Тео. Теодор. Мистер Нотт

Hashirama Senju

Это был пароль, указанный Снейпом.

— Ах, как приятно, что хоть кто-то из студентов решил готовиться к экзаменам раньше, чем за месяц, — ответила она спустя мгновение.

Это, в свою очередь, был отзыв из письма. Теодор вошёл в кабинет, почувствовав пересечение незримого из-за утреннего света барьера. Покои профессора стали значительно более укреплёнными магией, чем это было раньше. Стены буквально лучились от числа защитных чар.

— Чувствую, что когда-нибудь не замечу в ваших словах подвох, — вздохнула она, плотно заперев дверь. — В

конце концов, мой муж был пастором, а не одним из кембриджской семёрки.

— А пасторы разве не бывают агентами? — полюбопытствовал Тео.

— Они даже не могут различить цвета цветков на подоконниках, какое там шпионство! — коротко рассмеялась Макгонагалл. Внутри был запах крепкого алкоголя, несвойственного профессору; октябрьские события с её учеником сильно повлияли на пожилую преподавательницу, и она будто бы сдала. Тео машинально отметил груду студенческих, видимо, непроверенных работ, сваленных на стеллаже. За Слагхорна работы проверяли Панси и Блейз, иногда — Милли и даже Дафна, но Макгонагалл не прибегала к помощи студентов. По крайней мере, было похоже на то.

— Зато у них есть глаза и уши, — не согласился Нотт. — Иногда этого более, чем достаточно, чтобы быть агентом.

— Ну, тогда отправляйтесь на миссию, мистер Бонд, — ответила ему профессор, наливая себе бокал янтарного виски. «Не херес», — подумал Тео. — «Но шотландский». Она словно бы совершенно не обращала внимание на него. Это было не похоже на старую кошку, вновь подумал Тео.

— Благодарю, за напутствие, профессор. Кабинет директора Хогвартса!

Зелёное пламя в миг обуяло его и перенесло в место назначения.

Он не был в кабинете с августа, когда столкнулся здесь с Эдуардом Принцем. Можно сказать, восставшим из мёртвых. С тех пор поменялось немногое. Профессор Снейп был подчёркнуто аскетичен, в то время как у Дамблдора всё было заставлено артефактами и приборчиками, Снейп обходился несколькими писчими принадлежностями и зелёной лампой на столе.

— Профессор, сэр, — поздоровался Теодор. Хозяин кабинета стоял у задёрнутого шторами окна, заложив руки за спину, и перекачивался с пятки на носок.

— Мистер Нотт, — наконец, прошелестел Снейп. — Семь лет назад вы впервые вступили в этот кабинет, представьте себе, и с тех пор этот камин для вас так и не был закрыт. Семь лет — и сколько событий.

— Это так, сэр, — согласно склонил голову Тео. Пусть Снейп был не совсем аккуратен в своих подсчётах, но прошло действительно семь лет с первого раза, когда Теодор побывал в кабинете Дамблдора.

И за эти годы действительно случилось многое.

— У меня к вам два вопроса, мистер Нотт, — мягко заговорил Снейп. — И одно наставление. Пожалуй, начну я именно с вопросов.

— Конечно, профессор.

— Присаживайтесь.

Они оба расположились в креслах. Директор — за своим столом на возвышении, Теодор — в кресле снизу. Дамблдор умело маскировал это неравенство пола ухищрениями, размывавшими внимание, тогда как Снейп наглядно демонстрировал, не стесняясь, своё превосходство.

«Кто

из них ещё был гриффиндорцем», — невесело подумал Теодор.

— Вы наверняка знаете, что Генеральный инспектор забрал из замка мистера Монтегю, сочтя того причастным к трагической судьбе близнецов Кэрроу, — заговорил Снейп, заставив Тео поёжиться. В отличие от обычного, он старательно избегал зрительного контакта. — При этом Повелителю были предложены свидетельства вины Монтегю.

— Свидетельства вины? Мне неизвестно, к каким выводам пришёл Генеральный инспектор и на основании чего.

— Но вы говорили с ним.

— Это был разговор, инициированный им самим. Мистер Лестрейндж вспомнил мою позицию на некоторых минувших, эээ, голосованиях в Визенгамоте.

— Вот как?

Тон голоса Снейпа не позволял усомниться в том, что он раскусил эту ложь. Наглую и откровенную ложь, которой, впрочем, Теодор прикрывал убогую и неприятную правду, заставлявшую его стыдиться своего решения.

— Это всё, что мне известно, сэр.

— У мистера Монтегю была обнаружена коллекция минералов, в числе которых были магические кристаллы, — неспешно заговорил Снейп. — Такие кристаллы образовывались в местах колдовства и раньше, редкие и малоизученные. Философский камень был одним из них. Поныне же они стали встречаться чаще.

Увлечение Монтегю камнями не было секретом на факультете. О том, что у него хранится целая коллекция с собой, Тео не знал.

— В этой коллекции недоставало наиболее распространённого вида кристалла, бурого по цвету, — продолжал Снейп. — Его заживляющие свойства были неизвестны мистеру Монтегю, и на допросе Повелителем он не смог продемонстрировать знание того, что камень у него был. И тем не менее Генеральный инспектор заручился экспертизой нескольких лиц, которые подтвердили, что именно гипертрофированная регенерация и магический выброс привели к гибели мистера и мисс Кэрроу.

— Спасибо за справку, профессор, буду иметь в виду, — осторожно заметил Теодор, когда Снейп замолк.

— Я это говорю для того, чтобы вы перестали распространять слухи. Вам доподлинно известно, что Кэрроу погибли. Когда вы разносите слухи по замку, и они разлетаются по всей Британии, вы притягиваете лишнее внимание. И ваши покровители не смогут однажды вас от него избавить, мистер Нотт.

Тяжёлый взгляд Снейпа, наконец, добрался до глаз Теодора. Он вспомнил, как ужасно выглядели тела погибших магов, и ему стало не по себе.

— Генеральный инспектор в настоящее время расследует, кто мог обезглавить эти тела, — добавил Снейп. — Очевидно, к этому причастны не студенты, но, вероятно, кто-то из подпольного сопротивления власти Министерства.

— Наверняка ирландский след, — подумав, аккуратно заметил Теодор. — Многие ирландские бойцы поддерживают связь с теми, кто учится в Хогвартсе.

— Вам известно о ком-то концертном?

— Нет, что вы, профессор, — поспешил отмежеваться Теодор. — Но слухи ходят.

Снейп удовлетворённо кивнул.