Тень Великого Древа
Шрифт:
Владыка, вроде бы, собрался сказать, но Франциск-Илиан, не заметив того, заговорил о морском путешествии. Оно прошло отлично, озаренное семейным счастьем, а еще, паче чаянья, король увидел новый сон! Многие ахнули:
– Девятый?!
И Карен не сдержала удивления:
– Ваше величество так знамениты, что свет ведет учет ваших снов?..
– Миледи, стыдно сказать: однажды боги, возмущенные моей ленью, припугнули меня страшным сновидением. Я сбежал в монастырь и принялся молиться, пока не поздно. С тех пор видел еще несколько занятных снов. Люди думают, что все они – вещие, но
– Что же в нем было? – спросила Карен, но Гектор вмешался:
– Отец, не нужно про первый за столом.
– Твоя правда, сын. Миледи, скажу вам позже, в приватной беседе. А что до девятого сна…
– Да, да! – подхватили все. – О чем девятый?
Франциск-Илиан с деланым смущением повел рассказ:
– Я видел несколько образов, не все были понятны. Прошу помочь мне в постижении смыслов. Первый образ – страшный человек, распятый на кресте. Его палец горел, как свеча. Другая картина – морское чудовище, которое щупальцами обнимает женщину. Третья – девушка, держащая весы; а четвертая – самая странная: часовщик с отрубленной рукою. Признаться, я твердо осознал лишь первый образ. Горящий палец – это Перст Вильгельма, указание на Пауля. Раз он распят, значит, мы сумеем его поймать. Хороший знак, не правда ли?
Все согласились с трактовкой первого образа и перешли ко второму: женщина в объятиях чудовища. Кто-то сказал: будет морская битва; кто-то возразил: нет, это неравный брак. Менсон уточнил:
– А женщина красивая и голая?
– Хороша в меру, я знавал и краше. Да, обнаженная, в этом ты прав.
Шут рассмеялся:
– Тогда это не вещий сон, а обычный! Знаю я южан: вечно вам бабы снятся.
Острота пришлась по вкусу, все посмеялись. Стали обдумывать третий образ - девушку с аптечными весами. На сей раз барышня была одетой, так что внимание целиком устремилось на весы: что бы они значили? Сей символ мог указывать на торговца, ювелира, аптекаря и судью. Но судьи и аптекари не бывают юными девушками, а торговцы и ювелиры не так влиятельны, чтобы сниться королю.
Голос подала Леди-во-Тьме:
– Я полагаю, весы – это знак не человека, а самого по себе веса, физической величины. Помните, как корабль Минервы лишился массы и поднялся в небо? Сон предвещал именно этот момент. Он также указывал на то, что весом управляет Минерва. Быть может, сюда относится и картина девушки, обвитой щупальцами. Морское чудовище – указка на корабль, а щупальца – знак того, что Минерва опьянена и захвачена своею властью над Предметом.
Все восхитились умом королевы и приняли трактовку. А Карен отметила, как искусно ведет игру король Франциск. Ведь Адриан хотел сказать что-то, но пророк опередил его и начал забаву, которая увлекла всех. Пророк вышел хозяином положения, а Адриан остался с носом. Теперь он заговорит лишь тогда, когда южанин даст возможность.
Подошла очередь четвертого образа: часовщик без руки. Карен включилась в игру:
– Ваше величество, а как вы узнали, что он – часовщик?
– Правомерный вопрос, миледи. Это не было очевидно, просто он походил на часовщика: одет как мастер, седой, с усами и очень внимательным взглядом, а из кармана свисала цепочка от механических
– А что с его рукой? Вы видели, как ее отрубили? Текла ли кровь из культи?
– Сколько любопытства… - выронил Адриан.
Король возразил:
– Миледи ставит разумные вопросы. Действительно, с рукой было странное дело. Кровь не текла, и мастер не кричал от боли. Можно подумать, он покалечился давно и уже залечил рану. Но отделенная рука лежала тут же, у его ног! Она имела неприятный вид: сперва показалась гниющей, а затем – обугленной. Что вы думаете об этом, миледи?
Карен очень захотелось блеснуть умом и впечатлить мужа. Но мало что шло в голову, она выдумала лишь одно:
– Может, часы – это символ времени? Человек должен что-то успеть, иначе станет калекой...
Леди-во-Тьме хлопнула в ладоши:
– Очень метко, миледи.
– Благодарю, ваше величество, но я сама ничего не поняла.
– Вы не обладаете нужными знаниями. Сведущие люди оценят, сколь удачна ваша догадка.
Пророк, Адриан и Второй из Пяти обменялись многозначительными взглядами.
– Ах… - выронила Карен.
– Миледи, прошу нас простить, - улыбнулся пророк. – Средь южной знати бытует мода: создавать разные тайные общества. Недавно я поддался ее влиянию и тоже вступил в орден. Быть может, и вы заразитесь этой напастью – я буду только рад. И знаете, наш орден слегка помешан на времени: мы очень боимся кое-что не успеть.
– Довольно знаний для непосвященных, - резко вмешался Адриан. – Прогноз благоприятен, и хватит об этом.
– Разве благоприятен? – возразил Второй из Пяти. – Мастер стал калекой и обречен на нищенство. Сон пророчит нам неудачу…
– Успех! – рубанул владыка. – Это не мастер, а само время. Оно протянуло к нам свою жадную руку, и мы отсекли ее. Время нас не остановит, как и ничто другое!
Возникла короткая пауза. Хитрый пророк потеребил бороду, придумывая новую забаву, но на сей раз Адриан опередил его:
– Об одном сон говорит ясно: время не ждет, нужно действовать без промедлений. События идут желанным для нас путем: разбитое войско кайров бежит в Ориджин. Туда же движется Шейланд, а с ним и Пауль. Минерва с Натаниэлем, очевидно, уже в Первой Зиме. Пора готовить войска к решающему удару. У стен Первой Зимы наши враги сразятся и обескровят друг друга. Тогда придет наш черед!
Гектор с отцом обменялись жестами: принц рвался говорить, а король удерживал его. Адриан заметил это и ожег Гектора взглядом:
– Ваше высочество желает высказаться? Слушаю с величайшим любопытством.
– Я лишь хотел отметить, что Ориджины нам не враги. Герцог Эрвин проявил себя надежным другом и поддержал в недавней войне.
– Смутьян и бунтарь! Он будет казнен, а его войско развеяно.
– Мы не приложим к этому руки.
– Вы – мои вассалы, господа. Принесли клятву служить мне мечом и щитом.
Гектор смахнул со лба прядь и сверкнул черными глазами:
– При всем уважении, милорд, вы больше не император. Если две земли восстали против владыки, их можно назвать бунтарями. Но если только две земли подчиняются владыке, бунтарь – это он.