женой. — Айдар растянул тонкие губы в деланной улыбке. — Оставь свои дары, мы передадим их хану, и приходи в следующий раз. Только не забудь, что я тебе говорил.
— Ч-что же? — спросил закипающий яростью Василий.
— Хан не любит, когда к нему приходят с пустыми руками.
Василий побелел
— Стража! — испуганно завопил тот, но получил такую затрещину, что свет померк в его глазах.
Посольские и сопровождавшие их воины оставили свою ношу и быстро перекрыли все входы. Стражников, бросившихся на призыв Айдара, обезоружили и затолкали в одну из комнат.
— А теперь мы поговорим с тобой по-другому. — Василий встряхнул Айдара. Тот испуганно захлопал глазами. — Не спускать с него глаз! — наказал он товарищам и отворил двери в ханские покои.
Когда Джанибек услышал об условии Менгли-Гирея, он даже не разгневался, лишь расхохотался.
— Я не верю ни одному твоему слову, презренный гяур, и велю вырвать твой лживый язык, — наконец проговорил он. — Ты видишь облако пыли? Это движется свадебный караван, он везёт сосуд наслаждений, из которого мне суждено испить этой ночью. А с караваном идут тысячи храбрых воинов во главе с верным Нурдавлетом. Если бы Менгли-Гирей захотел выступить против меня, я бы сказал, что Аллах отнял у него разум.
— То не свадебный караван, — покачал головой Василий, — то сам Менгли-Гирей ведёт сюда своё войско.
— Врёшь! — пронзительно выкрикнул Джанибек.
Его благодушие заколебалось, он подбежал к окну и встал на цыпочки, словно это помогало рассеять густую дорожную пыль.
— Кого ты видишь там? — затормошил он первого звездочёта.
— Великий хан, я вижу там Менгли-Гирея на белом коне, — ответствовал звездочёт, чья сообразительность оказалась острее зрения.
— Нет, нет! Этого не может быть, — заметался Джанибек, ему так не хотелось верить, что крепкое здание бытия грозило скоро разрушиться, — мы будем биться с этим безумцем, я сам выйду на крепостные стены! А потом придёт Нурдавлет и рассеет его войско.
— На братьев плохая надежда, они готовят тебе измену, — сказал Василий.
Джанибек внезапно остановился, словно натолкнулся на стену.
— У тебя есть доказательства? — прошептал он.
Василий показал грамоту, переданную Менгли-Гиреем.
Джанибек вертел её в руках, но взглядом блуждал по сторонам — так не хотелось верить тому, что происходило.
— Это обман, — наконец проговорил он, — да, да, обман, а печать выкрали… В нашем роду братья не предают друг друга...
Василий приказал привести Айдара. Вид у него был испуганным, сейчас он, верно, чувствовал себя зёрнышком, попавшим между двумя жерновами.
— Выбросьте эту собаку в окно, хану известно о его предательстве, — брезгливо сказал Василий.
Айдар отчаянно завопил:
— Я не виноват! Это всё Нурдавлет, он хочет отобрать у тебя трон и новую жену! Помилуй меня, хан!
Василий остановил своих людей и повернулся к
— Тебе нужны ещё доказательства?
Тот стоял безмолвный, с остановившимся взглядом. Похоже, что язык отказывался повиноваться ему.
— Сам теперь видишь, что выхода у тебя нет, — продолжил Василий. — Вели открыть ворота и склони голову перед Менгли-Гиреем. За это московский государь даст тебе опочив в своей земле, а Менгли-Гирей сохранит имущество. Если же будешь упорствовать, потеряешь всё.
— Да, да, — наконец выдавил из себя Джанибек, — пусть сюда приходит Менгли-Гирей, лучше он, чем эти шакалы. Только они должны быть отданы мне. Я велю содрать с них кожу и хорошенько выделать её, чтобы писцы смогли написать на ней историю их предательства. Пусть эту историю читают люди и проклинают её героев в веках. Они мои? Где эта мразь, Нурдавлет?
— Я здесь! — раздался насмешливый голос. — Тебе понадобилась моя кожа, Джанибек? Попробуй возьми! Ну что же ты?
Нурдавлет стоял в дверном проёме. Он появился с другой стороны ханских покоев и, верно, только что сошёл с коня, ибо весь был покрыт дорожной пылью. Вызнав о силе и намерениях Менгли-Гирея, Нурдавлет поспешил во дворец ханов и окружил его своими людьми. Присутствие русских было неожиданным.
— Бросайте оружие! — властно приказал он.
Матвей протиснулся к Василию и шепнул:
— Для нас важно выиграть время, а биться с такой оравой не с руки. Прикажи бросить оружие.
Василий нехотя вытащил саблю и приложился к ней:
— Не бросали мы друг друга в беде, и теперь обычаев менять не пристало. Вперёд, ребята!
Василий бросился к Нурдавлету, которого успели прикрыть два телохранителя. Одного Василий сразу же свалил стремительным ударом, другой прикрылся щитом. Натиск русских был так силён, что Нурдавлет и его люди быстро покинули ханские покои. Василий приказал запереть двери и укрепить их.
— Хоть с час продержимся, и то не задарма жизни свои положим, — сказал он.
— Не выйдет часа, — усомнился Матвей, — весь двор забит поганцами. И что это тебя будто муха укусила, полез на сыроядца со своей сабелькой?
— Обидно вышло, — повинился Василий, — уж так всё ладно складывалось, ну, думаю, выполнили государев наказ. А тут Нурдавлет объявляется и дело рушит. Вот и захотел я его с дорожки убрать, да не вышло. То-то обидно...
Большой передышки им не дали. Вскоре двери задрожали под крепкими ударами и были быстро выбиты. Снова зазвенела сталь, силы русских, теснимых с двух сторон, быстро таяли. Их уже оставалось менее десятка, с трудом поднимали они уставшие мечи, и вдруг, когда казалось, что пришли последние мгновения, дрогнул дворец, пронзённый свистящим смерчем, и страшной силы взрыв потряс округу. В воздух взметнулась часть крепостной стены и посыпалась на землю градом смертельных камней. Густая пыль повисла в воздухе, ослепив людей и затмив солнце. Никто ничего не понимал, отовсюду неслись дикие вопли, а со стороны приморской дороги доносился мерный рокот боевых барабанов. Войско Менгли-Гирея шло в крепостной пролом.