Светлый огонь. Ход королевой
Шрифт:
— Раз я упоминал, что Угрюма прихватил из Верхнего мира ваш батюшка, наш король, да осенит Кернуннос его путь, то вы должны были сделать вывод, что посещал. Хотя бы один раз, — советник скользнул взглядом по чернильной мгле за окном, подошел неслышно, вытащил из-под руки кувшин ловко, словом, вел себя настолько элегантно, что Гвенн, чисто из противоречия и вредности, взгромоздила на крепкий дубовый стол ноги в грязных сапогах. Советник ничего не сказал, не вздохнул и даже не изменился в лице, хотя нижнее левое веко на мгновение дрогнуло, и Гвенн почувствовала себя отомщенной.
—
— Этот стол сделал Угрюм собственными руками, — укоризненно выговорил советник, отвернувшись к пылающим углям. — Отшлифовал, чтобы была видна структура дерева, и каждый раз после еды полирует столешницу. Видимо, дорожит.
Ноги Гвенн, вне зависимости от воли хозяйки, слетели со стола.
— Да что б тебя фоморы драли! — вырвалось у нее досадливое восклицание. То ли — себе, то ли — ногам. — Да не тебе я, Джаред! — доложила она вздохнувшему советнику, который вновь быстро глянул в окно. — Я вообще-то все еще жду рассказ про Угрюма…
— В угол, — меланхолично приказал Джаред.
— Ну, знаешь, я тебе не ребенок! — оскорбилась Гвенн. — Ну, подумаешь, положила ноги на его драгоценный стол. Так сняла же!
— В угол, я сказал, — Джаред торопливо убрал посуду и выволок Гвенн из кресла, набросил на нее серебристую ткань. — У нас гости. Притворись мышкой. Полезное умение, и самое сложное для вас, принцесса. Не пропускает ни запаха, ни дыхания, ни взгляда. — Угрюм! — крикнул Джаред в оконный проем. — С чего такая честь старым ветвям?
— У него печать, — донеслось с улицы. — Хотя я могу запретить ему войти, но… Говорит, ваш старый приятель. Но что-то не очень похож.
Звуки шагов ши, входящего в дом Угрюма, были тяжелыми и размашистыми одновременно.
— Заходите, лорд Фордгалл, — совершенно ледяным тоном сказал советник. — Да будет благосклонно к вам ваше дерево и не жмет корона.
— И вам того же, советник, — низкий голос Фордгалла наполнил собой все помещение и ноющей болью отозвался в ушах Гвенн. — Разве, кроме короны, которой вы лишились по собственной воле.
— Видимо, в компенсацию за вашу, — склонился Джаред в поклоне столь легком, что его можно было счесть неучтивым, не будь он столь изящно выполнен.
— На что вы намекаете? — пророкотал Фордгалл. — Я взял то, что принадлежало мне и чего я был лишен столь долго!
— Думаю, ваш старший брат, повесившийся от горя после смерти отца, был того же мнения, — прохладно произнес Джаред.
— Джаред, мы тут одни, и разговор у меня серьезный и очень личный, раз я все еще не хлестнул вас собственным шарфом.
Джаред повел рукой, обозначая возможность присесть, и уселся сам на деревянный топчан из огромного комля, старательно отполированного.
— Берегитесь, лорд Фордгалл.
— Чего именно, Джаред?
— Собственных желаний. Они слишком совпадают с моими.
— Вы — советник, — отмахнулся Фордгалл. — Вам нельзя вступать в дуэли. Хватило одного раза — и тогда наш король помиловал вас только потому, что у него было право Слова.
— Свои
Гвенн поежилась. Слишком уж искрило в комнате от сказанного, и еще больше — от непроизнесенного. Коренастый лесной лорд встал перед сидящим Джаредом, свел руки за спиной. Каштановые пряди обрамляли жесткое лицо, рот, замерший в ухмылке, горящие темным огнем глаза под широкими бровями. Ветви дуба словно обнимали своего владыку. Королевский узор, шитый золотыми нитями по коричнево-красным одеждам.
— Что? Вы же сами сказали, это приватный разговор. Так зачем пожаловали?
— Где Гвенн?! — яростно выдохнул лесной лорд. — И не надо тут доказывать, что она уже на пути в мой Дом!
— В данный момент я ее не вижу, — произнес сидевший спиной к поежившейся Гвенн советник. — Но я дал слово, что она доберется до Оак Дроф раньше вас. Если, конечно, вы еще не передумали.
— С чего бы?.. Что это? — обернулся Фордгалл к фыркнувшей Гвенн.
— Мышка, — легко ответил советник. — Не беспокойтесь, я ее уже видел сегодня. Хотел прогнать, да уж больно забавная.
Гвенн из-под ее серебристой накидки было видно не очень хорошо говорившего, но прилетевшую в нее подушку не заметить было невозможно. Мысленно она вскипела, пообещав себе высказать Джареду все, что она про него думает, постаралась не дышать и поняла, что она упустила нить диалога. Уж больно забавно было понимать, как советник соврал, ни словом не нарушив кодекс высших магов. Он же сказал Гвенн: «Сидеть тихо, как мышка!»
Джаред на что-то намекал, Фордгалл не оборонялся, а нападал в ответ. Советника не было видно, только его пушистые светлые волосы, пылающие огнем в бликах камина. Неприязнь двух важных персон Благого Двора тщательно скрывалась, но для многих не была секретом, и корни ее тянулись еще в те времена, «одну или две тысячи лет назад», когда Проклятие не упало на ши, магия искрилась в воздухе и, как сейчас, ластилась к рукам своих детей. Конечно, Гвенн вдалбливали больше других, как опасна сила волшебства, не раз ставившая мир на грань, и как жестоки ее законы. Но то, что брошенное в гневе Слово обиженной королевы Этайн перевернет жизни миллионов, было все-таки несправедливо. Да, и вроде бы вражда Фордгалла и Джареда тоже началась из-за женщины. А, судя по тому, что любил Джаред только ту, чей портрет висел у него напротив входа… Гвенн прижала пальцы к губам. Мозаика сложилась. Так это он, получается, виноват в смерти своей любимой? И Фордгалл — тоже?!
— Но есть вариант, — сложив руки за спиной, закончил лесной лорд.
— Вариант чего? Что вы добровольно признаете себя виновным? — шелковым голосом ответил Джаред.
— Вариант того, что я, как отец Финтана, расторгну его брак с Гвенн.
— Вам не нравится Гвенн? — спросил Джаред очень осторожно.
— Ну что вы! Я не имею права возводить хулу на королевскую семью, да это и не нужно. Гвенн невероятно хитра, умна и беспринципна, она твердо идет к своей цели. О такой дочери можно только мечтать.