Светлые аллеи (сборник)
Шрифт:
Вот так они познакомились, утром похмелились и Люба повела его к себе домой, чтобы жить с ним незарегистрированной жизнью.
— Проходи, — сказала она Серёге, — Знакомься это Тобик.
Тобик был здоровенным таким кобелём и сидел на железной цепи.
— Тубик? — не расслышал Серёга.
— Тобик, — повторила Люба и приказала, — Тобик, дай лапу!
Серёга представившись, поздоровался с собакой, и она ему сразу как-то приглянулась. И он долго её гладил и даже щупал бока.
— Тобик, говоришь, — трепал он кобеля за шерстяную шею и счастливо смеялся. Хотя ничего смешного или счастливого не было.
Днём он
— Ты что, собак любишь? — даже спросила Люба.
— Да я их обожаю, — с непонятной радостью сказал Серёга, посадил Любу к себе на колени и опять полез в её женские места.
И вот зажили они счастливо, но не сказать чтобы долго. Потому что праздники через день кончились и в понедельник Люба ушла к себе в литейный цех на работу. А к Серёге зашёл погостить Вася. Поздравить с началом серьёзной благоустроенной жизни.
Они умяли на ура принесённую бутылку и вышли покурить во двор. Долго глядели на Тобика.
— Ну как? — спросил довольный Серёга.
— Хороша — признался Вася.
И дело кончилось тем, что они по своей зековской привычке «заколбасили», то есть съели вслед за бутылкой и Тобика. Я специально это место без подробностей, потому что неприятно. Хотя в доме еще оставались тарелка «оливье» и винегрет, они съели собаку. Такой вот неожиданный кулинарный поворот событий. Вместо Тобика стало 20 килограммов питательного легкоусвояемого мяса. Ну всё-то они, конечно, не съели, часть унёс на хранение Вася, часть продали по соседям под видом колхозной баранины.
Люба пришла уже в потёмках.
— А Тобик где? — удивилась она.
— Да понимаешь, — честно объяснил Серёга, — спустил его с цепи, чтобы погулял. А он через забор перемахнул и на улицу ускакал, — и успокоил — Да не переживай! Нагуляется и придёт.
Хотя забор был два метра, Люба почему-то поверила.
А утречком, когда рассвело, она в окрестностях уборной увидела капельку крови. Всего одну. Серёга с Васей, как и всякие уважающие себя преступники, оставили улику. Если бы не оставлялись улики, жизнь была бы намного скучнее из-за отсутствия детективов и интересных фильмов про следователей. Вот они и оставили. Люба разворошила накиданный снег и увидела под ним ещё больше крови. И такая знакомая шерсть… Она безусловно всё поняла, тем более на ужин было отбивное из бараньих косточек. Она ела Тобика! Люба тяжело задышала и решительно пошла к дому. И через 10 минут Серёги в доме уже не было.
Я неоднократно пытался перенести её монолог на бумагу, но как-то не получилось. Слишком нецензурно насыщенно. А если другими словами, то теряется вся прелесть и дыхание. Пусть каждый представит сам, что она говорила.
И попёрся Серёга опять к корешу Васе. И рассказал ему, что их злодеяние раскрылось. Они заварили чифира, позавтракали мясом, а после обеда Серёга загрустил окончательно. Как говорится, с любимыми не расставайтесь. Даже старая подшивка журнала «Крокодил» не могла осилить этот упадок духа. После Любы у Васи уже не импонировало. Ну что такое есть Вася? Безработный тунеядец и алкоголик со склонностью к жиганству. Ни денег, ни уюта и холодные крысиные углы. Блатхата она и есть блатхата. А с Любой он — номинальный хозяин, имеет достаток в лице пяти курей, спит не в одиночку,
И на следующий день Серёга послал Васю на разведку. Узнать, как она, может уже остыла, может уже скучает без его впрыскиваний.
И Вася пошёл. Но, опасаясь, с порога прикинулся этаким дурачком с мороза. Такая круглолицая непосредственность.
— А Серёга где? — спросил он, задушевно улыбаясь. Пришёл, мол, друг с визитом.
— Где, где? Он не у тебя разве? — злобно удивилась Люба.
— Не-е, не заходил. Я его с субботы не видел. Как вы ушли…
И Люба опять поверила. Женщины любят верить мужским словам.
— Выгнала я его. И на порог не пущу. Он такое, гад, сотворил…
И Люба рассказала всё Васе. Вася сначала делал круглые глаза и отказывался верить. Чтобы Серёга и такое..! Потом с трудом, но поверил и всё равно как-то не до конца. И главным образом его интересовало, как таких людей земля носит?! И была ли у них мать и другие родственники?! Он так вошёл в образ, что был возмущён больше Любы.
— Вася! — заявила Люба — Вася Запромётов! У меня на него душа горит. За Тобика горит, за мою родную собачку. Я ведь его вот с такого кутёнка молоком выкармливала. Он, знаешь, какой умный был! Даже палку приносил. Команду «ко мне» знал. Лапой здоровался. А я его ела, — тут Люба промокнула глаза. Потом её кулаки сжались.
— Вася, набей ему бесстыжую морду. Ты ведь в пионерах всегда меня защищал. А я в долгу не останусь. Я тебе литр прямо сразу поставлю.
— Литр? — заинтриговался Вася и расправил плечи. Сглатывая, прошёлся по комнате. И подумав, пообещал подумать. Он выпросил в виде аванса у Любы стаканчик, выплеснул его к себе в рот и, неопределённо обнадёжив, распрощался до скорого.
Всю дорогу восвояси Вася опять думал, даже устал с непривычки, но мыслей было не густо, всего одна, но какая— литр!
— Вмазать хочешь? — даже не сняв валенки, спросил он Серёгу.
— Хочу, — признался Серёга и внутри у него заныла и завибрировала алкогольная струна. Как дребезжит в буфете, когда по улице проезжает самосвал.
— Но будет немного больно, — предупредил Вася и объяснил ситуацию. Ситуация Серёге не понравилась. Ничего в ней хорошего, кроме литра не было. И они стали с Васей кумекать мозгами. А два мозга — это не одни мозги. И эта интеллектуальная атака принесла свои плоды. И устроили они небольшую такую инсценировочку, свой домашний театр. С помощью помады, варенья и табачного пепла лицу Серёги придали поверженный и побитый вид. Синяки, запёкшаяся кровь, а за щекой жёванная бумага, чтобы оттопыривалось. Передние зубы залепили смолой, как будто выбиты. А голову в районе лба обмотали белым бинтом, сквозь который проступало варенье. Так что вид получился жутковатый. Человеческий полуфабрикат, а не Серёга.
И как стемнело, он пошёл к любиному дому и постучал в светящееся окошко. Занавеска отодвинулась и показалась Люба в своём байковом халатике. Серёга снял шапку, приник побоями к стеклу и заорал текст.
— Сука! Из-за тебя… Ты натравила! Видишь как! Из-за тебя! Весь ливер отбили… Тварь, паскуда…
Люба ахнула и от ужасной картинки закрыла рот рукой. А Серёга для закрепления эффекта покричал ещё немного, пообзывался, погрозил кулаком и ушёл, оставив Любу в трансе.
Через два часа Вася гордо прошествовал в Любину калитку за вознаграждением.