Тень Люциферова крыла (Посланник)
Шрифт:
– Что это даст? Ни одежды, ни оружия... перстень тоже отняли? Ну вот... и хохху отобрали. Жаль, мы не догадались попросить у бабы Яги шапки-невидимки, наверняка они у нее есть. А сама она не...
– Помолчи, - оборвал Никита разговорившегося инженера, закрыл глаза, сосредоточиваясь.
– Это я так мандражирую, - не обиделся Толя и замолчал, глядя на Сухова с надеждой и сомнением.
Никита дождался волны боли, омывшей все тело и освободившей душу от оков цлоти, напрягся и "вышел" из тела. Теперь он видел то,
Сначала он облетел камеру в надежде найти контур двери, через которую их сюда затащили. Контура не было. Дверью мог быть любой блок, из которых были сложены стены. Тогда "Сухов-2" проник сквозь решетку в потолке в вентиляционную шахту диаметром всего в двадцать сантиметров и, чувствуя, как слабеет связь с телом, попытался пробраться по шахте наружу,. Это ему удалось не сразу.– к тому же пропала острота зрения. Преодолев панику, он все же продолжал путь, но вдруг оглох и совсем перестал видеть.
Вот тут он испугался по-настоящему!
Как он добирался обратно и входил в обмякшее тело, в памяти не отразилось. Очнулся же, как и в первый раз, от боли в затекших суставах. Застонал, открывая глаза. Пол качался, стены норовили наклониться и задавить, потолок - упасть на голову, гул крови стоял в ушах гулом бешено несущегося поезда...
– Спокойно, все в порядке, - долетел чей-то тихий голос.
Никита успокоил сердце и пришел наконец в себя. "Землетрясение" прекратилось, но стены продолжали давить, угрожать, излучать холод и угрюмое презрение.
– Ну что?– спросил Такэда.– Где мы?
– Все там же, - прошептал Никита.– Не могу выйти в эйдос, стены чем-то пропитаны... ненавистью, скорее всего, заколдованы.
Стоит только раскачать нервную систему, начинается жуткий мыслепрессинг. Но мы не на Земле.
– Это я и сам понял, сила тяжести чуть меньше.
– Нет, я хотел сказать, мы не на планете с темпоралом, аналоге Земли, мы вообще на другой планете. Может быть, в Солнечной системе, может, у другой звезды.
Озадаченный Такэда переступил с ноги на ногу.
– Если так, удрать отсюда на Землю невозможно.
– Подожди с выводами, я сейчас отдохну и попытаюсь еще раз.– Сухов закрыл глаза и расслабился, Стоял он так минут пятнадцать. Потом глубоко вздохнул и начал играть мышцами, как бы массировать их изнутри, сначала на руках, на груди, спине, потом на животе и ногах. Еще раз вздохнув и не отвечая на взгляды Толи, напрягся весь так, что превратился в статую атлета с мышцами, готовыми лопнуть от напряжения.
И вдруг оделся с ног до головы в сетчатый ореол голубого свечения.
С жестким металлическим стоном лопнули, стержни, державшие скобы с зажатыми в них запястьями. Никита упал на колени,
Лицо его было не бледным, а как бы прозрачным, сквозь кожу проступил даже рисунок вен, и Толя ощутил невольно холодок страха, встопорщивший кожу на затылке. С треском стержень сломался, за ним второй. Ни слова не говоря, Никита повозился со скобами, выдернул из них штифтовые замки и лишь после этого сел на пол, в изнеможении прислонившись спиной к стене. Свечение втянулось в его пальцы, уши, нос, волосы, кожа сделалась гусиной, шершавой и холодной.
– Отличная работа!– сказал Такэда бодрым голосом.– Жаль, что не могу предложить тебе шампанского.
– Сейчас, - невпопад и невнятно ответил Никита; глаза его ввалились, потемнели, но продолжали мерцать упрямым пламе нем.– Это экстрарезерв всего-навсего, Весть не работает, нет пол питки. Нам бы только выбраться отсюда.
– Нам бы только день простоять, да ночь продержаться...– пошутил Толя словами Мальчиша-Кибальчиша. Присел рядом и положил прохладную ладошку на лоб друга, затем начал массировать ему мышцы шеи и плеч.
– Кайф!– пробормотал Никита, благодарно улыбнувшись. Закрыл глаза, расслабился. Через несколько минут встал, походил по камере, прикладывая к блокам стен ладони и прислушиваясь к чему-то, потом кивнул на два из них один над другим:
– Кажется, выход здесь. Попробую открыть.
Проделав ту же процедуру с "настройкой" организма, Сухов снова оделся в голубую сеточку из "электрических" искр, уперся ладонями в стену и застыл так. Такэда вдруг с ужасом увидел, что ноги танцора погружаются в каменную плиту пола, как в пластилин!
А руки - в каменный блок стены! Раздался длинный скрип, громадный многотонный камень сдвинулся и пополз, пока не рухнул с грохотом вниз, за стеной, открывая лаз. В ту же секунду погас свет.
– Ник, ты как?– повысил голос Такэда, не видя свечения вокруг тела танцора.
– Нормально, - отозвался Сухов, тяжело дыша.– Я на пределе, работай теперь ты. Там дальше коридор...
– Темно, ни зги не видать, придется на ощупь.
– Стоп!– Никита твердой рукой отстранил готового влезть в дыру Такэду.– Нас никто не сторожит, кумекаешь?
– Ну и что?
– А то, что эта тюрьма рассчитана на любой случай побега и без участия охраны. Здась полным-полно ловушек и неприятных сюрпризов. Отдохну и пойдем, я вижу в темноте лучше, чем ты.
Восстанавливал силы Никита недолго, понимая, что надо спешить.
Один за другим они выбрались в коридор, достаточно широкий, чтобы в нем разошлись два человека, но сырой и скользкий от какой-то плесени на камнях. Впечатление создавалось такое, что здесь давно никто не ходил, хотя воздух в коридоре был достаточно свеж.