Тени Империй

Семенов Антон

Они шли часами, ущелье становилось уже, а горы выше, закрывая небо каменными стенами. Снег скрипел под ногами, и холод пробирал до костей, но Алексей не останавливался. Он думал о Юкико — о её голосе в храме, о её тенях, что текли в его крови. Она была с ним, даже мёртвая, и это давало ему силы идти вперёд. Он вспоминал бабку, её слова: "В тебе её кровь, Лёшка", — и понимал, что она знала больше, чем говорила. Может, она хотела защитить его, спрятать от этого мира магов и теней, но теперь он был в самом его сердце.

Акико шла рядом, её шаги были лёгкими,

и он чувствовал её взгляд — не навязчивый, но тёплый, как луч солнца в зимний день. Она молчала, но её присутствие успокаивало его, как песня, что он слышал в её бою. Он хотел спросить о клане, о том, как она живёт с ними после того, что они сделали с Юкико, но не решался. Вместо этого он смотрел на неё украдкой, замечая, как снег оседает на её ресницах, делая её ещё красивее.

Мария шла сзади, её голос то и дело раздавался в тишине — то она ругалась на холод, то поддевала Хару, что держалась в стороне. Её сила — лёд, что пронзал врагов, — была как она сама: резкая, твёрдая, непреклонная. Алексей видел в ней не просто ведьму, а человека, что потерял всё, но не сломался, и это внушало уважение.

Хару шагала последней, её кинжал поблёскивал в слабом свете, и кровь на нём шевелилась, как живая. Она была загадкой — убийца, что присоединилась к ним без причины, но её магия спасла их не раз. Алексей не доверял ей, но чувствовал, что она нужна — её скорость, её тени крови были частью их силы.

К вечеру ущелье вывело их к пещере — широкой, тёмной, с входом, укрытым снегом. Акико остановилась, её лицо напряглось.

— Здесь, — сказала она. — Это тайный путь к Сахалину. Клан использовал его для артефактов.

Мария прищурилась, глядя в темноту.

— Выглядит, как ещё одна ловушка, — сказала она. — Ты уверена, княжна?

Акико кивнула, но её рука легла на меч.

— Не уверена, — ответила она. — Но это наш путь.

Хару фыркнула, шагнув ближе.

— Я чую кровь, — сказала она. — И она свежая.

Алексей вытащил меч, и тени взвились, как чёрный плащ. Он шагнул к пещере, чувствуя, как амулет обжигает кожу. Шёпот в голове стал громче — "Докажи", — и он услышал новый звук — шаги, тяжёлые, но быстрые. Из тьмы вышли они — не "Око", не "Когти", а что-то другое. Люди в серых мундирах, с винтовками и саблями, их лица были скрыты масками, а глаза горели белым светом.

— Русские? — выдохнула Мария, сжимая кулаки.

— Нет, — сказала Акико, её голос дрогнул. — Это "Псы Престола". Слуги "Ока". Они не маги, но опасны.

Один из них шагнул вперёд, его голос был хриплым, как скрип дерева.

— Алексей Волконский, — сказал он. — Сдавайся, или мы возьмём твою голову.

Алексей стиснул зубы, тени рванулись вперёд, как чёрный дракон. Акико запела, вызывая духов, Мария бросила лёд, а Хару исчезла, появляясь за спинами врагов. Бой начался мгновенно — винтовки гремели, сабли звенели, но их группа дралась, как единое целое. Тени душили, духи рвали, лёд пронзал, а кровь Хару путала врагов.

Алексей рубил, чувствуя, как сила Юкико течёт в нём. Он видел её — смутно, как тень в памяти, — и её голос

шептал: "Докажи". Он ударил, и последний "Пёс" рухнул, снег окрасился красным.

Тишина упала, и он посмотрел на своих спутниц. Акико подошла, её рука коснулась его лица, убирая кровь.

— Ты становишься тем, кем должен быть, — сказала она.

Мария хлопнула его по спине, ухмыляясь.

— Ну, Волконский, ты точно не слабак, — сказала она.

Хару кивнула, убирая кинжал.

— Неплохо, — бросила она.

Алексей посмотрел на пещеру, чувствуя, как тени прошлого зовут его. Путь к "Сердцу Теней" был близко, и он знал, что каждая битва — лишь шаг к правде.

Снег вокруг пещеры был усеян телами "Псов Престола", их серые мундиры темнели пятнами крови, что медленно впитывалась в белизну. Алексей стоял, тяжело дыша, и смотрел на поверженных врагов, чьи маски валялись рядом, обнажая лица — суровые, но человеческие, без того серебряного света, что горел в их глазах при жизни. Тени у его ног затихли, но он чувствовал их пульсацию, их связь с ним, как второе дыхание. Амулет в кармане грел кожу, и голос Юкико — мягкий, но настойчивый — шептал в голове: "Докажи". Он вытер кровь с меча о снег, оставляя алый след, и впервые осознал, как далеко зашёл — от портового грузчика до бойца, что рубит врагов в заснеженной глуши.

Акико подошла ближе, её шаги были почти бесшумными на снегу. Её кимоно было измазано кровью, плащ висел лохмотьями, но янтарные глаза светились тёплым огнём, что пробивало холод до костей. Она коснулась его лица, убирая каплю крови с щеки, и её пальцы дрожали — едва заметно, но он почувствовал это. Её взгляд был глубоким, почти проникающим, и он поймал в нём что-то новое — не просто уважение, а тепло, что он не ожидал увидеть.

— Ты становишься тем, кем должен быть, — сказала она тихо, и её голос был как мелодия, что успокаивала его даже после боя. — Юкико бы гордилась тобой.

Алексей посмотрел на неё, чувствуя, как её слова оседают в груди, тяжёлые и тёплые одновременно. Он хотел спросить о матери — о её жизни в клане, о её любви к отцу, о том, как она умерла, — но горло сжалось, и он только кивнул. Её вера в него, её мягкость были как якорь в этом хаосе, и он цеплялся за них, не зная, как выразить это.

Мария подошла, хрустя снегом под сапогами. Её лицо было перепачкано кровью и сажей, но голубые глаза блестели, как лёд на солнце. Она хлопнула Алексея по спине, чуть сильнее, чем обычно, и ухмыльнулась, вытирая лёд с рук о плащ.

— Ну, Волконский, ты точно не слабак, — сказала она, и её голос был резким, но в нём сквозило одобрение. — Ещё немного, и я начну звать тебя братишкой. Но не расслабляйся, герой, — эти псы были только разогревом.

Алексей усмехнулся, несмотря на усталость. Её насмешка была привычной, но теперь в ней было что-то большее — не просто колкость, а признание, что он доказал свою силу. Он посмотрел на неё, кивая.

— Если ты начнёшь звать меня братишкой, я заморожу тебя первым, — ответил он, и Мария рассмеялась — коротко, но искренне.